Уловка-22 - английский и русский параллельные тексты - Джозеф Хеллер

She sat on the sofa in a passive, phlegmatic stupor, her mouth open and all her clothing crumpled in a corner on the floor, and wondered how much longer they would sit around naked with her and make her say uncle in the elegant hotel suite to which Orr's old girl friend, giggling uncontrollably at Yossarian's and Dunbar's drunken antics, guided Nately and the other members of the motley rescue party. Dunbar

squeezed Orr's old girl friend's fanny gratefully and passed her back to Yossarian, who propped her against the door jamb with both hands on her hips and wormed himself against her lasciviously until Nately seized him by the arm and pulled him away from her into the blue sitting room, where Dunbar was already hurling everything in sight out the window into the court. Dobbs was smashing furniture with an ash stand. A nude, ridiculous man with a blushing appendectomy scar appeared in the doorway suddenly and bellowed. 'What's going on here?' 'Your toes are dirty,' Dunbar said. The man covered his

groin with both hands and shrank from view. Dunbar, Dobbs and Hungry Joe just kept dumping everything they could lift out the window with great, howling whoops of happy abandon. They soon finished with the clothing on the couches and the luggage on the floor, and they were ransacking a cedar closet when the door to the inner room opened again and a man who was very distinguished-looking from the neck up padded into view imperiously on bare feet. 'Here, you, stop that,' he barked. 'Just what do you men think you're doing?' 'Your toes are dirty,' Dunbar said to him. The man covered his groin as the first one had done and disappeared. Nately charged after him, but was blocked by the first officer, who plodded back in holding a pillow in front of him, like a bubble dancer. 'Hey, you men!' he roared angrily. 'Stop it!' 'Stop it,' Dunbar replied. 'That's what I said.' 'That's what I said,' Dunbar

said. The officer stamped his foot petulantly,

turning weak with frustration. 'Are you deliberately

repeating everything I say?' 'Are you deliberately

repeating everything I say?' 'I'll thrash you.' The

man raised a fist. 'I'll thrash you,' Dunbar warned him coldly. 'You're a German spy, and I'm going to have you shot.' 'German spy? I'm an American colonel.' 'You don't look like an American

colonel. You look like a fat man with a pillow in front of him. Where's your uniform, if you're an American colonel?' 'You just threw it out the

window.' 'All right, men,' Dunbar said. 'Lock the silly bastard up. Take the silly bastard down to the station house and throw away the key.' The colonel blanched with alarm. 'Are you all crazy? Where's your badge? Hey, you! Come back in here!'

С приоткрытым ртом она сидела на тахте, флегматичная, вялая, оцепенелая. Сидела и думала, долго ли еще они будут требовать, чтобы она сказала "дядя". Тем временем старая подружка Орра, то и дело хихикая над пьяными выходками Йоссариана и Данбэра, привела в отель Нейтли и других участников шутовской спасательной экспедиции.

But he whirled too late to stop Nately, who had glimpsed his girl sitting on the sofa in the other room and had darted through the doorway behind his back. The others poured through after him right into the midst of the other naked big shots. Нейтли, увидев через приоткрытую дверь комнаты свою девчонку, сидящую на тахте, проскочил вперед, ватага его друзей хлынула за ним и ворвалась в самую гущу развлекающейся компании. Hungry Joe laughed hysterically when he saw them, pointing in disbelief at one after the other and clasping his head and sides. При виде их всех Заморыш Джо истерически расхохотался. Он хватался за голову, держался за бока и, не веря глазам своим, тыкал в каждого пальцем. Two with fleshy physiques advanced truculently until they spied the look of mean dislike and hostility on Dobbs and Dunbar and noticed that Dobbs was still swinging like a two-handed club the wrought-iron ash stand he had used to smash things in the sitting room. Двое дородных джентльменов с воинственным видом двинулись было им навстречу, но вовремя обратили внимание на необычайную агрессивность пришельцев, а также на то, что Доббс, словно двуручным мечом, размахивает сварной железной пепельницей. Nately was already at his girl's side. Нейтли уже стоял подле своей девицы. She stared at him without recognition for a few seconds. Несколько секунд она взирала на него, не узнавая. Then she smiled faintly and let her head sink to his shoulder with her eyes closed. Потом слабо улыбнулась и, закрыв глаза, уронила голову ему на плечо. Nately was in ecstasy; she had never smiled at him before. 'Filpo,' said a calm, slender, jaded-looking man who had not even stirred from his armchair. 'You don't obey orders. I told you to get them out, and you've gone and brought them in. Can't you see the difference?' 'They've thrown our things out the window, General.' 'Good for them. Our uniforms too? That was clever. We'll never be able to convince anyone we're superior without our uniforms.' 'Let's get their names, Lou, and-' 'Oh, Ned, relax,' said the slender man with practiced weariness. 'You may be pretty good at moving armored divisions into action, but you're almost useless in a social situation. Sooner or later we'll get our uniforms back, and then we'll be their superiors again. Did they really throw our uniforms out? That was a splendid tactic.' 'They threw everything out.' 'The ones in the closet, too?' 'They threw the closet out, General. That was that crash we heard when we thought they were coming in to kill us.' 'And I'll throw you out next,' Dunbar threatened. The general paled slightly. 'What the devil is he so mad about?' he asked Yossarian. 'He means it, too,' Yossarian said. 'You'd better let the girl leave.' Нейтли пришел в восторг - прежде она ему никогда не улыбалась. 'Lord, take her,' exclaimed the general with relief. - Господи, да забирайте ее, - обрадованно воскликнул один из джентльменов. ' All she's done is make us feel insecure. - С ней одна морока. At least she might have disliked or resented us for the hundred dollars we paid her. За те сто долларов, что мы ей дали, она могла хотя бы злиться и ругаться. But she wouldn't even do that. Но она даже этого не пожелала делать. Your handsome young friend there seems quite attached to her. Ваш очаровательный юный друг, кажется, не на шутку к ней привязан? Notice the way he lets his fingers linger on the inside of her thighs as he pretends to roll up her stockings.' Йоссариан помог Нейтли вывести его девицу в коридор и посадить в лифт. Nately, caught in the act, blushed guiltily and moved more quickly through the steps of dressing her. She was sound asleep and breathed so regularly that she seemed to be snoring softly. 'Let's charge her now, Lou!' urged another officer. 'We've got more personnel, and we can encircle-' 'Oh, no, Bill,' answered the general with a sigh. 'You may be a wizard at directing a pincer movement in good weather on level terrain against an enemy that has already committed his reserves, but you don't always think so clearly anywhere else. Why should we want to keep her?' 'General, we're in a very bad strategic position. We haven't got a stitch of clothing, and it's going to be very degrading and embarrassing for the person who has to go downstairs through the lobby to get some.' 'Yes, Filpo, you're quite right,' said the general. 'And that's exactly why you're the one to do it. Get going.' 'Naked, sir?' 'Take your pillow with you if you want to. And get some cigarettes, too, while you're downstairs picking up my underwear and pants, will you?' 'I'll send everything up for you,' Yossarian offered. 'There, General,' said Filpo with relief. 'Now I won't have to go.' 'Filpo, you nitwit. Can't you see he's lying?' 'Are you lying?' Yossarian nodded, and Filpo's faith was shattered. Yossarian laughed and helped Nately walk his girl out into the corridor and into the elevator. Her face was smiling as though with a lovely dream as she slept with her head still resting on Nately's shoulder. На лице ее блуждала улыбка, как будто ей снился сладкий сон, а голова покоилась на плече Нейтли. Dobbs and Dunbar ran out into the street to stop a cab. Доббс и Данбэр побежали за извозчиком. Nately's whore looked up when they left the car. Когда они вышли из пролетки, нейтлева девица приоткрыла глаза. She swallowed dryly several times during the arduous trek up the stairs to her apartment, but she was sleeping soundly again by the time Nately undressed her and put her to bed. Покуда они поднимались по крутой лестнице к ней домой, она сонно причмокивала, а когда Нейтли раздевал ее и укладывал в постель, она уже крепко спала. She slept for eighteen hours, while Nately dashed about the apartment all the next morning shushing everybody in sight, and when she woke up she was deeply in love with him. Она проспала как убитая восемнадцать часов подряд, и все следующее утро Нейтли носился по борделю и каждому встречному говорил: "Тссс". Девчонка проснулась преисполненная самой горячей любви к Нейтли. In the last analysis, that was all it took to win her heart-a good night's sleep. Таким образом, как показали события, все, что требовалось для завоевания ее сердца, - это дать ей хорошенько выспаться ночью. The girl smiled with contentment when she opened her eyes and saw him, and then, stretching her long legs languorously beneath the rustling sheets, beckoned him into bed beside her with that look of simpering idiocy of a woman in heat. Открыв глаза, она увидела Нейтли и блаженно заулыбалась, а затем, томно вытянув под шуршащей простыней свои длинные ноги, с идиотской улыбкой женщины, охваченной любовным жаром, поманила Нейтли к себе. Nately moved to her in a happy daze, so overcome with rapture that he hardly minded when her kid sister interrupted him again by flying into the room and flinging herself down onto the bed between them. Однако ее сестренка, влетев в комнату, снова помешала им. Nately's whore slapped and cursed her, but this time with laughter and generous affection, and Nately settled back smugly with an arm about each, feeling strong and protective. Нейтлева красотка шлепнула ее и отругала, на сей раз беззлобно. Нейтли почувствовал себя могучим покровителем двух слабых существ. They made a wonderful family group, he decided. "Чудесная семья у нас будет, - решил он. The little girl would go to college when she was old enough, to Smith or Radcliffe or Bryn Mawr-he would see to that. - Малышка, когда подрастет, пойдет в колледж Смита Рэдклифа или Брайна Морона". Nately bounded out of bed after a few minutes to announce his good fortune to his friends at the top of his voice. И тут же Нейтли поспешил к друзьям, чтобы сообщить им, какое счастье ему привалило. He called to them jubilantly to come to the room and slammed the door in their startled faces as soon as they arrived. He had remembered just in time that his girl had no clothes on. С ликующим видом он пригласил их войти, но, едва они подошли, захлопнул дверь перед самым их носом, чем немало их удивил: он вовремя вспомнил, что его любимая совершенно раздета. 'Get dressed,' he ordered her, congratulating himself on his alertness. - Оденься, - скомандовал он, благодаря себя за бдительность. 'Perchè?' she asked curiously. - Почему? - спросила она с любопытством. 'Perchè?' he repeated with an indulgent chuckle. - Почему? - переспросил он со снисходительным смешком. 'Because I don't want them to see you without any clothes on.' - Потому что я не хочу, чтобы тебя видели раздетой. 'Perchè no?' she inquired. - Почему не хочешь? - полюбопытствовала она. 'Perchè no?' - Почему не хочу? He looked at her with astonishment. - Он удивленно взглянул на нее. 'Because it isn't right for other men to see you naked, that's why.' - Потому что нехорошо, чтобы другие мужчины видели тебя голой, вот почему. 'Perchè no?' - Почему нехорошо? 'Because I say no!' Nately exploded in frustration. - Потому что я говорю "нельзя", - взорвался Нейтли, приходя в отчаяние. 'Now don't argue with me. - И прекрати мне возражать. I'm the man and you have to do whatever I say. Я мужчина, и тебе придется поступать, как я велю. From now on, I forbid you ever to go out of this room unless you have all your clothes on. С этой минуты я запрещаю тебе выходить из комнаты, если ты не одета, как полагается. Is that clear?' Ясно? Nately's whore looked at him as though he were insane. Девица взглянула на него, как на психопата. ' Are you crazy? - Ты с ума сошел? Che succede?' В чем дело? ' I mean every word I say.' - Я отвечаю за каждое свое слово. 'Tu sei pazzo!' she shouted at him with incredulous indignation, and sprang out of bed. - Ты сумасшедший! - крикнула она, крайне смущенная, и выпрыгнула из постели. Snarling unintelligibly, she snapped on panties and strode toward the door. Бормоча себе под нос ругательства, она нацепила панталоны и направилась к двери. Nately drew himself up with full manly authority. Не желая ронять свой авторитет мужчины, Нейтли постарался взять себя в руки. 'I forbid you to leave this room that way,' he informed her. - Я запрещаю тебе в таком виде выходить из комнаты, - сказал он. 'Tu sei pazzo!' she shot back at him, after he had left, shaking her head in disbelief. - Сумасшедший, - выпалила она ему в лицо и недоверчиво покачала головой. 'Idiota! - Идиот! Tu sei un pazzo imbecille!' 'Tu sei pazzo,' said her thin kid sister, starting out after her in the same haughty walk. 'You come back here,' Nately ordered her. 'I forbid you to go out that way, too!' 'Idiota!' the kid sister called back at him with dignity after she had flounced past. 'Tu sei un pazzo imbecille.' Дурак! Nately fumed in circles of distracted helplessness for several seconds and then sprinted out into the sitting room to forbid his friends to look at his girl friend while she complained about him in only her panties. Чувствуя свое бессилие, Нейтли несколько секунд в волнении бегал по комнате, а потом бросился в гостиную, чтобы запретить друзьям смотреть на свою возлюбленную. Она же тем временем, стоя перед ними в одних трусиках, жаловалась на Нейтли. 'Why not?' asked Dunbar. - А почему, в самом деле, нельзя? - спросил Данбэр. 'Why not?' exclaimed Nately. - Почему нельзя? - воскликнул Нейтли. 'Because she's my girl now, and it isn't right for you to see her unless she's fully dressed.' - Потому что теперь она моя, и это нехорошо, если вы увидите ее неодетой. ' Why not?' asked Dunbar. - Почему нехорошо? - спросил Данбэр. 'You see?' said his girl with a shrug. 'Lui è pazzo!' 'Si, è molto pazzo,' echoed her kid sister. - Слышишь? - сказала нейтлева девица, пожимая плечом. 'Then make her keep her clothes on if you don't want us to see her,' argued Hungry Joe. - Если не хочешь, чтобы мы на нее смотрели, заставь ее одеться, - запротестовал Заморыш Джо. 'What the hell do you want from us?' - Какого черта тебе от нас-то нужно? 'She won't listen to me,' Nately confessed sheepishly. - Она меня не послушается, - робко признался Нейтли. 'So from now on you'll all have to shut your eyes or look in the other direction when she comes in that way. - С этой минуты, если она появится в таком виде, вы все обязаны закрывать глаза или смотреть в другую сторону. Okay?' Договорились? 'Madonn'!' cried his girl in exasperation, and stamped out of the room. 'Madonn'!' cried her kid sister, and stamped out behind her. - Мадонна! - в отчаянии закричала его дама и зашагала прочь из комнаты. 'Lui è pazzo,' Yossarian observed good-naturedly. - Ты сумасшедший! - добродушно заметил Йоссариан. ' I certainly have to admit it.' - Я вынужден это констатировать. 'Hey, you crazy or something?' Hungry Joe demanded of Nately. - Эй, ты с ума сошел или что? - спросил Заморыш Джо, обращаясь к Нейтли. 'The next thing you know you'll be trying to make her give up hustling.' - Тебе еще только осталось запретить ей шляться по улицам. 'From now on,' Nately said to his girl, 'I forbid you to go out hustling.' - С этой минуты, - заявил Нейтли своей девице, - я запрещаю тебе шляться во улицам. 'Perchè?' she inquired curiously. - Почему? - спросила она с любопытством. 'Perchè?' he screamed with amazement. - Почему? - взвизгнул он от изумления. ' Because it's not nice, that's why!' - Потому что это некрасиво, вот почему. 'Perchè no?' - Почему некрасиво? ' Because it just isn't!' Nately insisted. - Потому что нельзя, - настаивал Нейтли. 'It just isn't right for a nice girl like you to go looking for other men to sleep with. - Нехорошо, когда такая славная девушка, как ты, ищет себе мужчин. I'll give you all the money you need, so you won't have to do it any more.' Я буду давать денег, сколько тебе надо, и тебе больше не придется заниматься этим делом. ' And what will I do all day instead?' - И что же я вместо этого буду делать целый день? 'Do?' said Nately. - Что делать? - сказал Нейтли. ' You'll do what all your friends do.' - То же, что делают все твои подруги. 'My friends go looking for men to sleep with.' - Мои подруги ходят по улицам и выискивают мужчин. ' Then get new friends! - Тогда заведи себе новых подруг. I don't even want you to associate with girls like that, anyway. Я не желаю, чтобы ты вообще зналась с такими девицами. Prostitution is bad! Проституция - это позор. Everybody knows that, even him.' Это знают все, даже он. He turned with confidence to the experienced old man. 'Am I right?' - И Нейтли доверчиво обернулся к своему постоянному оппоненту - противному старикашке: - Я прав? 'You're wrong,' answered the old man. - Нет, не прав, - ответил старик. 'Prostitution gives her an opportunity to meet people. - Проституция дает ей возможность встречаться с людьми. It provides fresh air and wholesome exercise, and it keeps her out of trouble.' Благодаря своей профессии она проводит много времени на свежем воздухе и занимается полезными физическими упражнениями. 'From now on,' Nately declared sternly to his girl friend, 'I forbid you to have anything to do with that wicked old man.' - Отныне, - сурово заявил Нейтли своей подруге, -запрещаю тебе общаться с этим аморальным типом! 'Va fongul!' his girl replied, rolling her harassed eyes up toward the ceiling. - Пошел ты к черту! - ответила девица, закатывая глаза под потолок. 'What does he want from me?' she implored, shaking her fists. - Что он от меня хочет? - взмолилась она и сжала кулаки. 'Lasciami!' she told him in menacing entreaty. - Убирайся! - сказала она угрожающе. ' Stupido! - Тупица! If you think my friends are so bad, go tell your friends not to ficky-fick all the time with my friends!' Если ты думаешь, что у меня такие скверные подруги, скажи своим приятелям, чтобы они не крутили с ними шуры-муры. 'From now on,' Nately told his friends, 'I think you fellows ought to stop running around with her friends and settle down.' - Отныне, - сказал Нейтли своим друзьям, - я полагаю, что вы, ребята, прекратите увиваться около ее подруг и угомонитесь. 'Madonn'!' cried his friends, rolling their harassed eyes up toward the ceiling. - Мадонна! - закричали его друзья, закатив глаза под потолок. Nately had gone clear out of his mind. Нейтли начисто сошел с ума. He wanted them all to fall in love right away and get married. Он хотел, чтобы все они немедленно влюбились и женились. Dunbar could marry Orr's whore, and Yossarian could fall in love with Nurse Duckett or anyone else he liked. Данбэр может жениться на девке Орра, а Йоссариан мог бы влюбиться в сестру Даккит или в кого угодно. After the war they could all work for Nately's father and bring up their children in the same suburb. После войны все они могли бы работать у его отца и воспитывать детей в одном и том же провинциальном учебном заведении. Nately saw it all very clearly. Мысленно Нейтли видел все это с предельной четкостью. Love had transmogrified him into a romantic idiot, and they drove him away back into the bedroom to wrangle with his girl over Captain Black. Любовь превратила его в романтически настроенного идиота. Когда друзья отвели его обратно в спальню, он начал пререкаться со своей пассией по поводу капитана Блэка. She agreed not to go to bed with Captain Black again or give him any more of Nately's money, but she would not budge an inch on her friendship with the ugly, ill-kempt, dissipated, filthy-minded old man, who witnessed Nately's flowering love affair with insulting derision and would not admit that Congress was the greatest deliberative body in the whole world. Она согласилась никогда больше не спать с капитаном Блэком и не давать ему нейтлевых денег, но отказалась поступиться своей дружбой с беспутным старикашкой, который с таким оскорбительно-насмешливым видом наблюдал за бурным романом Нейтли и наотрез отказывался признать, что Конгресс США - величайший в мире совещательный орган. 'From now on,' Nately ordered his girl firmly, 'I absolutely forbid you even to speak to that disgusting old man.' - Отныне, - твердым голосом приказал Нейтли своей девице, - я категорически запрещаю тебе даже разговаривать с этим отвратительным стариком. 'Again the old man?' cried the girl in wailing confusion. - Опять за старика взялся! - Девица чуть не плакала. 'Perchè no?' - Почему? 'He doesn't like the House of Representatives.' - Потому что ему не нравится палата представителей. 'Mamma mia! - Боже мой! What's the matter with you?' 'È pazzo,' observed her kid sister philosophically. 'That's what's the matter with him.' 'Si,' the older girl agreed readily, tearing at her long brown hair with both hands. 'Lui è pazzo.' Что с тобой произошло? - воскликнула девица, запустив обе пятерни в свои каштановые локоны. But she missed Nately when he was away and was furious with Yossarian when he punched Nately in the face with all his might and knocked him into the hospital with a broken nose. Но когда Нейтли уезжал, она очень по нему скучала и пришла в ярость оттого, что Йоссариан изо всех сил дал Нейтли по физиономии и ее друг оказался в госпитале со сломанным носом. Thanksgiving It was actually all Sergeant Knight's fault that Yossarian busted Nately in the nose on Thanksgiving Day, after everyone in the squadron had given humble thanks to Milo for providing the fantastically opulent meal on which the officers and enlisted men had gorged themselves insatiably all afternoon and for dispensing like inexhaustible largess the unopened bottles of cheap whiskey he handed out unsparingly to every man who asked. Even before dark, young soldiers with pasty white faces were throwing up everywhere and passing out drunkenly on the ground. 34. День благодарения В том, что Йоссариан двинул Нейтли по носу в День благодарения, был целиком виноват сержант Найт. Случилось это после того, как вся эскадрилья почтительно поблагодарила Милоу за фантастически обильную трапезу. Офицеры и сержантско-рядовой состав обжирались полдня. С безграничной щедростью Милоу раздавал каждому желающему непочатые бутылки виски, и еще до наступления темноты повсюду белели меловые лица упившихся молодых солдат - они валялись как трупы на каждом шагу. The air turned foul. В нос шибало винным перегаром. Other men picked up steam as the hours passed, and the aimless, riotous celebration continued. А многие еще продолжали возлияния, и буйное веселье не прекращалось. It was a raw, violent, guzzling saturnalia that spilled obstreperously through the woods to the officers' club and spread up into the hills toward the hospital and the antiaircraft-gun emplacements. Грубая, необузданная вакханалия шумно разлилась по базе, через лес докатилась до офицерского клуба, захлестнула госпиталь и расположение зенитных батарей. There were fist fights in the squadron and one stabbing. В эскадрилье начались драки, а один раз дело дошло до поножовщины. Corporal Kolodny shot himself through the leg in the intelligence tent while playing with a loaded gun and had his gums and toes painted purple in the speeding ambulance as he lay on his back with the blood spurting from his wound. В палатке разведотдела капрал Колодный, балуясь пистолетом, прострелил себе ногу. Ему тут же намазали марганцовкой десны и пальцы ног, сунули в санитарную машину, и, пока машина мчалась в госпиталь, капрал лежал на спине, а из его раны хлестала кровь. Men with cut fingers, bleeding heads, stomach cramps and broken ankles came limping penitently up to the medical tent to have their gums and toes painted purple by Gus and Wes and be given a laxative to throw into the bushes. Люди с порезанными пальцами, разбитой головой, с желудочными коликами и переломанными ногами с покаянным видом ковыляли к санчасти, где Гас и Уэс мазали им десны и пальцы ног марганцовкой и выдавали таблетки слабительного, которые пациенты немедленно швыряли в кусты. The joyous celebration lasted long into the night, and the stillness was fractured often by wild, exultant shouts and by the cries of people who were merry or sick. There was the recurring sound of retching and moaning, of laughter, greetings, threats and swearing, and of bottles shattering against rock. Веселый праздник затянулся далеко за полночь, ночная тишь то и дело нарушалась дикими, ликующими воплями, натужным кряхтеньем блюющих, стонами, смехом, угрозами, руганью и звоном разбиваемых о камни бутылок. There were dirty songs in the distance. Издалека доносились похабные песни. It was worse than New Year's Eve. В общем, гульба была похлеще, чем в новогоднюю ночь. Yossarian went to bed early for safety and soon dreamed that he was fleeing almost headlong down an endless wooden staircase, making a loud, staccato clatter with his heels. Боясь, как бы чего не вышло, Йоссариан на всякий случай лег спать пораньше, и вскоре ему приснилось, будто он несется очертя голову вниз по бесконечной деревянной лестнице, выбивая каблуками громкую дробь. Then he woke up a little and realized someone was shooting at him with a machine gun. A tortured, terrified sob rose in his throat. Тут он на мгновение проснулся и сообразил, что кто-то стреляет в него из пулемета. His first thought was that Milo was attacking the squadron again, and he rolled of his cot to the floor and lay underneath in a trembling, praying ball, his heart thumping like a drop forge, his body bathed in a cold sweat. Первой его мыслью было, что Милоу снова атакует эскадрилью. Йоссариан скатился с койки на пол и, беззвучно молясь, лежал трепещущим комком. К горлу подступали рыдания. Сердце стучало, как паровой молот. There was no noise of planes. Однако гула самолетов не было слышно. A drunken, happy laugh sounded from afar. Издалека доносился пьяный счастливый смех. 'Happy New Year, Happy New Year!' a triumphant familiar voice shouted hilariously from high above between the short, sharp bursts of machine gun fire, and Yossarian understood that some men had gone as a prank to one of the sandbagged machine-gun emplacements Milo had installed in the hills after his raid on the squadron and staffed with his own men. "С Новым годом, с Новым годом!" - знакомый, торжествующий голос злорадно кричал откуда-то сверху в перерывах между короткими, злыми пулеметными очередями. Йоссариан понял, что какой-то шкодник пробрался к пулеметным позициям: Милоу оборудовал их в горах после своего налета на эскадрилью, заботливо обложил мешками с песком и укомплектовал надежными людьми... Yossarian blazed with hatred and wrath when he saw he was the victim of an irresponsible joke that had destroyed his sleep and reduced him to a whimpering hulk. Гнев и ненависть охватили Йоссариана, когда он понял, что стал жертвой бессовестной шутки. Его не просто разбудили, но превратили в запуганного, скулящего пса. He wanted to kill, he wanted to murder. Ему хотелось крушить и убивать. He was angrier than he had ever been before, angrier even than when he had slid his hands around McWatt's neck to strangle him. Никогда еще он не был таким злым. Сейчас он был злее, чем когда пытался задушить Макуотта. The gun opened fire again. Пулемет снова дал очередь. Voices cried Опять раздался крик: 'Happy New Year!' and gloating laughter rolled down from the hills through the darkness like a witch's glee. "С Новым годом!" - и злорадный смех скатился во тьму с горы, точно там ведьмы справляли шабаш. In moccasins and coveralls, Yossarian charged out of his tent for revenge with his.45, ramming a clip of cartridges up into the grip and slamming the bolt of the gun back to load it. He snapped off the safety catch and was ready to shoot. В тапочках на босу ногу и комбинезоне Йоссариан выскочил из палатки, горя жаждой мести. По дороге он вогнал обойму в рукоятку пистолета, взвел затвор, спустил предохранитель и приготовился к стрельбе. He heard Nately running after him to restrain him, calling his name. Он услышал, как Нейтли, пытаясь его перехватить, бежит за ним, окликая его по имени. The machine gun opened fire once more from a black rise above the motor pool, and orange tracer bullets skimmed like low-gliding dashes over the tops of the shadowy tents, almost clipping the peaks. Пулемет снова затарахтел. Из темноты над гаражом заскользили оранжевыми черточками трассирующие пули, Они летели над самыми крышами смутно темнеющих палаток, едва не срезая их верхушки. Roars of rough laughter rang out again between the short bursts. Между короткими очередями раздавались раскаты хамского хохота. Yossarian felt resentment boil like acid inside him; they were endangering his life, the bastards! Йоссариан почувствовал, как бурлящая ненависть кислотой обжигает ему душу: эти подонки подвергают опасности его жизнь! With blind, ferocious rage and determination, he raced across the squadron past the motor pool, running as fast as he could, and was already pounding up into the hills along the narrow, winding path when Nately finally caught up, still calling Охваченный слепой, лютой яростью и решимостью, он сломя голову промчался по лагерю, пронесся мимо гаража и, едва переводя дух, полез в гору по узкой извилистой тропинке. Тут-то Нейтли, все еще продолжая кричать: ' Yo-Yo! "Йо-Йо! Yo-Yo!' with pleading concern and imploring him to stop. Йо-Йо!", наконец догнал его, и принялся уговаривать не ходить дальше. He grasped Yossarian's shoulders and tried to hold him back. Он вцепился Йоссариану в плечо, пытаясь стащить его вниз. Yossarian twisted free, turning. Йоссариан, ругнувшись, высвободился. Nately reached for him again, and Yossarian drove his fist squarely into Nately's delicate young face as hard as he could, cursing him, then drew his arm back to hit him again, but Nately had dropped out of sight with a groan and lay curled up on the ground with his head buried in both hands and blood streaming between his fingers. Нейтли снова ухватил его, и тогда Йоссариан двинул кулаком изо всех сил по изящному мальчишескому лицу Нейтли, потом размахнулся еще раз, но Нейтли перед ним уже не было - тот лежал на земле, скорчившись, уткнув лицо в ладони. Yossarian whirled and plunged ahead up the path without looking back. Кровь струилась между его пальцами. Йоссариан круто повернулся и, не оборачиваясь, начал карабкаться вверх по тропинке. Soon he saw the machine gun. Скоро он увидел пулемет. Two figures leaped up in silhouette when they heard him and fled into the night with taunting laughter before he could get there. Заслышав его шаги, двое вскочили - Йоссариан увидел их силуэты, - и прежде чем Йоссариан их настиг, они, издевательски хохоча, скрылись в ночи. He was too late. Он опоздал. Their footsteps receded, leaving the circle of sandbags empty and silent in the crisp and windless moonlight. Их шаги затихли вдали. В пулеметном гнезде было пусто и тихо. Стояла свежая, безветренная, лунная ночь. He looked about dejectedly. Йоссариан невесело осмотрелся. Jeering laughter came to him again, from a distance. Глумливый хохот снова донесся до него, на сей, раз откуда-то со стороны. A twig snapped nearby. Рядом хрустнул сучок. Yossarian dropped to his knees with a cold thrill of elation and aimed. Йоссариан упал на колени к с холодным злорадством прицелился. He heard a stealthy rustle of leaves on the other side of the sandbags and fired two quick rounds. Он услышал, как по ту сторону песчаного бруствера зашуршала листва под чьими-то осторожными шагами, и дал две короткие очереди. Someone fired back at him once, and he recognized the shot. ' Dunbar? he called. Ему тут же ответил хорошо знакомый пистолет. -Данбэр? - окликнул Йоссариан. ' Yossarian?' - Йоссариан? The two men left their hiding places and walked forward to meet in the clearing with weary disappointment, their guns down. Оба вылезли из своих укрытий и усталые, раздосадованные вышли навстречу друг другу на поляну, держа пистолеты дулами вниз. They were both shivering slightly from the frosty air and wheezing from the labor of their uphill rush. Оба слегка дрожали от ночной свежести и дышали, как астматики, от быстрого бега в гору. ' The bastards,' said Yossarian. 'They got away.' - Смылись, мерзавцы, - сказал Йоссариан. 'They took ten years off my life,' Dunbar exclaimed. - Они отняли у меня десять лет жизни! -воскликнул Данбэр. 'I thought that son of a bitch Milo was bombing us again. - А я уж было подумал: сукин сын Милоу опять бомбит нас. I've never been so scared. Сроду я так не пугался. I wish I knew who the bastards were. Хотел бы я знать, кто эти мерзавцы? ' One was Sergeant Knight.' - Один из них - сержант Найт. ' Let's go kill him.' - Давай пристукнем его! Dunbar's teeth were chattering. - У Данбэра стучали зубы. ' He had no right to scare us that way.' - Какое он имел право так пугать нас? Yossarian no longer wanted to kill anyone. Но Йоссариану уже больше никого не хотелось убивать. 'Let's help Nately first. - Давай-ка сначала поможем Нейтли. I think I hurt him at the bottom of the hill.' Мне кажется, я его основательно покалечил. But there was no sign of Nately along the path, even though Yossarian located the right spot by the blood on the stones. Он там, внизу. Но на тропинке Нейтли не оказалось, хотя по крови на камнях Йоссариан точно определил место их схватки. Nately was not in his tent either, and they did not catch up with him until the next morning when they checked into the hospital as patients after learning he had checked in with a broken nose the night before. Нейтли не было и в палатке. Они не могли отыскать его до следующего утра, пока не узнали, что Нейтли лежит в госпитале со сломанным носом, и тогда они тоже легли в госпиталь. Nately beamed in frightened surprise as they padded into the ward in their slippers and robes behind Nurse Cramer and were assigned to their beds. В первую секунду Нейтли испугался, когда сестра Крэмер ввела в палату его приятелей, облаченных в халаты и шлепанцы, и указала им их кровати. Nately's nose was in a bulky cast, and he had two black eyes. На носу у Нейтли красовался толстый гипсовый лубок, а под глазами темнели синяки. He kept blushing giddily in shy embarrassment and saying he was sorry when Yossarian came over to apologize for hitting him. Когда Йоссариан подошел к нему, чтобы извиниться за вчерашнее, Нейтли залился стыдливым румянцем и стал смущенно твердить, что очень сожалеет обо всем случившемся. Yossarian felt terrible; he could hardly bear to look at Nately's battered countenance, even though the sight was so comical he was tempted to guffaw. Йоссариан чувствовал себя ужасно. Он не мог спокойно смотреть на расквашенную физиономию Нейтли, хотя его друг выглядел настолько комично, что Йоссариан едва удерживался от хохота. Dunbar was disgusted by their sentimentality, and all three were relieved when Hungry Joe came barging in unexpectedly with his intricate black camera and trumped-up symptoms of appendicitis to be near enough to Yossarian to take pictures of him feeling up Nurse Duckett. Данбэру стало противно от их нежностей, и все трое испытали облегчение, когда в палату приплелся Заморыш Джо со своей замысловатой фотокамерой и липовыми симптомами аппендицита. Заморыш Джо постарался устроиться поближе к Йоссариану, чтобы запечатлеть на пленке Йоссариана, лезущего под юбку к сестре Даккит. Like Yossarian, he was soon disappointed. Но он здорово просчитался, как, впрочем, и сам Йоссариан. Nurse Duckett had decided to marry a doctor-any doctor, because they all did so well in business-and would not take chances in the vicinity of the man who might someday be her husband. Сестра Даккит решила выйти замуж за доктора -за любого доктора, поскольку все они неплохо зарабатывали, и поэтому не хотела рисковать своей репутацией. Hungry Joe was irate and inconsolable until-of all people-the chaplain was led in wearing a maroon corduroy bathrobe, shining like a skinny lighthouse with a radiant grin of self-satisfaction too tremendous to be concealed. Заморыш Джо рассердился и горевал до тех пор, пока в палату не привели нового больного - кого бы вы думали? - капеллана, обряженного в коричневый бархатный халат. The chaplain had entered the hospital with a pain in his heart that the doctors thought was gas in his stomach and with an advanced case of Wisconsin shingles. Капеллан сиял, как медный таз, тщетно пытаясь согнать со своего худого лица довольную, лучезарную улыбку. Он попал в госпиталь с жалобами на боль в сердце в связи со скоплением газов в желудке и с тяжелой формой висконсинского лишая. 'What in the world are Wisconsin shingles?' asked Yossarian. - Что это еще за чертовщина такая -висконсинский лишай? - спросил Йоссариан. 'That's just what the doctors wanted to know!' blurted out the chaplain proudly, and burst into laughter. - То же самое интересует и докторов! - с гордостью выпалил капеллан и разразился хохотом. No one had ever seen him so waggish, or so happy. Никто никогда не видел его таким озорным и таким счастливым. ' There's no such thing as Wisconsin shingles. - Висконсинского лишая не существует в природе. Don't you understand? Неужто вам не ясно? I lied. Я наврал. I made a deal with the doctors. Я вступил в сделку с докторами. I promised that I would let them know when my Wisconsin shingles went away if they would promise not to do anything to cure them. Я им пообещал, что сообщу, когда пройдет мой висконсинский лишай, если они мне пообещают не пытаться его лечить. I never told a lie before. А ведь прежде я никогда не лгал. Isn't it wonderful?' Ну разве это все не чудесно? The chaplain had sinned, and it was good. Капеллан согрешил, но из этого вышло не зло, а добро. Common sense told him that telling lies and defecting from duty were sins. On the other hand, everyone knew that sin was evil, and that no good could come from evil. Общепринятая мораль подсказывала ему, что -врать и увиливать от своих обязанностей - это грех, а грех, как всем известно, есть зло. А зло не может породить никакого добра. But he did feel good; he felt positively marvelous. И тем не менее капеллан чувствовал себя превосходно, точно он сотворил добро. Consequently, it followed logically that telling lies and defecting from duty could not be sins. Следовательно, из этого логически вытекало, что лгать и увиливать от исполнения своих обязанностей - вовсе не грешно. The chaplain had mastered, in a moment of divine intuition, the handy technique of protective rationalization, and he was exhilarated by his discovery. В минуту божественного просветления капеллан изобрел спасительную карманную философскую систему. Он был в восторге от своего открытия. It was miraculous. Это была воистину чудесная система! It was almost no trick at all, he saw, to turn vice into virtue and slander into truth, impotence into abstinence, arrogance into humility, plunder into philanthropy, thievery into honor, blasphemy into wisdom, brutality into patriotism, and sadism into justice. Он обнаружил, что даже без особой ловкости рук можно истолковать порок как добродетель, клевету как истину, импотенцию как воздержание, высокомерие как застенчивость, грабеж как филантропию, жульничество как честность, богохульство как мудрость, жестокость как патриотизм и садизм как справедливость. Anybody could do it; it required no brains at all. It merely required no character. Пользоваться этой системой мог любой смертный, большого ума для этого не требовалось. With effervescent agility the chaplain ran through the whole gamut of orthodox immoralities, while Nately sat up in bed with flushed elation, astounded by the mad gang of companions of which he found himself the nucleus. Таким образом, капеллан, бодро и весело расправился со всем набором поступков, безнравственных с общепринятой точки зрения. Между тем Нейтли сидел на кровати, порозовев от радостного возбуждения, пораженный тем, что оказался в окружении своих отчаянных дружков. He was flattered and apprehensive, certain that some severe official would soon appear and throw the whole lot of them out like a pack of bums. Однако он боялся, как бы не стряслась беда: ему казалось, что сейчас обязательно появится какой-нибудь сердитый врач и вышвырнет их всех из госпиталя, как ораву лодырей. No one bothered them. Однако никто их не беспокоил. In the evening they all trooped exuberantly out to see a lousy Hollywood extravaganza in Technicolor, and when they trooped exuberantly back in after the lousy Hollywood extravaganza, the soldier in white was there, and Dunbar screamed and went to pieces. Вечером они торжественно прошествовали в кинотеатр, где их угостили паршивым цветным голливудским кинобредом, а когда, посмотрев паршивый цветной голливудский кинобред, они прошествовали обратно, в палате лежал солдат в белом. ' He's back!' - Он вернулся! - завизжал Данбэр. Dunbar screamed. - Он вернулся! 'He's back! He's back!' Он вернулся! Он вернулся! Yossarian froze in his tracks, paralyzed as much by the eerie shrillness in Dunbar's voice as by the familiar, white, morbid sight of the soldier in white covered from head to toe in plaster and gauze. Йоссариана прошиб ледяной пот. Он окаменел - и от нечеловеческого визга Данбэра, и от хорошо знакомого, ужасающего вида солдата в белом, замурованного с ног до головы в гипс и марлю. A strange, quavering, involuntary noise came bubbling from Yossarian's throat. Странные, дрожащие, булькающие звуки вырвались из горла Йоссариана. ' He's back!' Dunbar screamed again. - Он вернулся! - снова завопил Данбэр. 'He's back!' a patient delirious with fever echoed in automatic terror. - Он вернулся! - с ужасом подхватил горячечный больной. All at once the ward erupted into bedlam. В одну секунду палата превратилась в бедлам. Mobs of sick and injured men began ranting incoherently and running and jumping in the aisle as though the building were on fire. Толпы больных и раненых загомонили, забегали и запрыгали в проходах между койками, как во время пожара. A patient with one foot and one crutch was hopping back and forth swiftly in panic crying, Одноногий больной на костыле заскакал взад-вперед, панически вопя: ' What is it? - Что такое? What is it? Что такое? Are we burning? Мы горим? Are we burning?' Мы что, горим? ' He's back!' someone shouted at him. - Он вернулся! - кто-то крикнул ему. 'Didn't you hear him? - Ты что, не слышишь? He's back! He's back!' Он вернула! 'Who's back?' shouted someone else. - Кто вернулся? - крикнул другой. 'Who is it?' - Кто такой? 'What does it mean? - Что это все значит? What should we do?' Что нам делать? ' Are we on fire?' - Горим! ' Get up and run, damn it! - Вставайте и бегите, черт вас возьми! Everybody get up and run!' Бегите все! Everybody got out of bed and began running from one end of the ward to the other. One C.I.D. man was looking for a gun to shoot one of the other C.I.D. men who had jabbed his elbow into his eye. Все повыскакивали из постелей и забегали по палате из конца в конец. The ward had turned into chaos. Начался невообразимый хаос. The patient delirious with the high fever leaped into the aisle and almost knocked over the patient with one foot, who accidentally brought the black rubber tip of his crutch down on the other's bare foot, crushing some toes. Горячечный больной прыгнул в проход между койками и чуть не сшиб наземь одноногого, который не упал только потому, что уперся черным резиновым наконечником костыля в босую ногу горячечного, раздавив ему при этом два пальца. The delirious man with the fever and the crushed toes sank to the floor and wept in pain while other men tripped over him and hurt him more in their blind, milling, agonized stampede. Горячечный свалялся на пол, взвыв от боли, а остальные обитатели палаты топтали его ногами, низводя на следующую ступень инвалидности. Слепая, всесокрушающая паника нарастала. 'He's back!' all the men kept mumbling and chanting and calling out hysterically as they rushed back and forth. "Он вернулся!" - кто бормотал, кто заунывно пел, кто истерически выкрикивал, мечась из угла в угол. - 'He's back, he's back!' "Он вернулся! Он вернулся?" Nurse Cramer was there in the middle suddenly like a spinning policeman, trying desperately to restore order, dissolving helplessly into tears when she failed. Неожиданно в толпе появилась сестра Крэмер, которая, словно полицейский на перекрестке, взялась наводить порядок, но ее отчаянные усилия ни к чему не привели, и она разревелась от беспомощности. 'Be still, please be still,' she urged uselessly through her massive sobs. - Ну успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь, -тщетно уговаривала она всех. The chaplain, pale as a ghost, had no idea what was going on. Капеллан, бледный, как привидение, никак не мог взять в толк, что тут происходит. Neither did Nately, who kept close to Yossarian's side, clinging to his elbow, or Hungry Joe, who followed dubiously with his scrawny fists clenched and glanced from side to side with a face that was scared. Заморыш Джо и Нейтли тоже ничего не понимали. Нейтли стоял, вцепившись в локоть Йоссариана. Заморыш Джо, сжав костлявые кулаки, поворачивал из стороны в сторону испуганное лицо, с недоумением глядя на все происходящее. 'Hey, what's going on?' Hungry Joe pleaded. - Эй, что здесь происходит? - взывал Заморыш Дж°. 'What the hell is going on?' - Что за чертовщина? 'It's the same one!' Dunbar shouted at him emphatically in a voice rising clearly above the raucous commotion. - Это тот самый! - трагическим голосом заорал ему в ответ Данбэр, перекрывая хриплый гомон. ' Don't you understand? - Неужто ты не понимаешь? It's the same one.' Это тот самый! 'The same one!' Yossarian heard himself echo, quivering with a deep and ominous excitement that he could not control, and shoved his way after Dunbar toward the bed of the soldier in white. - Тот самый! - услышал Йоссариан собственный голос. Дрожа от глубокого волнения, с которым он не мог совладать, Йоссариан прокладывал себе путь вслед за Данбэром к кровати солдата в белом. 'Take it easy, fellas,' the short patriotic Texan counseled affably, with an uncertain grin. - Не волнуйтесь, ребята, - дружески посоветовал коренастый патриот из Техаса со своей непонятной ухмылочкой. ' There's no cause to be upset. - Не из-за чего расстраиваться. Why don't we all just take it easy?' Давайте не будем волноваться. 'The same one!' others began murmuring, chanting and shouting. - Тот самый! - снова забормотали, запричитали и заорали остальные. Suddenly Nurse Duckett was there, too. Внезапно появилась сестра Даккит. 'What's going on?' she demanded. - Что здесь происходит? - спросила она. 'He's back!' Nurse Cramer screamed, sinking into her arms. - Он вернулся! - завизжала сестра Крэмер, падая ей на руки. 'He's back, he's back!' - Он вернулся! It was, indeed, the same man. Он вернулся! И действительно, это был тот самый солдат в белом. He had lost a few inches and added some weight, but Yossarian remembered him instantly by the two stiff arms and the two stiff, thick, useless legs all drawn upward into the air almost perpendicularly by the taut ropes and the long lead weights suspended from pulleys over him and by the frayed black hole in the bandages over his mouth. He had, in fact, hardly changed at all. There was the same zinc pipe rising from the hard stone mass over his groin and leading to the clear glass jar on the floor. There was the same clear glass jar on a pole dripping fluid into him through the crook of his elbow. Правда, он укоротился на несколько дюймов, а также малость прибавил в весе, но Йоссариан сразу опознал его по негнущимся рукам и таким же негнущимся, толстым, бесполезным ногам, подтянутым вверх почти перпендикулярно двумя туго натянутыми веревками с длинным противовесом, подвешенным на блоке над койкой. Yossarian would recogniz