Петербург - Алекс Кун

Канонерки заметили. На стены крепости высыпал народ, на берегу наметилось движение. Самое время. Дал отмашку кормовым башням. Ну, здравствуй, государь.

Видимо достаточно поздно завершившийся вчера праздник получил новую порцию дров. С берега ударили ответные залпы, движение там переросло в людской водоворот, на гребне крепости множество темных точек размахивали черточками рук.

Канонерки бросали якоря между левым берегом и Ореховым островом, на котором и стояла крепость. Что ж, почти четыреста лет назад русские ее тут заложили, почти сто лет назад — потеряли. Теперь вот, вернули. А потом сделают из крепости тюрьму и, кстати, именно тут казнят брата Ульянова… Куда-то меня не туда память понесла. Какого, к демонам, Ульянова?! Обойдемся, как ни будь.

Отчалить на берег не успел. На борт прибыл Петр. Довольный, до блеска в глазах и медвежьих объятий. Успел крикнуть «Виват государю!», а потом несколько минут только слушал, какие дела великие свершились, насколько «зело крепок» был орешек, и с каким геройством его разгрызали. Создалось впечатление, что основное достоинство пришедших канонерок было в том, что они привезли свежих слушателей, которым можно живо описать «как мы…, а они…, а мы в ответ…, а потом…».

Старался соответствовать величию ситуации выражением лица и вставляемым междометиям. Рано пришли. Надо было еще денек за порогом постоять. Чувствую, это «рано» еще аукнется моей печени.

Переждал первый порыв Петра, и дотерпел до закономерного вопроса, как дела у нас.

— Государь! Силами полков морского корпуса, неожиданным ударом, взята Нарва. Опосля чего армия Шлиппенбаха осадила город, но была разбита силами армии Репнина, при поддержке осажденных корпусов морской пехоты и флота.

Петр нетерпеливо передернулся

— Ведаю о той Виктории! гонцы от Аникиты Иваныча чуть коней не загнали с известием сим. О кораблях сказывай!

— Опосля Нарвы, силами флота и полков морской пехоты взят Выборг.

Улыбнулся про себя повисшему молчанию. У Петра даже брови домиком поднялись.

— Выборг?!

— Точно так, государь. Двое суток бомбардировали крепость линейными кораблями и канонерками, затем сутки брали город пехотой. Большая часть гарнизона погибла, часть взята в плен, небольшая часть — осаждена в цитадели. Для наведения порядка мною назначен временный комендант, покудова ты не шагнешь в свои новые владения. Пленным и жителям Выборга сказано ждать твоего решения их судьбы. Наш гарнизон Выборга усилен двумя полками, перевезенными по морю из Нарвы, в ней ноне солдат Репнина в достатке.

Пока докладывал, Петр заходил по палубе.

— Выборг значит … А удержим?

— Удержим государь. Осень. В этом году свеи армию не приведут. Токмо летом тем. А за зиму мы припасов много подвезем. Да и армию Апраксина туда направить можно. Удержим.

Петр стоял у левого фальшборта и смотрел на дымящую крепость, но будто не видел ее. Э как его проняло-то. Ну что тут такого? Взяли под шумок, что плохо лежит. Радоваться надо!

Но с расшифровкой чувств государя слегка ошибся. Это он, похоже, разгон брал и воздуху в легкие набирал, перед тем, как действительно порадоваться.

От последовавшего за молчанием громогласного рыка — оглох на оба уха. У меня орудия тише стреляют! Зато теперь даже в крепости ведают, что Выборг взят.

Меня снова помяли. Петр обещал всех наградить, не уточняя, кого именно. Приятно.

Следуя примеру государя, меня поздравили его ближники. Вроде как даже с радостью. Вот ведь какие метаморфозы виктория вытворяет. Впрочем, она, как и большинство дам, создание эфемерное и порой ветреное. Где ты там, моя паранойя?!

Теперь Петр носился по палубе вдвое быстрее. Молча. Какие мысли бурлили в его лохматой голове — сказать было сложно.

— Государь. Дозволь доклад окончить.

Петр как на стенку напоролся. Видимо логично посчитал, что за приятной новостью последуют неприятности.

— Велики ли потери?

— Нет, государь. Сотен пять убитыми, да половина полка раненных. Потерь в кораблях нет. Об ином доложить хотел.

Петр посмурнел. Видимо предположил нечто совсем жуткое.

— Сказывай.

— От Выборга наша эскадра в составе двух канонерок и двух десятков судов десанта с полками морской пехоты, пошла в Неву и обложила крепостицу Ниеншанц. Которая и была взята за двое суток пушечным огнем и расторопностью пехоты. Пленный гарнизон ждет твоей воли. Путь в Балтику открыт и в ней стоит твой флот, готовый отбить атаку любого супротивника!

Да, ожидать плохого, а получить хорошее — приятно. На этот раз обошлось без победного рыка. Меня просто потрясли за плечи. Обозвали молодцом.

Добавил, что у нас в трюме несколько пленных офицеров, со всех этих крепостей собранных. Не соблаговолит ли … и так далее.

Пленные государя добили окончательно. Он рванул к люку, будто на абордаж пошел. Но, оглядев теплую компанию из свеев и их охраны — спрашивать ничего не стал. Велел везти добычу на берег.

Поднявшись наверх, к застывшим шеренгам матросов, Петр прочувствованно гаркнул про молодцов, которых он хвалит, выслушал ответный рев сотни глоток, польщенных таким вниманием, и отбыл вслед за спускающимися по трапу пленными. Уже на трапе, указав мне немедля прибыть, вместе с офицерами, к победному столу, то есть в ставку Петра.

Видимо, государя так распирали чувства — что нужно было пообщаться с большим коллективом народа, например с боярами и армией. Ну и с пленными, само собой.

Ладно. Первый шаг по минному полю сделал удачно. Нюансы пока никого не заинтересовали, и наговорить на меня не успели. Славно то как. Вот это действительно победа.

Глава 28

Чем глубже погружаюсь в это …эээ… государственное дело, тем больше понимаю — война с противником это мелочи, фон, так сказать. Подковерные войны куда страшнее и разрушительнее. И жертв в этих войнах порой не меньше, чем в реальных сражениях.

Встряхнулся, будто прошедший ураган голубых кровей действительно накидал сор в волосы и на уши. Глянул на косящихся в мою сторону матросов, стоящих в парадном строю.

— Вольно.

По канонеркам покатились команды офицеров, строй матросов распался. Офицеры собирались вокруг меня в кружок. Сейчас быстренько решим с нарядами, увольнительными и регламентом, после чего исполним монарший указ «немедленно». В конце концов — немедля, означает «не медленно», а вовсе не «быстро».

Хотя государь и не любит, ежли исполняют букву указа, игнорируя дух. Похвально. Как бы его на внутренние дела с таким подходом заточить? Тут ведь не одно подковерное сражение выиграть будет надо. А у меня на этом фронте — ни войск не командиров. И все мое чудо-оружие в этой войне бесполезно.

Через полчаса, цвет офицерства Балтийского флота, к которому теперь принадлежат канонерки, выгружался на левый берег, с трудом найдя место для причаливания шлюпок.

Берег не просто был усеян лодками и понтонами, они чуть ли не друг на друге лежали. Буду делать втык полковникам — битва закончилась, а понтоны брошены. Что же мне над всеми цербером-то приходиться быть! Разжалую!

Солдаты праздновали поголовно. Новые вести успели разойтись по армии. Создавалось впечатление, что свеи реализовали мою задумку с танкером спирта. Правильно сделал, что отменил на сегодня увольнительные — такие праздники без поножовщины могут и не обойтись. А у меня каждый матрос на счету.

Приказ Петра «немедля» — исполнили все, судя по толпе у большого шатра, кроме барашков, что запекали невдалеке. В наметившейся паузе пили без закуси, точнее, закусывали тостами. На стол активно сносили всяческую снедь.

Наша белая, парадная компания, с уже слегка запачканными грязевыми брызгами брюками, привлекла основное внимание. Отдал офицеров на растерзание. А что?! Так и в Уставах записано — командующий должен находиться позади своих войск. Вот и исполняю.

Петра видно не было — можно пока расслабиться и покурить. Выдернул из толпы одного из корпусных полковников, велел ему искать второго, и подходить ко мне на краткий доклад. Буду портить здоровье комплексно.

Из толпы, клубящейся у шатра, вышел царевич, с явным намереньем утолить любопытство. Смотрел на его приближение с некоторой затаенной гордостью. Подрос парень 12 лет уже, тринадцать скоро будет. Нянек своих, Петром приставленных, вон, одним жестом отшил. Пара его подчиненных из капральства, пристроились у Алексея за плечами как привязанные. Повторюшничают за моими охранниками серьезностью мордочек. И форму одежды юнги не сменили, хотя от Алексея наверняка требовали одеться солиднее. Улыбнулся. Все же, сдвигается в этой жизни что-то. Жаль что медленно и со скрипом.

Постучал рядом с собой по бревну

— Присядь Алексей. Мне поначалу доклады полковников принять надобно, опосля с тобой поговорим.