Петербург - Алекс Кун

Объявил парковый день — чистка, приборка, постирушки. Если честно, тянул время — так как мог рискнуть пройти пороги сходу, на форсаже. Но тут было два момента. То, что мы отмахали не одну тысячу километров и сальники гребных валов просто текут, а не текут ручьями — уже чудо. Но вот в прочность бронзовых винтов фрезеруемых об камни мне не верилось — а запасной винт был только один. На обе канонерки.

И это считал еще мелочью. Второй аргумент, о котором никому не сказал — был много серьезнее. Петру надо дать вкусить единоличной победы. Он вел войска по буеракам, форсировал Ладогу, штурмовал крепость — а потом пришли две канонерки и все испортили. Оно мне надо?

Даже в случае, если государь узнает, что мы на подходе — он обязательно использует артиллерию духов при штурме крепости. А потом будет гадать — сам он крепость взял или некий князь опять отметился. Точнее не так — он точно будет знать, да и убедят его, что крепость взял он. Но осадочек останется.

Кроме того, спалив на крепость остатки снарядов, наши канонерки станут «голубями мира» — был такой термин, которым наградили истребитель моего времени МИГ-21. Тогда конструктора увлеклись ракетным вооружением, игнорирую остальные огневые средства. Изюминкой этой машины были две подвески под пару ракет на крылья … и все. Пальнул два раза и … лети, голубок. Они и летели, даже скорее сыпались, с неба, во времена локальных конфликтов канувших в вечность времен. Зато «пример» эти машины оставили на века, намекая мне, из глубин памяти — нельзя оставлять боевой корабль без огневых средств. Мало ли, выйдем из Невы — а там эскадра супостата. Флот свеев разбит? А что? На них свет клином сошелся? Есть еще даны, англичане, голландцы …

Не уверен, что в запале штурма донесу эти мысли до Петра. Проще и не начинать.

И, наконец — государю надо оценить силу новых полков. В конце концов, «Орешек» не Выборг. Гарнизона там сотен пять, при полутора сотнях пушек. Крепость небольшая, хоть и каменная, построена по рыцарским канонам, то есть, имеет массу «мертвых зон». Главное быстро миновать простреливаемое пространство или подавить пушки крепости с вектора атаки.

Уверен — Петр начал воевать, как привык. Окопался, пушки рядком поставил, и приступил к многодневному процессу пережигания пороха. Могу себе даже представить, что он сказал полковникам корпуса, когда они сунулись к нему с предложением немедленного штурма.

Сколько надо дней государю, чтоб пальба пушек ему надоела? Неделя? Две? Думаю, дней 5–7 — не любит он без движения сидеть. Вот как ему надоест, позовет он полковников и спросит — «…так что вы там про штурм рекли?». И с этого момента можно отсчитывать день или два до взятия крепости. Виват государю.

Вопрос только — когда именно произойдет сие знаменательное событие.

Смешно. Такой букет проблем, а все сходиться к одному — нельзя канонеркам пока к «Орешку». И говорить об этих соображениях никому нельзя. Не поймут.

Из этих мыслей вытекали две проблемы — как задержаться подольше и как придти вовремя, то есть, по окончанию штурма.

Задержимся легко — будем промерять пороги хоть до второго пришествия. Как адмирал — не имею права рисковать кораблями стоимостью в десятки тысяч рублей. А вдруг посреди порога камень? Чтоб его найти надо через каждый метр порог промерить! Железное алиби.

Вот с приходом вовремя — есть сложности. От порогов до истока Невы около 25 километров, звуков штурма не слышно. Хочешь или нет, надо посылать разведку. А разведка донесет государю, что мы на подходе, и он может отложить штурм. Куда не кинь — всюду клин. Оставалось убеждать себя, что и этого слона можно съесть по кусочкам.

Для начала — парковый день. Команды канонерок, стоящих на якорях, забили дровами опустевшие угольные ящики камбуза, прибрались и простирнулись. Канонерки выглядели внушительно — с сохнущей одеждой, развешенной, где только можно, вплоть до стволов орудий. На берег высаживались штурмовики, продвигаясь капральствами по натоптанным дорогам вдоль порога. Оживленно тут, просто сейчас народ попрятался. Следующие дни будем старательно булькать со шлюпок утяжеленный лот в бурную воду, используя старинную рыбацкую снасть — «кораблик». Кстати, лов корабликом — изобретение седой древности. Ничего не зная про аэро и гидродинамику, предки заметили — если кол привязать не одной веревкой а двумя, за оба конца, и пустить кол немножко боком к течению — кол будет относить от берега на середину реки, а потом может и на другой берег. Так и ловили, не имея спиннингов, используя «кораблики», чтоб далеко забрасывать. В нашей версии — в роли кола будет шлюпка с промерщиками. А рыбаками станет десяток моряков.

На следующий день пришли доклады от капральств. Периметр установлен, деревня бурлаков блокирована, неожиданностей не ожидается. Начинался многодневный труд по составлению лоции невских порогов. Избыточный … но такой необходимый.

Бездельничал целыми днями, составлял планы торжественных парадов и приема государя. Разбавлял бравурность расчетами — как может ответить Карл. Скучновато — ждать у моря погоды. Да и погода совсем не радовала. Холодало. Редкий день, когда солнышко показывалось среди серых туч, прекращая затяжную поливку кораблей пресной водой.

Запал от взятия городов улегся. Настал срок начать планировать — как жить дальше.

Время тянулось обожравшейся гусеницей, нехотя сменяя день ночью. На меня начали косо поглядывать, но тщательный промер порогов продолжался.

Есть у китайцев поговорка — если терпеливо ждать, сидя на берегу реки, то рано или поздно, мимо, по течению, проплывут трупы твоих врагов. Очень житейское наблюдение. Примерно эту истину, в сокращенном варианте, прокричал наблюдатель на марсе к концу четвертого дня ожидания. Плыли трупы и обломки. Много. Середина октября. Дождались.

Отдал команду экстренно собирать всех на борт. Выступаем. Что не успели промерить — возложим на совесть всевышнего. Хотя, черновым промером вдоль всего порога в первые же два дня установил — пройдем. Остальные уточнения были нужны… для другого.

К утру все были на борту. Канонерки дрожали от выходящих на рабочий режим машин, а их экипажи от нетерпения. Застоялись.

Откатившись немного назад по течению, корабли начали разгон, гоня перед носом буруны в узкость Невы. Форсаж! Нервы напряжены и щелкают, как жаровые трубы. Вот настоящее испытание боевому ходу корабля. Встретились два исконных врага — огонь и вода. Не мешал капитанам выигрывать эту схватку, старался себя отвлечь посторонними раздумьями.

Хорошо бы тут плотину поставить и шлюз. Перепад высот, правда, маленький — зато расход воды бешенный, да и судоходству полегче будет, без этой стремнины. Но это пока так, даже не мысли, а нервное желание хоть что-то делать, в ожидании звонкого удара форштевнем по камню.

Продирались по изгибам порога, минуя деревеньку бурлаков и небольшие клочки полей, выгрызающие кусочки леса. Вибрация усилилась — проходили узость, и начал серьезно опасаться за винты — все же это наше первое, далеко не самое совершенное и крепкое изделие. Мдя …

Выскочили из узости как пробки из бутылки. Взмок, будто на себе обе канонерки пер. Теперь можно расслабиться.

Канонерки сбрасывали ход и в машинном, вокруг жаровых труб, забегали механики. Форсаж — это вам не это!

На экономичном ходу корабли медленно поднимались за плавными изгибами реки. Команды лихорадочно готовились предстать пред государем во всей красе. Меня мучил вопрос — угадал или нет. Если вчера все же был штурм, то вечером праздновали. Утром будут невсебяемые, за исключением государя, значит надо наше торжественное появление подгадывать к обеду.

Канонерки расцветали флажками, блестели намытыми корпусами и надраенными медяшками. Место для Петра, на полюбившемся ему Гонце, приготовили и оборудовали по мере сил. Оставалось только принять на борт монарший груз.

Под полуденным солнцем, с трудом пробивающимся сквозь осеннюю серость, канонерки выходили на финишную прямую. Капли мороси с флагов стряхивал легкий ветерок, команды ежились в парадном строю на верхней палубе, кормовые орудия стояли заряженные холостыми, ну а носовые башни хищно ловили изменения обстановки вполне боевыми зарядами. Мало ли как повернется. Главное, башни не перепутать.

То, что дело сделано — становилось понятно по скоплению понтонов полков под стенами крепости. Сама крепость задумчиво дымила, сверкая многочисленными сколами и провалами на стенах. Ну, ничего себе, они тут постреляли! Не удивлюсь, если полковые пушки полностью израсходовали боезапас. А если еще учесть нехарактерные для нашей, полковой, артиллерии проломы в стенах — то и осадные пушки Петра тут активно поработали. Может и не зря они, незнамо сколько, этот орешек долбили. Крепостица, хоть и старая, но уж больно крепкая.