Исповедь гипнотезера - Владимир Леви

Но странное это противоречие мучает и меня: с одной стороны — варварство мысли, наивность квазитеорий, с другой — чудеса проницательности. Прозрения, прорицания. Виртуозная практика.

Или это была дутая репутация, молва, анекдоты?

Нет, я верю, что и Лафатер и Галль были действительно на высоте, как, впрочем, и гадатели и прорицатели всех времен и народов. Ни изощренные комбинации признаков, ни мистические откровения, ни шишки не имели прямого отношения к их успеху. А дело в некоем феномене, широком и многоликом…

Назовем этот феномен человекоощущением. Его можно было бы назвать и психогностикой (от слов <психэ» — душа и «гнозис» — знание). Или так: психовидение. Тогда человек, так ли, эдак ли проникающий в душу другого, может назвать себя психовизором. Смешновато и страшновато, согласен. Но это есть, было и будет.

«Банкирские дома и конторы Китая в совершенстве усвоили всю методику банков европейских и американских.

Но в одном пункте — правда, весьма чувствительном — китайцам не хватает этой методики: по вопросу определения кредитоспособности и добропорядочности клиента.

(Это пишет в книге «Неравнодушная природа» Сергей Эйзенштейн, которого, я надеюсь, не надо представлять читателям; речь идет о банкирских домах старого, дореволюционного Китая. — В. Л.)

Здесь, в китайских банках, кроме всего обычного набора гарантий, требуемых банком, клиента подвергают еще проверке через… гадальщика.

И вот наравне со счетными машинами, сейфами, телеграфными установками и прочей «аппаратурой» банка в отдельном окошечке оказывается таинственная фигура гадальщика, перебирающего тонкими пальцами палочки с таинственными знаками.

Гадальщик пристально глядит на клиента, а пальцы его автоматически судорожными движениями выбрасывают палочку за палочкой из многих десятков, которые быстро перебирают его руки.

По знакам на вылетевших палочках гадальщик находит ответы в громадной таинственной книге, и только если сочетание ответов дает общую благоприятную картину морального облика клиента, банк соглашается открыть ему кредит. Без этой проверки никакие остальные гарантии кредитоспособности, как бы внушительны они ни были, силы не имеют!..

В чем же здесь секрет?..

…Гадальщик, вглядываясь в клиента, воссоздает его психологический habitus (облик. — В. Л.) и таким образом улавливает свое собственное ощущение моральной благонадежности испытуемого.

А палочки?

Опытный гадальщик настолько владеет своими палочками, что игра их почти рефлекторно вторит нюансам движений его пальцев, и при определенном движении пальцев вылетают определенные палочки. И при гадании гадальщик выбрасывает именно те палочки и с теми знаками, которые дают клиенту ту характеристику, что вычитал опытный имитатор и физиономист-гадальщик из его лица, облика и поведения».

Интуиция многоязыка. Дело, конечно, не в палочках, не в знаках и не в магической книге, а в том, что гадальщик — лицо материально ответственное. Банковское дело слишком серьезно, чтобы подобная процедура могла быть чисто символической фикцией. А гадальщик «…улавливает свое собственное ощущение…».

«Он — это я. Я — это он. Вчувствовался. Перевоплотился. Теперь посмотрим, что я вот с этой физиономией делаю в этом банке…»

Такое?

«Взгляд… взгляд… Губы… Взгляд… Вот с таким взглядом… С такими губами… Подвел… обманул… Оказался жуликом… Нет, не с такими…»

— Так?

Нет, скорее всего пустота, автоматизм, транс вроде того, в котором играют в рулетку. Или что-то близкое тем смутным соображениям, которые движут вконец пропившимся, высматривающим, у кого бы в толпе попросить десять копеек…

Но разве мало благородных профессий, в которых необходима физиономическая интуиция и которые вырабатывают ее вполне прицельно и определенно? Она нужна всем, кому приходится иметь дело с людьми. Решение принимается в условиях «дефицита информации»: такой дефицит всегда огромен там, где дело касается живого человека.

Достаточно опытный врач ставит некоторые диагнозы с первого взгляда, но в большинстве таких случаев обосновать свою догадку может не более вразумительно, чем гадальщик китайского банка. Он не знает, в чем дело, не отдает себе отчета, он чувствует. Когда молчат анализы и глухи приборы, жизнь и смерть бросают свои блики и тени на лицо, звучат в голосе.

Один мой знакомый доктор, обедая в диетической столовой, развлекался тем, что ставил на ходу диагнозы: вот этот — гастритик, этот — колитик, это печеночник, это язвенник… Он проверял себя, вступая в разговоры.

— Ну хорошо, печеночник желтушен, колитик бледен, а язву-то как ты ухитряешься ставить без рентгена? — допытывался я.

— Habitus…

Милиционер, мгновенно определяющий в толпе разыскиваемого преступника, хотя он его никогда не встречал и не знает примет; таможенник, видящий насквозь чемоданы и их владельцев; режиссер, угадывающий в прохожей девчонке кинозвезду, — что они могут сказать о побудительных мотивах своих внезапных решений?

Ничего. Почти ничего… Интуиция…

Слагаемые психовидения включают физиономическое чутье как частность. А может быть, и как центр.

В самом деле, что значит — разгадать человека, видеть его «насквозь»?

Это означает — в самом общем и существенном — предвидеть его поведение… Его умозаключения и представления. Его чувства… При взгляде назад, в прошлое, это позволит связать в один узел пучки противоречивых поступков и увидеть несообразности в мнимом благополучии.

Безумно сложно. До глупости просто. На какой отрезок времени? В каких ситуациях?

На мгновение — здесь и сейчас — или на годы вперед (назад)?

Ощутить человека — это значит увидеть в одно мгновение всю его личность. Как Моцарт, который слышал свои симфонии сразу, одномоментно, свернуто. Возможно ли это? Ведь человека нельзя воспринять вне конкретного времени и пространства, он всегда в потоке событий, в клубке обстоятельств: наше впечатление схватывает его, как тонкий прицельный луч, на неуловимой грани прошлого и будущего.

Прототип Шерлока Холмса, доктор, учитель Конан-Дойля в медицинском колледже, своей острой наблюдательностью, цепкой памятью, быстрыми ассоциациями и безупречной логикой потрясал воображение. По грязи, прилипшей к башмакам пациента, он определял маршрут его следования, по выправке — вид частей, в которых тот служил, по рукам — профессию. Иными словами, это был мастер быстрого и четкого определения жизненной ситуации человека. Это важно, но для психогностики только прелюдия. Что касается физиономического чутья, то здесь доктор, кажется, не шел дальше быстрого и точного определения национальности. Маловато.

Его литературный двойник в этом отношении тоже особенно не блистал, хотя и впивался иногда со страшной пронзительностью в глаза подозреваемым, убивая их психологически наповал. Принцип теста — по малому о многом, по детали о целом — получил у Шерлока Холмса блестящее развитие, но не в психологическом плане. Да ведь и задачи у него были узкие, одноплановые.

Психогностика, психологические прогнозы — это бескрайняя межчеловеческая стихия, от дипломатического фехтования до любви с первого взгляда, от придерживания двери в метро до общения двух гениев. Да и дурак дурака видит издалека. Кстати, понятие «дурак» заслуживает самого пристального исследования. (Одно из последних определений — «дурак тот, кто считает себя умнее меня».) По сути же дела «дурак», так же, как «мерзавец», «талант», «гений» и прочая, — это штамп межчеловеческих ожиданий со сложнопеременным значением, содержащий грубый прогноз поведения. В обыденном языке, этом музее мысли, содержатся и примитивные шкалы различных человеческих измерений (интеллектуальное, эмоционально-нравственное) и начатки типологий — давние предвестия того, чем занимаются сегодня психологи. Повседневная психогностика относится к психологии так же, как здравый смысл к философии.

Но вместить человека в свое ощущение?..

Странно, что два таких полярных по душевному складу и отношению к людям человека, как Горький и Шопенгауэр, — один человеколюб, другой — мизантроп, — оба утверждали, что их первое впечатление о человеке в конце концов оказывалось самым верным. Это тем более странно, что установлено экспериментально: первое впечатление весьма далеко от истины. Не в том ли дело, что исследовались эти впечатления на основании отчетов испытуемых?

Шопенгауэр советовал рассматривать лицо в момент, когда человек полагает, что его никто не видит (нет маски), и тут же как можно скорее и четче фиксировать возникающее впечатление. Ибо к лицу, писал он, тотчас же привыкаешь и, в сущности, перестаешь его видеть, как быстро перестает ощущаться запах или после одной-двух рюмок вкус вина.