Петербург - Алекс Кун

Вон на том мысе стоял огромный щит навигационного знака. Вон те острова были сплошь затянуты колючей проволокой. А вот тут каменная гряда выдается далеко в море.

Чем больше приближаюсь к Неве — тем тяжелее на душе. Думал, время этого мира вылечило мою ностальгию. Ошибался.

На островах шумели сосны, море было пустынно, что указывало скорее на недавно прошедшие тут линкоры, чем на необитаемость этих мест. Навигация затруднялась все больше, так как время склонялось к ночи, а всех навигационных опасностей этих мест уже не помнил. Подводит меня память.

Пролив Транзунд прошли на ощупь, настороженно следя стволами орудий за большим поселком на берегу этого узкого пролива, прикрывающего Выборг. Поселок казался вымершим, ни одного огонька на берегу. На месте свеев — обязательно поставил бы в этом месте крепость. Две сотни метров ширины пролива можно было накрыть даже стрельбой из рогаток. Даже факел вполне реально было забросить на проходящие корабли с высоких каменных стен. А уж камня тут было вволю. Все эти острова и были одними сплошными камнями. Насколько помню — после взятия Выборга, Петр поставил тут пушечные редуты. Потом текло время, менялись правители, батареи в Трапезунде то появлялись, то считались неэффективными, разоружались и перестраивались. Самый последний проект редутов Трапезунда дошел до моих дней. Можно было облазить кирпичные кладки, которым тогда уже было за 150 лет, заглянуть в выдолбленные под скалами казематы и погреба. Прикоснуться к истории …. А теперь всего этого нет, и надо творить историю заново.

Отдал приказ вставать на рейд. Дальше пойдем утром. Тут осталось то полтора десятка километров. Велел привести ко мне пленных свеев. Ну и переводчика, само собой.

— Офицеры, завтра наша эскадра присоединится к штурму Выборга. Что будет с городом, когда заговорят наши орудия — вы уже знаете. А на сопровождающих нас судах идут те же полки, которые вы не смогли выбить из Нарвы, и которые легко взяли Нарву штурмом.

Дождался, когда переводчик закончит, и лица пленных вытянуться. Видимо они действительно представляли.

— Одного из вас хочу направить на переговоры в Выборг на сутки. Если через сутки он не вернется с ответом коменданта — город будет полностью уничтожен. Мне дороги мои солдаты, и перед штурмом весь город будет сожжен пушками. И только после этого отдан на полное разграбление армии.

Подождал еще перевода, и, не давая офицерам выразить свои ограниченные возможности, добавил.

— За сутки вы не сможете решить вопрос сдачи, это мне понятно. Но тот из вас, кто пойдет на переговоры, должен будет привезти полномочного посла от коменданта. А чтоб вам поверили — мои корабли проведут короткую пристрелку к городу. Все господа. Возражений не принимаю. Либо утром один из вас идет и доводит требования до коменданта, после чего возвращается. Либо города больше не будет, со всем, что его окружает. Чтоб вам легче думалось ночью добавлю. Армии Шлипенбаха больше нет. Армия Карла далеко. Государь мой, сей момент берет на штыки крепости у Невы, с такими же полками, которые вы уже видели. Ну а что стало с вашим флотом — вы уже знаете. Думайте господа. Сила ноне не на вашей стороне. И подмоги вам ждать неоткуда.

Ночью считал баллистику. Где надо встать кораблям, чтоб накрыть город через его стены? Какие будут ориентиры, для поражения складов и ратуши.

Глава 27

Утром продолжили разбор этих задач с канонирами всех башен обеих наших канонерок.

День начинался серым и хмурым. Небо грозило дождем, но все никак не изливалось. Серое небо, серое море, синевато-серые россыпи островов, проступающие силуэтами сквозь дымку. Даже цепь наших линкоров, выстроившихся перед крепостью, казались серыми, и окутанными серыми облаками спустившихся с неба облаков.

Только приблизившись, можно было разобрать цвета, разглядеть, что крепостная стена Выборга, опускающаяся к самому морю, сложена из темных камней, дымы над ней грязно белые, а вот флаги яркие.

Не к месту вспомнились стены крепости, будто вновь, как в моем времени, проводил по сложенным в стены валунам, смотрел с вершины стены на залив, испещренный островками. Вспоминалась круглая башенка, у рынка, накренившаяся часовая башня на взгорке перед северным валом, замок, отрезанный от города водой. И все это мне сжечь?

Выборг передо мной и Выборг моей памяти отличались довольно сильно. Те фрагментны крепостных стен, которые мне подсовывала память, в реальном мире были объединялись в сильную крепость, с угрюмыми, мощными бастионами и многочисленными защитниками. Сложно сказать — сколько тут солдат. Купцы говорили 3–4 тысячи и полторы сотни пушек. Посмотрим.

Наше прибытие вызвало некоторую сумятицу на рейде. Линкоры замолчали, и через некоторое время настороженно замолчала крепость. Канонерки, вставали на якоря, носом к крепости, выверяя ориентиры. С нескольких кораблей эскадры в нашу сторону уже гребли шлюпки. Пауза в войне. Назначил канонирам цели для пристрелки — оба центральных бастиона и линию стены, где, судя по дымам, стояла крупнокалиберная артиллерия Выборга. Велел экономить снаряды. Нам еще в Неву идти.

Прием офицеров флота стал досадной потерей времени, но шлюпки стояли очень плотно у бортов Духа, и стрелять было чревато — выстрелы из пушек могли запросто раскрошить часть шлюпок у борта. Низковато у нас пушки расположены.

Раз уж случилась задержка, подробно довел Памбургу и офицерам про победы под Нарвой, и про план штурма Выборга — точнее, его первую часть — обстрел. Велел думать над второй частью, штурмом, а пока освободить нам директрису стрельбы.

Еще через сорок минут канонерки начали массированный обстрел. За ревом залпов тонули звуки разрывов. Казалось, от бастионов и верхней части стены летят камни и земля как в немом кино. Мир снова стал черно-белый. Крепость окуталась дымом, но на этот раз далеким от ее ответных залпов.

И как эпилог вакханалии разрушения — левый бастион резко вспух большим взрывом, подбросившим конусную крышу на нем и усеявшим залив перед нами целым полем всплесков, будто гигант кинул в воду горсть камешков объемом … с бастион.

— Прекратить огонь. Отправляем парламентера.

Вновь над заливом разлилась настороженная тишина. В бинокль было видна суета на гребнях стен — явно оттаскивали раненных и рычагами шевелили пушки. Хотя, судя по виду изгрызенного гребня — пушки оставалось только сдавать в переплавку. Задумался, сколько же денег Петр сможет из всего этого начеканить — и как эту прорву денег пристроить за рубежом. Шлюпку с переговорщиком приняли. Все — сутки пошли.

Приказал начать выброску Двинского полка — это у меня самое тренированное на автономные действия подразделение. Пусть обойдут крепость, присмотрятся, но в драку не лезут. В ближайшие сутки вылазки свеев маловероятны. Но если свеи решат набрать дополнительной информации, пленив солдат — пусть попробуют — информации у них будет выше крыши. Заряды штурмовикам велел не экономить. У нас еще есть. А вот времени — нет.

Провожая взглядом высадку десанта — пожалел о своих словах разрешающих не экономить. Штурмовики выбирались на берег чуть не сгибаясь, под весом рюкзаков. Хоть и не проверял, но могу заложить голову, что мин к картечницам несут на себе столько, сколько смогли поднять. Зря. Мобильность теряют. Ну да пока это неважно, от конницы все одно не убегут. И даже бежать не станут. Удачной охоты вам, ребята.

Сутки тянулись, и все не могли закончиться. Вечером собирал офицеров — обсуждали планы штурма. Планов было много, в том числе предлагалось разбивать стену. Угу. На скальном основании. Мне снарядов жалко! Зачем портить уже почти свое имущество? Вейде на вас нет! Не показал виду, к какому плану склоняюсь — пусть поспорят. А вообще, обнаружился пробел — уж больно флотские заточились у меня на корабельные баталии. Надо добавить на флоте должности генералов десанта, и вводить их в штаб флота с правами принимать решения о десантных операциях. А то флотские командиры плохо представляют возможности своих десантных частей.

Вечер так и прошел — слушал прожекты, критиковал, соглашался, спорил. Двигали подручные средства по карте, изображая варианты штурма и отхода. Считали наличные силы и средства доставки. Постепенно до всех доходило, что до меня еще вчера дошло — а слон то явно крупнее челюстей. Но уныние пресек. Едали слонов и покрупнее. Утро вечера мудренее.

Ночью вскакивал, высматривал крепость, подсвеченную факелами и кострами. Оглядывал темные тени кораблей вокруг. Взбадривал часовых. Нам только брандера под бок нынче и недостает. В носовых башнях дежурили пушкари. Кемарили, мерзавцы. Объяснил им всю пагубность этой затей. Видимо громко объяснял — прибежал капитан, оставил ему разбираться с засонями. Беспокойная ночка вышла.