Возвращение в Чарлстон - Александра Риплей

– Может, обратиться в полицию? Но я не знаю, что им сказать.

– Нет, мисс Гарден. Полиция всегда на стороне богатых, а вы больше не богатая. Вам надо в Чарлстон. У меня есть старенький автомобиль. Не ахти как блестит, да и крыша прохудилась. Но ездит. Берите машину и малышку и езжайте к своей семье. И пока не доберетесь, будьте очень осторожны. Я видел много всего, пока работаю здесь. Богатые белые думают, что могут делать все, что хотят. Сумасшедшие белые богачи. Даже сказать нельзя, что они еще могут захотеть.

Уже в восьмом часу Гарден, следуя наставлениям Джона, въехала в облицованный белым кафелем туннель, ведущий с Манхэттена в Нью-Джерси. Элен свернулась клубочком рядом на сиденье, положив голову Гарден на колени. Белый плащ был небрежно накинут, закрывая Элен. Гарден напудрилась, подкрасила губы и причесалась. Она хотела как можно меньше походить на истерическую женщину, убегающую с ребенком. Служащего, взимавшего плату за проезд, возможно, уже предупредили.

В туннеле она очень нервничала. Он был проложен под рекой – блестящее воплощение новейшей инженерной мысли, которую Гарден не понимала и которой не доверяла. Ей казалось, что она ощущает чудовищную тяжесть воды у себя над головой, и она старалась подавить в себе желание прибавить скорость, побыстрее выбраться из туннеля, уехать прочь отсюда.

Сидевший в будке служащий внимательно посмотрел на нее. «Туннель странно влияет на людей, особенно на женщин, – подумал он. – А уж женщина, куда-то едущая одна на ночь глядя, – это совсем необычно».

Гарден вцепилась в рулевое колесо. На что он смотрит, что ищет? Она затаила дыхание. Если Элен шелохнется, все пропало.

– Далеко собрались, леди?

– Что? Нет, нет, к сестре в… – Она не могла вспомнить ни одного названия населенного пункта в Нью-Джерси.

Сзади кто-то нетерпеливо нажал на клаксон. В спешке Гарден резко рванула с места. «Боже, – подумала она, – теперь-то он меня точно запомнит». Мужчина в машине позади нее только покачал головой. По его мнению, женщин вообще нельзя было пускать за руль.

Впереди лежала длинная дорога. «Мы вырвались», – подумала Гарден. Она помотала головой, расправила плечи. Напряжение спало. Она поправила плащ так, чтобы Элен было легче дышать. «Факты, – думала она. – Мы выехали из Нью-Йорка. Джон дал мне двадцать долларов на бензин и дорожные расходы. Его друг дал целую сумку жареных цыплят и хлеба. До Чарлстона всего восемьсот миль. Вот за эти факты и надо держаться».

Управлять этой машиной было гораздо тяжелее, чем теми, к которым она привыкла, да и дорога была незнакомой. Но это только радовало Гарден. От нее требовалась постоянная собранность. Она не хотела думать о Вики. Или о Скае. Вскоре только свет фар связывал ее с дорогой. Глаза устали прищуриваться от света встречных машин. Чем дальше она ехала, тем меньше их встречалось. Потом появившиеся впереди огни подсказали, что она въезжает в какой-то город. Гарден медленно ехала по незнакомым улицам, глядя на освещенные окна магазинов и домов. Как здесь все отличалось от Европы. Так много места, деревьев… Все такое новое. Она ехала дальше. Элен зашевелилась:

– Мама, темно.

– Да, дорогая. У нас приключение.

– Элен хочет кушать.

– Конечно, хочет. Знаешь что? Давай устроим приключение с пикником. Хочешь?

Гарден свернула на проселочную дорогу и остановилась. Джон сказал, что в машине есть фонарик. Элен играла с ним, пока ела. Она решила, что приключение – это очень весело. Гарден забрала у нее фонарик и отвела в сторонку.

– А это туалет на пикнике, – сказала она. Деревья вокруг них шелестели от легкого ветерка, а возможно, и от движений невидимых в темноте животных. Чувство тревоги усилилось. Гарден была рада вновь очутиться в машине, на дороге.

Покачивание рессор укачивало Элен, как в колыбели. Она немножко поговорила и уже через несколько минут снова уснула. Гарден смотрела вперед, на освещенную фарами ленту дороги. Другой город, еще один, с погашенными уличными фонарями. Скоро вокруг была лишь темная пустая дорога. Гарден нашла сигарету и закурила.

Спящие города казались призрачными. Белые ступени Балтимора выглядели как оскаленные в ухмылке зубы. Вашингтон был населен призрачными памятниками. Гарден вздрогнула, коснулась амулета на шее. И двинулась дальше.

Теперь на темных фермах иногда мелькало освещенное окно. Гарден казалось, что она едет дни, недели. Плечи и руки болели, во рту пересохло. До Ричмонда оставалось десять миль. «Мы на юге», – подумала она, и ей стало легче.

Восход солнца разбудил Элен. Она села и протерла глаза.

– Элен хочет пить, – захныкала девочка.

Гарден отвела со лба малышки влажные после сна волосы.

– Я тоже, моя хорошая. Мы скоро остановимся.

На главной улице ближайшего городка сверкающие неоновые буквы вывески соревновались с рассветным солнцем. «Закусочная». Гарден остановилась у края тротуара.

Возле покрытого линолеумом прилавка весело разговаривали официантка и трое мужчин в комбинезонах. Они посмотрели на Гарден и Элен, как на диковинных зверей. Но Гарден все было безразлично. Она посадила Элен на высокий круглый табурет и тяжело опустилась на соседний.

– Да на вас лица нет, – посочувствовала ей официантка. – Садитесь-ка лучше за стол. Там, в кабинках, можно хоть прислониться.

От ее участия у Гарден на глаза навернулись слезы. «О Боже, – подумала она. – Я так устала, что совсем ослабла. Нет, нет, мне нельзя расслабляться – впереди еще такая длинная дорога».

Элен не хотела покидать табурет. Она вертелась из стороны в сторону и хихикала. Гарден подхватила и понесла брыкающегося ребенка через весь зал в кабинку. Получив стакан молока, Элен перестала плакать. Кофе и плотный завтрак вернули Гарден силы.

Когда они вернулись в машину, там было жарко и душно. Гарден открыла окна.

– А теперь ты поможешь маме найти бензоколонку, – сказала она Элен, – и мы поедем в Чарлстон.

Теперь она чувствовала, что у нее хватит сил на что угодно. Завтрак был совсем как дома: деревенская колбаса, бисквиты, яйца, мамалыга и много-много соленого масла. До Франции было миллион миль. Чарлстон уже совсем близко.

Через час жаркое южное солнце превратило машину в раскаленную печь. На расстилавшейся впереди дороге возникали дрожащие миражи воды, которые исчезали при приближении. Элен вертелась, хныкала, капризничала.

Для Гарден все слилось в один непрерывный кошмар: слепящее солнце, бензоколонки, протекающие стаканчики с мороженым, тепловатая кока-кола и бесконечная ровная дорога, бескрайние поля, безоблачное небо. Одежда прилипла к покрытым потом телам, воздух был раскален. У Гарден слезились глаза.