Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

— Мы плывём не туда.

— С чего ты взял?

— Мы сбились с курса. Удалились к северу. Скажи об этом Яльмару.

— А ты? Что ж ты не скажешь?

— Он мне не поверит.

Яльмар, который этой ночью самолично стоял у руля, и вправду поднял Телли на смех. Жуга нахмурился и что-то стал доказывать, но добился лишь того, что разозлил варяга окончательно.

— Жуга, опомнись! — воскликнул он. — Что ты говоришь? Думаешь, что я соображаю в мореходном деле меньше, чем какой-то молокосос?

— Он навигатор эльфов, Яльмар, — попытался спорить травник, — и он гораздо старше, чем ты думаешь. Сегодня ж звёзд почти не видно, как ты можешь быть уверен, что ты прав?

— Ну, хорошо же, хорошо. Иди сюда. Ты видишь эту штуку? — Яльмар показал травнику коробку с маленькой иголочкой внутри. — Она всегда указывает не север. Как я могу ошибиться или сбиться с курса? А теперь не дури и иди спать.

Однако уснуть Жуга так и не смог. Тил больше не стал ничего доказывать, ушёл на нос корабля и с мрачным видом там уселся, но холодная уверенность, гнездящаяся в чёрной глубине его глаз, говорила сама за себя. Жуга лежал и вспоминал всё, что он раньше слышал про магнитные иголки мореходов. Так и так выходило, что Яльмар прав, но всё равно Жуга почему-то тревожился. А вскоре вдруг похолодало, тучи разошлись и травник по вращенью звёзд почувствовал, как Яльмар медленно, но верно начал разворачивать корабль к югу. Он встал и направился на корму.

Яльмар выглядел смущённым.

— Такое дело, Лис, — не глядя на травника, проговорил негромко он, — выходит так, что прав был твой эльфёныш — к северу я чересчур забрал. Ума не приложу, как такое получилось. И стрелка, вроде, правильно показывает. Только вот… Гм… Ого!

Он посмотрел куда-то вверх и озадаченно умолк. Жуга проследил за его взглядом и тоже замер от удивления. По небу что-то двигалось — какие-то полоски, тонкие лучи, сполохи света. Всё это матово мерцало и переливалось, похожее на яркую цветную занавеску. Жуга видел только белый, жёлтый и синий цвета, но и без того зрелище было фантастическое.

— Звёздный ветер, — послышался негромкий голос Тила. Оба вздрогнули, а Яльмар ещё и тихонько выругался. Мальчишка подошёл поближе и тоже взглянул на небо, потом на путеводную коробочку в руках у викинга и хмыкнул.

— Перемагнитил компас, — сказал он. — Это бывает.

И больше не сказав ни слова, удалился.

Яльмар не нашёлся, что на это возразить и долго смотрел ему вслед.

— И всё-таки, чего ему надо, а, Лис? — пробормотал он в бороду. — Зачем вам так понадобилась эта Исландия?

Травник испугался. На миг им овладело странное чувство, будто бы этот разговор уже когда-то был. Потом он вспомнил кладовую в доме Торкеля, подслушанный им разговор двух братьев, и успокоился.

— Поверишь ли, сам не знаю, — сказал он. — Мне хочется, чтоб это всё скорее кончилось. А Телли… может, он просто хочет вернуться домой.

Варяг нахмурился.

— Я не знаю, где находится Альфхейм, — сказал он. — Когда-то мы думали, что он совсем рядом, но чем больше мы странствовали, чем дальше заплывали, тем дальше отодвигались границы мира… Наверное, граница где-то есть — не может же быть так, чтобы у мира вообще не было края! Но одно я точно могу тебе сказать: он не в Исландии, этот край.

Жуга заинтересованно окинул взглядом горизонт.

— А что там, дальше, за Исландией?

— За Исландией? Вода. Потом опять земля, — при этих словах Яльмар покрепче ухватился за весло, как будто это могло придать ему уверенности. — Старики рассказывают разные истории. Лейф Эриксон по прозвищу Счастливчик много лет назад, скрываясь от мести за убийство, отплыл из Исландии и плыл на запад несколько недель. Он долго плыл и уже хотел поворачивать обратно, как вдруг показалась земля. Он высадился там и назвал её Гренландией, и некоторое время викинги плавали туда за рыбой и костью, и даже жили там, но после дело захирело и об этом забыли. А ещё говорят, что как-то раз ладью другого викинга — Бьярни Херлуфсона ветром и течением отнесло ещё дальше на запад. Когда он возвратился, то рассказывал о далёкой и лесистой земле, где так тепло, что растёт виноград, и где живут красные люди, у которых не растёт борода и которые поэтому раскрашивают себе лица цветной глиной. Я не знаю, что из этих рассказов правда, а что — нет, но на свете случались вещи и более странные. Если хочешь, сам потом спросишь. У меня в Исландии родня — троюродный брат, Хьялти Кентильссон, племянник Гисли Квашеного. Если выдастся возможность, то заглянем и к нему. А пока… Что я могу ещё сказать? Там нет Альфхейма, Лис.

Он замолчал и больше они об этом не говорили, но Жуга заметил, что с той ночи варяг стал относиться к маленькому эльфу с гораздо большим уважением.

Незаметно мысли травника переместились с Вильяма на Хансена, а после — на полуночного стрелка. В последние несколько ночей Жуга спал беспокойно. У травника и без того был чуткий сон, а холод, качка и ощущение опасности заставляли просыпаться от малейшего скрипа. А уж шорохов и скрипов на корабле было предостаточно, чтобы не спать всю ночь. Впрочем, в глубине души он сомневался, что враг рискнёт напасть на корабле — это было бы слишком уж заметно. Кай был фигурой противника, но он был вне подозрений, Жуга почему-то чувствовал, что может ему доверять. Опасней был другой, который играл за охотника.

Жуга медленно нашарил взглядом сперва Хельга, потом Винцента. В отличие от него оба выглядели бодро, добросовестно стояли свою вахту днём и оглушительно храпели по ночам. Если кто из них и был убийцей, у него было редкостное самообладание.

— О чём задумался? — спросил его Тил.

Жуга усмехнулся.

— Если честно: о том, как поймать волосатика.

— Волосатика? — брови Хансена удивлённо поднялись. — Ты хочешь сказать — безволосого?

— Ну, в общем, да. Не идёт из головы история про всю эту семейку богов.

— Богов? Каких богов?

Жуга в нескольких словах пересказал ему свою беседу с Ашедуком. Тот рассеяно выслушал и задумался. Плотнее запахнулся в плащ и сунул руки под себя, пытаясь их согреть. Жуга не без удовлетворения заметил, что за последнее время Хансен несколько раздался в плечах от работы за вёслами и с каждым днём всё больше походил на настоящего, нормального парня, разве что борода у него пока не росла. Сам Жуга не рисковал бриться при таком холоде и постоянной качке и постепенно зарастал неряшливой рыжей щетиной, которая его изрядно раздражала.

— Что толку спорить, — проговорил наконец Хансен, — даже если это было, то давно прошло. Людям часто требуется кто-то, кто бы был умнее и сильнее их. Самих богов, то, как они выглядят и что они делают, понять нельзя. А все их похождения, вся их «божественная» сущность — всего лишь тень, удобная для понимания форма, в которую их облекает человек, чтоб брать потом пример… Или же, наоборот — не брать.