Творения. Книга третья - Святитель, митрополит Московский Иннокентий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убить человека за дело считалось справедливым и возможным. Причины к тому были: нарушение супружеского ложа, отказ в сватовстве, похищение, или тайный промысел в чужих границах, и иногда зависть в преимуществах. Мщение за это простиралось иногда до того, что убивали и жену виновного; но дети, особенно малолетние, всегда были щадимы.
Наказаний за преступления не было никаких, но всякому предоставлялось разведываться лично со своим обидчиком.
Воровство у них было нетерпимо до того, что всегда было исследоваемо. Юрта, в которой случалась покража, тотчас опоражнивалась совершенно и очищалась как можно лучше. После того, входил в нее шаман, с несколькими мужчинами, и, при зажженном светильнике, начинал шаманить, для того, чтобы найти виновного; и будто бы всегда, после нескольких его действий, у светильника являлся вид или призрак того, кто сделал воровство; узнав таким образом виновного, приходили к нему и отбирали вещи, им похищенные.
Весьма замечателен бывший у ахтинцев обычай, или обряд, очищения грехов или исповеди, который они называли илаг. Великими грехами (слово на местном наречии) у них считались ближайшее кровосмешение и преждевременное сожитие с невестою или назначенною женою. Обряд очищения грехов их совершался так: павший в великий грех и чувствующий угрызение совести, избрав время самого ясного сияния солнца, брал какую-нибудь траву, клал ее пред собою и над нею исповедовал грех свой, поставляя во свидетели солнце: и когда высказывал все лежащее на его сердце, тогда траву ту бросал в огонь; и после сего считал себя очищенным от греха.
Атхинцы как дикие, не знали цены своей жизни, а потому в сильных волнениях чувств своих не дорожили ею и охотно сами лишали себя оной, например, от печали или жалости по умерших своих родных: сына, племянника, мужа, жены и проч.; но не было примера, чтобы дети лишили себя жизни в печали при смерти своих родителей, несмотря на то, как бы они ни любили умерших. Вероятно, это было их законом. Случалось также, что убивали себя от неудачи в каких-либо предприятиях; от страха же или трусости того не делали, кроме только тех случаев, где, например, они видели, что непременно должны, попасть в плен своим неприятелям; тогда они лучше предпочитали смерть, чем быть рабами своих неприятелей или быть от них замученными.
У атхинцев позволялось вступать в брак со всеми родственниками, выключая брата с родною сестрою, отца с дочерью и сына с матерью. В случае смерти одного брата, другой должен был наследовать жену умершего.
Вступать в брак позволялось с 10 лет возраста, как время, в которое мальчик мог и должен был уметь владеть байдаркой и стрелками, и, следовательно, числиться в числе промышленников; а девица шить. Родители еще в детстве делали сватовство друг с другом и назначали детей своих супругами. По сосватании невесты, или по решительном назначении детей к браку, родители их дарили их вещами, нужными для хозяйства, как то одеждами, промысловым снарядом, и проч. Но брак вполне утверждался только тогда, когда у молодых супругов родилось дитя. И тогда зять должен был тестю своему подарить калгу (раба). Отказ в сватовстве считался величайшею обидою, за которую следовало жестокое мщение, даже смертью. Позволялось иметь две жены и более; но более двух имели весьма редкие. К женам своим были чрезвычайно ревнивы. Соблазнитель подвергался жестокому мщению, и это весьма часто бывало причиною раздоров и междоусобия.
Любовь родителей к детям и детей к родителям у них была — как и у уналашкинцев — примерная. Родители содержали детей своих строго, учили их всему, что нужно в их быту, не давая им исполнять их собственную волю, так что даже назначали и ограничивали время отлучки их от себя; не позволяли обращаться свободно брату с сестрою; за непослушание и малые проступки наказывали только выговорами, а за большие не давали им есть целый день и более. Родители охотно отдавали детей своих на воспитание родственникам и даже чужим людям. У них было также в обычае отдавать детей своих другим в усыновление, иногда даром, а иногда и за какие-либо вещи; и взявшие их к себе точно так же любили и воспитывали их, как бы собственных детей.
Погребение умерших было у них различно, смотря по состоянию и званию умершего. Почетных, богатых и отличных промышленников погребали с особенною церемониею. Умершего из таковых лиц одевали во все лучшее платье, и, сделав небольшую юрточку, или хижину в земле, и сколько возможно украсив ее внутри рогожками и проч., садили в нее умершего, скорчив и стянув ноги к груди. Потом закрывали юрточку сверху и засыпали землею наглухо. Если умерший был промышленник, то с ним в юрточку клали и все промысловые его орудия; но если умерший завещал их кому-нибудь, то в таком случае они поступали, кому следует. Бедных и обыкновенных людей клали просто в вырытую яму, но также сидя. Из умершего на море мужчины, в намерении, чтобы он не сгнил скоро, почти всегда вынимали внутренности тела и хоронили особливо.
Родственники умершего, в честь его, или в доказательство любви своей к нему, или в утешение печали по нем, так же как и многие у американцев, убивали рабов.
Близкие родственники умершего обыкновенно делали плач по нему несколько дней сряду. В это время они постились, т. е. не употребляли в пищу ничего мясного и жирного: напр., рыбьих голов; и воздерживались от всякой плотской нечистоты, даже супруги в это время не видали друг друга.
Более приверженные к умершему, если в первом порыве своей горести не лишали себя жизни, то постились даже до изнеможения, часто ходили плакать на то место, где погребен был умерший, раздавали вещи посторонним в память его. Родители по умершим детям своим плача не делали, выключая того, если дитя померло, еще не имея зубов; тогда отец постился 10 дней, а мать 20. Жена по умершем муже своем, и также муж по жене, держали пост и плач 60 дней, начиная с 11-го дня после смерти его. Но если муж ее помер или погиб на море, то дни плача сокращались в половину. По окончании дней плача, оставшаяся половина имела полное право вступать в другой брак.
Правление атхинцев было
