Докричаться до мира - Оксана Демченко

Вот и все.

Кстати, мальчику попытались вернуть имя Хо, но едва не довели этим до истерики.

Не желает он выходить из состава семьи Первого! Бились долго и бросили — пусть живет, как хочет. Лайл величественно заявил, что отныне Эйм — взрослое имя, и все остались довольны.

Утром в день старта я проснулась до рассвета, непривычно нервничая. Все же скоро поднимать огромный корабль, почти незнакомый. Я уже неделю с ним сливаюсь и даже дважды трогала с места — на несколько сантиметров. Но вверх, на орбиту и дальше…

Удивительно! Да еще с целой общиной волвеков, самых родных и замечательных.

Ответственно.

Капитан бережно поднял свою пилотку — нахал, клички взялся изобретать! И отнес к «пиявке». Деловито проверил костюм, дополнил необходимыми датчиками для соединения со старыми системами айри. Вздохнул сочувственно, погладил по голове.

До сих пор привыкает к моему облику, утверждая по-прежнему, что я изменилась сильнее, чем он. Мы изменились, уж так точнее. Я теперь гораздо больше ценю своего мужа — просто точно знаю, что значит его потерять и как это страшно.

— А ведь тебе его еще и сажать, — притворно посочувствовал он, выводя мои нервы на новый уровень беспокойства, и строго добавил. — Будешь плохо себя вести — заменю на Ринка!

— Он же лысый, — отмахнулась я. — И Рила будет против.

— А раньше, кажется, именно я обычно говорил глупости, когда нервничал, — с наигранным сомнением вспомнил он.

Я смолчала. Можно подумать, смена жены на этого двухметрового громилу — умная идея. Так ведь он только и ждет начала спора! Прежде все думал, что из сказанного меня обидит или будет понято неправильно, а теперь успокоился. Айк из него получился восхитительный. Поймал мою мысль, обрадовался и поцеловал жену в макушку, пообещал пока не менять на Ринка. Обманывает, коварный. Мне ли не знать, он обязательно отдаст корабль второму пилоту в спокойное время. Нельзя же оставить Четвертого без полноты ощущения полета!

Каюты — теперь мы так должны называть комнаты, отсчет последнего получаса до старта уже пошел, — все закрыты, коридоры пусты, пассажиры «находятся на местах согласно стартовому расписанию», так Сидда сообщила минуту назад по общей корабельной связи. Мы оказались последними пользователями лифта, и Дед его заблокировал у рубки, как положено. Проводил до кресел, подключил и проверил системы, устроился на своем месте, рядом с Элом. Релат пожелал нам успеха и отключился — представляю, чего им это стоило, но слать указания Элу сейчас бесполезно, они знают. А уж теперь, когда он научился рычать…

Тор-а-мир вздохнул, охотно позволяя стать своей частью и посмотреть на Хьертт полноценным зрением. С ночи, когда мы спасали айков, объединив сознание, я больше не считаю этот мир мертвым и серым. Мы обязательно вернемся, мы все уже скучаем по нему. А он будет нас ждать.

Корабль оторвался от пустыни без толчка, мягко, словно бы чуть неохотно. Плавно пошел вверх, точно и уверенно, ни кренов, ни вибрации, он само совершенство.

Четыре сотни лет без движения — и ни малейшего сбоя в работе систем. Двадцать пять минут подъема без перегрузок и прочих «радостей», мы пока толком не знаем даже, что за принцип заложен в его планетарные двигатели. Эл вчера спросил Риана, а тот не расслышал. Потом посетовал — стар он, слух слабеет, память никудышная…

Вот если бы нашелся толковый инженер, пара физиков, еще пяток молоденьких умненьких людей или там — волвеков, чтоб глупости старика в его любимом лесу выслушивать и обдумывать… Знакомые игры, мой декан тоже оживился и заулыбался.

Риан не любит отдавать знания готовыми, разжеванными. Помочь — пожалуйста, указать на ошибки в работе — с удовольствием. Определить общее направление поиска — тоже.

Исключение он сделал лишь однажды, вернув нам пустотники. Не просто модель или конструкцию, а полную теорию и результаты тестирования ранних версий. У него хранились «уничтоженные» в древности архивы, наши айри как узнали, чуть не лопнули от злости! Столько веков они охотились за этими знаниями, и не достигли успеха.

Я знаю, почему был сделан подарок: ему старшая Ника велела, а с ней отшельник не спорил в последние годы. Трижды-пра указала пальчиком на Эллара и сказала: «Когда попросит, не жадничай, он сумеет распорядиться этим правильно, людям надо летать».

И мы летим.

Стартовые Риан так запросто не отдаст, он явно уже говорил с Тимрэ и Юнтаром. У обоих полнейшая потеря памяти по указанной теме. Значит, будем постепенно разбираться. Кораблик Ринтэя тоже не облегчает дела. Его двигатель — припрятанный одним из старейших прототип, полное восстановление технологии у них не сложилось. Но кое-какие материалы есть, и умные волвеки найдутся, я не сомневаюсь.

Однажды мы построим нечто, умеющее передвигаться, как Тор-а-мир. Ни намека на невесомость или перегрузки! Если, конечно, не попросить, но Лайл рыкнул — и стая просить не решилась. Это переселение, а не игра.

Спутники остались ниже. Блокировка, установленная капитаном Хиннром, позволяет отключить генераторы помех второлунья только из космоса, но мы ничего не стали менять, это решение Первого. Вроде еще одного обещания вернуться, адресованного миру.

— Пилот, передайте управление дублеру, — потребовал Эл. Я же знала! — Ринк, мы делаем один виток в плоскости экватора и выходим на курс. Действия понятны?

— Да, капитан! — Ох уж мне эти волвеки, будто у них нервов и нет вовсе. — Принято, один виток по экватору и на курс.

Его учили, его тренировали — но все же так спокойно и буднично?.. Нет, это и мой последний полет, кончено. Готова спорить, что отныне все наши лучшие пилоты будут лысыми и двухметровыми. Пока до кресла не доберутся волчицы, само собой.

Пустотники подключились безупречно, корабль лег на курс с абсолютной точностью, это подтвердили приборы, и отчеты ушли на Релат. Семь дней — значит легкая «рябь» и почти никакой скуки. Релат и Хьертт прилично разошлись уже, но и Тор-а-мир — не Птенец, он куда более удачно продуман.

Эл вызвал по внутренней связи Сидду и отменил расписание старта. Освобожденный лифт принес Сима и Яли, теперь рубка в их распоряжении, как и соседний зал наблюдений.

Семь дней без малейшего дурного происшествия.

Если не считать приступа праведного гнева у Лайла и прочих вожаков при просмотре присланного с Релата подробного сюжета о… волках. Они никогда не думали, что эти мелкие и склонные к уродливой сезонной линьке твари — и есть «волки». Да у них зрачки не вертикальные! Да они грызутся не по делу! Да…

В общем, меня и Эла вызвал Лайл и потребовал официального запрета на именование волвека в шкуре — волком. От названия волвеки они не отрекаются и женщин не запрещают звать волчицами — ну не «волвечицами» же! Только без унижения второго облика! Ладно, официально можно и не такое насочинять. А как звать? Спросила на свою шею!