Игра Эндера. Голос тех, кого нет - Орсон Кард

— Если я не расскажу — скажет она.

— Да вопрос-то простой. Я хотел только узнать, за что погибли Пипо и Либо. За что свинксы оказали им такую высокую честь?

Эндер понял вопрос куда лучше, чем мог догадаться Миро. Да, это действительно должно было заботить мальчика. Миро узнал, что он сын Либо, всего за несколько часов до того, как перелез через ограду и потерял будущее. Пипо, потом Либо, потом Миро. Отец, сын, внук. Три ксенолога, загубивших свою жизнь ради свинксов. Миро надеялся, что, разобравшись в причине гибели своих предков, найдет какое-то объяснение и собственной жертве.

Беда была в том, что правда могла оставить Миро с чувством, что все происходящее — полная бессмыслица. Поэтому Эндер ответил вопросом на вопрос.

— А ты догадываешься почему?

Миро говорил медленно и осторожно, чтобы Эндер мог понять его неразборчивую речь.

— Я знаю, свинксы думали, что оказывают им честь. На их месте должны были оказаться Мандачува и Листоед. В случае с Либо я даже знаю повод. Его убили, когда собрали первый урожай амаранта и поняли, что еды хватит на всех. Они так наградили его. Только почему не раньше? Почему не после того, как мы объяснили им про корни мердоны? Почему именно амарант, а не горшки, луки и стрелы?

— Правду?

И по тону вопроса Миро понял, что правда будет нелегкой.

— Да, — сказал он.

— Ни Пипо, ни Либо не заслуживали чести. Жены вознаграждали не за амарант. Листоед убедил их позволить появиться на свет целому поколению детенышей свинксов, хотя у племени не было еды, чтобы прокормить их, когда они покинут материнское чрево. Это был страшный риск: если б Листоед ошибся, малыши умерли бы от голода. Либо подарил им урожай, но именно Листоед увеличил население настолько, что урожай сделался необходим.

Миро кивнул:

— Пипо?

— А Пипо рассказал свинксам о своем открытии. Что Десколада, косившая людей как траву, была частью их метаболизма и их тела спокойно справлялись с изменениями, убивавшими нас. Мандачува объяснил женам, что это значит: люди — не боги и не всемогущи, есть области, в которых мы много слабее свинксов, наши преимущества не есть нечто врожденное — размеры, тип мозга, язык, — а просто результат нескольких лишних тысяч лет развития. И если свинксы получат наши знания, мы, люди, потеряем всякую власть над ними. Открытие Мандачувы, вывод, что свинксы потенциально равны людям, — вот за что награждали жены, за это, а не за сведения, добытые Пипо.

— И они оба…

— Свинксы не собирались убивать ни Пипо, ни Либо. В обоих случаях достижение принадлежало свинксу. Пипо и Либо погубило то, что оба они не могли заставить себя взять в руки нож и убить друга.

Несмотря на все усилия Эндера скрыть свою боль, Миро, видимо, заметил ее, ибо отреагировал именно на эту боль, на эту горечь.

— Вы, — сказал он, — можете убивать кого угодно.

— Это врожденный недостаток.

— Вы убили Человека, потому что знали: вы даете ему новую, лучшую жизнь.

— Да.

— И меня.

— Да, — ответил Эндер. — Отослать тебя отсюда — это все равно что убить.

— Но получу ли я новую, лучшую жизнь?

— Не знаю. Но ты передвигаешься значительно быстрее дерева.

Миро рассмеялся.

— Значит, у меня есть какое-то преимущество перед беднягой Человеком — я, по крайней мере, ходячий больной. И меня вовсе не надо колотить палкой, чтобы заставить заговорить. — На его лице снова появилось кислое выражение. — Зато у него будут тысячи детей.

— Не рассчитывай всю жизнь хранить целомудрие, — сказал Эндер. — Возможно, ты будешь жестоко разочарован.

— Надеюсь.

И после паузы:

— Голос?

— Зови меня Эндер.

— Эндер, получается, что Пипо и Либо умерли зря?

Эндер прекрасно расслышал настоящий вопрос: «И я тоже терплю все это зря?»

— Могу придумать множество вариантов хуже этого. Человек, умирающий из-за того, что не способен убить…

— А как насчет человека, — спросил Миро, — который не может убить, не способен умереть, да и жить тоже не в состоянии?

— Не обманывай себя, — отозвался Эндер. — Придет время — и сбудется и то, и другое, и третье.

Миро улетел на следующее утро. Прощание было тяжелым. И многие недели после этого Новинья не могла жить под собственной крышей: в доме слишком остро ощущалось отсутствие старшего сына. Да, она всем сердцем согласилась с Эндером, да, Миро необходимо уехать, и все равно невыносимо отсылать свое дитя. Эндер думал: «Интересно, было ли моим так же плохо, когда меня увезли? Скорее всего, нет. И на возвращение они тоже не надеялись». Ну что ж, он уже любил детей другого человека больше, чем его родители своих собственных. Да, он отомстит им за пренебрежение. Он покажет им три тысячи лет спустя, каким должен быть настоящий отец.

Епископ Перегрино обвенчал их в маленькой часовне при кабинете. По расчетам Новиньи, она вполне успевала родить еще шестерых. Если они поторопятся. И они с удовольствием принялись за дело.

Но до свадьбы произошли еще два важных события. Одним прекрасным летним днем Эла, Кванда и Новинья принесли ему результаты исследований и выкладки: жизненный цикл и структура общества у свинксов, отношения между самцами и самками, приблизительная реконструкция их образа жизни до того, как Десколада привязала их к деревьям, которые прежде были всего лишь средой обитания. А у Эндера понемногу складывалось собственное мнение о том, что есть свинксы и особенно чем был Человек, прежде чем вступил в жизнь, полную света.

Всю неделю, что он писал «Историю Человека», Эндер жил среди свинксов. Мандачува и Листоед читали отрывки, обсуждали их с Эндером, он писал и переписывал, пока наконец не решил, что книга окончена. В тот день он собрал всех, кто работал со свинксами: семью Рибейра, Кванду и ее сестер, рабочих, ставивших для свинксов чудеса техники, ученых-монахов из ордена Детей Разума, епископа Перегрино, мэра Босквинью, — и прочел им книгу. Это продолжалось недолго — чуть больше часа. Они сидели на склоне холма в густой тени дерева Корнероя. Чуть правее в небо поднимался зеленый росток (уже три метра в высоту) — Человек.

— Голос, — сказал епископ, — вы чуть не обратили меня в свою веру.

Остальные, не столь искушенные в красноречии, не нашли слов ни тогда, ни потом. Но с этого дня они знали, кто такие свинксы, так же как читатели «Королевы Улья» понимали жукеров, а читатели «Гегемона» узнавали человечество с его вечной жаждой величия, с его подозрительностью и одиночеством.

— Вот зачем я позвала тебя сюда, — кивнула Новинья. — Я мечтала когда-то написать эту книгу. Но написал ее ты.

— Да, я сыграл в этой истории роль, которую никогда бы не выбрал себе сам, — ответил Эндер. — Но твоя мечта сбылась, Иванова. Твоя работа сделала эту книгу возможной. Ты и твои дети дали мне силы написать ее.

Он подписал ее так, как подписывал две предыдущие: «Голос Тех, Кого Нет».

Джейн распространила книгу по анзиблю через световые годы на все планеты Ста Миров. А вместе с ней она унесла текст Договора и снимки, сделанные Ольядо: подписание и сцену перерождения Человека. И на каждой планете она подбрасывала по экземпляру людям, которые, по ее мнению, должны были заинтересоваться этим. Копии пересылались как послания от компьютера к компьютеру, а потому, когда Звездный Конгресс узнал о появлении книги, она уже разошлась слишком широко, и ее невозможно было игнорировать.

Вместо этого Конгресс попытался объявить ее подделкой. Снимки — грубая имитация. Анализ текста показывает, что автор первых двух книг никак не мог написать третью. Записи переговоров по анзиблю подтверждали, что книга не могла быть переслана с Лузитании, ведь мятежная планета отключила свой анзибль. Некоторые люди верили этому. Многим было просто все равно. Часть тех, кто все же прочел «Историю Человека», так и не смогла заставить себя относиться к свинксам как к раман.

Но многие приняли свинксов, прочли обвинения, написанные Демосфеном, и вслед за ними стали называть уже отправленный к Лузитании флот «Вторым Ксеноцидом». Оскорбительное название. Но на Ста Мирах не хватало тюрем, чтобы упрятать всех, кто использовал его. Звездный Конгресс рассчитывал, что война начнется, когда корабли достигнут Лузитании, — через сорок лет. А война уже началась и обещала быть жестокой. Тому, что писал Голос Тех, Кого Нет, верило достаточно много народу. Свинксы — раман, а те, кто хочет их смерти, — убийцы.

Теплым осенним днем Эндер взял плотно завернутый кокон, и они с Новиньей, Ольядо, Квимом и Элой полетели над травой. Летели долго, пока не добрались до холма над широкой рекой. Ромашки — в цвету, зима обещает быть мягкой, Королеве Улья не грозит Десколада.

Эндер отнес Королеву Улья на берег и аккуратно устроил в пещере, которую выкопали они с Ольядо. На земле перед входом в пещеру они уложили тело свежезарезанной кабры.