Докричаться до мира - Оксана Демченко

Эл вызвал по внутренней связи Сидду и отменил расписание старта. Освобожденный лифт принес Сима и Яли, теперь рубка в их распоряжении, как и соседний зал наблюдений.

Семь дней без малейшего дурного происшествия.

Если не считать приступа праведного гнева у Лайла и прочих вожаков при просмотре присланного с Релата подробного сюжета о… волках. Они никогда не думали, что эти мелкие и склонные к уродливой сезонной линьке твари — и есть «волки». Да у них зрачки не вертикальные! Да они грызутся не по делу! Да…

В общем, меня и Эла вызвал Лайл и потребовал официального запрета на именование волвека в шкуре — волком. От названия волвеки они не отрекаются и женщин не запрещают звать волчицами — ну не «волвечицами» же! Только без унижения второго облика! Ладно, официально можно и не такое насочинять. А как звать? Спросила на свою шею!

Лайл, Ринк, Тарин, Йялл, Сай, Лэл, Рой — целая свора — хором и поодиночке стали рычать то, как они зовут себя в четвероногом облике. Со злостью и нажимом, я почти оглохла. От нас требовалось подобрать приемлемый аналог в произношении людей и айри.

Два часа предложений, визгов и рыков! То есть довольно быстро, если разобраться, — и они стали «гроллами». Гролл — простое и короткое слово, мне самой вполне понравилось. Но что было с Релатом… Они уже речи написали, всех оповестили, все согласовали. Бедные распорядители протокола! Бедная «валериана лекарственная», поредели твои заросли снова.

А еще Эллар всерьез уселся за планомерное разрушение Акада. Вообще — давно пора.

Он решил разбить его на несколько более мелких разделов, невозможно так все концентрировать. Весь полет сидел по паре часов ежедневно в компании Тиэрто, Витто (уже согласившегося принять химиков и биохимиков, выделяемых в Акад, но не раньше, чем подрастет Ясень), а еще Деда, Тимрэ и пары новых инженеров.

Очаровательная компания! Мой декан, отстроившись на общее восприятие идеи, вдохновенно делил: часть химиков с биологами под крылышко старейшего, восторженно щупающего «пиявку», ему Эл показал ее в первый день полета и изложил общие принципы и проблемы, которые мы пока не смогли решить. Теперь Витто не выпускает кубик из рук и часами беседует с ребятами на Релате, совершено забыв о церемонных представлениях. Кажется, через полгода-год наши «пиявки» станут подключаться к системам корабля сами, он обещал.

А пока айри и айки делят Акад, копаются в голове моего Эла, подбирая себе кадры, и даже грызутся. Витто уже не хочет отдавать «своих» химиков в соседний Акад, к физикам. Зато не претендует на теоретиков от математики, хоть это радует, их быстро и согласно поместили отдельно от всех, настругали еще несколько прикладных направлений, требующих самостоятельного развития… Я видела — у них на столе наброски основательного официального документа, масса пометок для утряски и согласования с важными людьми и айри. Эл — очень опытный в больших играх мастер. А теперь еще и азартный.

И, кажется, айк не желает больше трудиться вдали от стаи. Он, видите ли, Капитан, и, того и гляди, мы вернемся на Хьертт, разделив стаю надвое. Лайл тяготеет к пустыне. А Ринк, видимо, примет на себя роль слушателя и со-чувствующего поселению на Релате. Хотя это мои домыслы и надежды.

Он полагал, на корабле айри, в полете, станет легче. Знакомое окружение, никакой пустыни рядом, вызывающей в душе странное смятение, лишающей сна. Он не мог слышать шорох песка на внешней обшивке в часы бурь, столь тонкий звук различает сквозь многие слои изоляции лишь ухо волвека, и то — в зверином облике. Но что-то мешало и раздражало, тревожное и смутно знакомое. То ли дыхание, то ли голос…

Риан еще месяц назад, когда айки плавали в забытьи и безумный опыт по их восстановлению только начинался, выслушал сбивчивые сетования старого приятеля и со свойственной ему полуулыбкой вздохнул — это называется совесть. Самый опасный для дракона хищник: если дотянется до кончика хвоста — всю тушу обглодает, надо брать себя в руки и бороться. Шутил? Пойди пойми его! Выглядел серьезным и даже озабоченным, велел поговорить с Лайлом и занять себя делами. Уделил бы больше времени и внимания, но у него явно не так все ладно на далеком Релате, как он утверждает во время сеансов связи. Вон, опять не спал и глядит остро. Сам Тиэрто видел таким Риана всего-то раз.

Тогда, в день большого сбора старейших четыре сотни лет назад.

Вызвал их именно Аэртоэльвеэрриан. Он уже три века не жил в общем поселке с родичами и для многих был плохо знакомым чудаком. Усталым, пропыленным и больным.

Дождался общего внимания и сказал: древний дракон умирает. Он, Риан, в одиночку пробовал докричаться до старших крылатых, но те заняты собой и не смотрят вниз.

Надо срочно вместе звать и просить о помощи. Иначе мир пострадает настолько тяжело, что жить в этих горах станет невозможно. Да и вообще не будет более рода драконов.

Старейшие вежливо дослушали — все же Эрто, хоть и слегка помешанный — и дружно решили: никого не звать, поскольку Великий — не более, чем легенда. А вот корабль для эвакуации подготовить, Риан ведь в прогнозах до сих пор ни разу не ошибался. Сам Риан тогда и просил, и объяснял, и уговаривал, и грозил. Но общее сознание айри осталось глухо.

И он ушел. Серый, усталый, сразу постаревший. Ялитэ догнал и долго брел рядом.

Уговаривал остаться хоть на короткий отдых. Тиэрто взял транспорт и тоже догнал.

Ведь видно — болен. Риан усмехнулся: не болен, просто ожог. И перелом тоже, да.

Так некстати, накостылять бы старейшим по-простому, а вот — рука совершенно не работает. Внизу война, ему тоже досталось. Это ничего, айри живучие. Так даже легче, душа меньше ноет, пока кожа заново нарастает. Вдвоем они кое-как усадили упрямца в транспорт и отвезли назад, в поселок. А он все бормотал, почти не сознавая себя — жаль, не собрать им самостоятельно круга для общения со старшими драконами. Он и это просчитал, надо минимум двенадцать опытных айри, а их нет.

Ялитэ прикинул и грустно согласился. Против уже оглашенного решения старейших никто не пойдет, а друзей — и десятка не набрать с нужным опытом. Риан отлежался, пролечил руку и ушел, хотя его уговаривали остаться. Внизу ведь никого больше нет близких, да и война… Тогда впервые Тиэрто услышал про страшного хищника под названием совесть, который рвал когтями душу Риана. Там, внизу, в долинах, погибли друзья. И теперь еще хуже, целые княжества на грани голода и разорения.

Надо хоть как-то помогать, он не Великий, само собой, но все же многое может.

Спасти, вылечить, защитить, предупредить, взрывом закрыть перевал…