Последний курорт - Сьюзен Льюис

— Да, конечно, — согласилась Эстер, — но все это просто ужасно! Я имею в виду, перед какой дилеммой…

— Ты лучше думай о том, перед какой дилеммой окажемся мы, если не получим денег, — грубо напомнил жене Уолли.

— Но это ребенок Дэвида! — возразила Эстер, и на щеках ее вновь появились слезы. — Знай она, что это его ребенок, она бы ни за что не решилась на аборт. Она любит его, Уолли, и он ее тоже любит. Ты только представь себе, как было бы здорово. Мы бы баловали этого ребенка…

— Эстер Делани, немедленно выбрось эту мысль из головы! — рявкнул Уолли. — Этот ребенок не имеет к тебе никакого отношения. Абсолютно никакого. Билли мертв, и никто: ни Дэвид, ни Кристиан, ни этот ребенок — не может занять его место. Так что возьми себя в руки и прекрати молоть чепуху. Ты поняла меня?

— Да, — Эстер всхлипнула, — поняла, дорогой, но…

— Никаких «но», — оборвал ее Уолли. — Сейчас нам надо думать о себе. Если Дэвид сядет в тюрьму, нам очень пригодятся деньги, которые предлагает Габриелла. Значит, надо постараться, чтобы этот ребенок не появился на свет. Я понимаю, это трудно…

— А что, если Дэвид каким-то образом узнает обо всем? — проскулила Эстер. — Он никогда не простит нас, Уолли, и боюсь даже подумать…

— Ничего он не узнает! — успокоил Уолли. — Приготовь себе чашку чая и пойди умойся.

К обсуждению этой темы они вернулись только поздно вечером, когда Уолли поговорил по телефону с Габриеллой, которую интересовали последние события, касающиеся Пенни. Пока он разговаривал, Эстер расхаживала по спальне; ее так сильно трясло, что сигарета едва держалась во рту.

— Послушай меня, Эстер. — Уолли вздохнул и крепко обнял жену. — Она делает это ради Дэвида. Мы же с тобой прекрасно понимаем, что, если Дэвиду станет известно о беременности Пенни Мун, это уничтожит его шансы на мягкий приговор. Ты ведь не хочешь этого, не так ли, старушка?

— Нет, — хрипло промолвила Эстер, — нет, этого я не хочу.

— Ну вот и отлично. — Уолли погладил ее по волосам. — Ты только подумай о том, как скоро он вернется, если мы сделаем все, чтобы помочь ему. А завтра утром поезжай на бульвар Круазетт и купи себе какое-нибудь новое украшение, ладно?

— Ладно, — согласилась Эстер. — Как ты думаешь, стоит поискать подарок Пенни?

— Хорошая мысль, — с улыбкой одобрил Уолли. — Пожалуй, не мешает хоть как-то поднять ей настроение в Рождество.

Вечером следующего дня, когда Эстер вернулась домой, машина ее была загружена всевозможными покупками.

После приятного похода по магазинам она заехала к Пенни, но та снова не позволила ей войти в дом. Однако из краткого разговора по домофону Эстер извлекла все, что ей было нужно.

Робко улыбнувшись Жаклин, которая вышла из дома помочь ей разгрузить машину, Эстер взяла красочно упакованный подарок, купленный для Пенни, и, оставив остальное на попечение Жаклин, прошла в дом.

Видя, как она устала, Уолли обнял жену за плечи и подвел к софе. Не желая, чтобы Эстер заметила победный блеск в его глазах, он уткнулся лицом в ее плечо.

— Ты заезжала к Пенни? — спросил Уолли, уже зная, каким будет ответ.

Тело Эстер обмякло.

— Да, — слабым голосом промолвила она и добавила после паузы:

— Пенни сделала аборт.

Уолли кивнул. Решив, что звонок Габриелле с требованием перевести на их счет обещанные за работу пятьсот тысяч долларов может подождать, Уолли крепче обнял жену и сказал:

— Все в порядке, старушка. Все будет хорошо. Теперь Габриелла обязательно поможет Дэвиду. Он получит совсем немного, и кто знает, может, ему вообще не придется сидеть в тюрьме.

Пенни, полностью одетая, лежала на постели, устремив взгляд в никуда. В ее осунувшемся лице не было ни кровинки, а сердце билось совсем неслышно. За окном шел дождь, и откуда-то издалека доносились мелодичные рождественские песни… Или, может быть, они звучали лишь в ее воображении?

Возвращаясь из больницы. Пенни видела множество детей и будущих матерей. У всех было радостное, праздничное настроение. Она смутно помнила, как Рут держала ее ладони в своих. Милая Рут. Как было любезно с ее стороны приехать в больницу и отвезти Пенни домой. Рут никому не выдаст ее тайну. Пенни была уверена в этом.

Даже Сильвия ничего не узнает, несмотря на то что Рут собиралась навестить ее после Рождества.

Пенни закрыла глаза и лежала так долгое время, но заснуть не смогла. В мыслях она разговаривала с Дэвидом, пытаясь оправдать поступок, который ей предстояло совершить, и прося простить ее.

Прошло более часа. Наконец доносившийся со склона холма оживленный колокольный звон сменился полной тишиной. Это означало, что началась полуночная месса, а стало быть, наступило Рождество.

Поднявшись с постели. Пенни спустилась вниз, села за свой рабочий стол, достала из ящика лист бумаги и начала писать письмо Дэвиду, которое, как она понимала, никогда не будет отправлено ему, но… Кто знает, если она сумеет написать его до конца, если объяснит, что произошло, расскажет о своих чувствах и о причинах, побудивших ее принять именно такое решение, то, возможно, у нее на душе станет спокойнее. А если наступит такой день, когда она сможет отдать ему это письмо, оно поможет Дэвиду все понять.

Дойдя в своем описании до того момента, когда Эстер Делани напомнила ей, что она и сама не знает, от кого у нее ребенок. Пенни почувствовала, что у нее начинают путаться мысли. Повернувшись к окну и уставившись в темноту звездной ночи. Пенни подумала о том, где сейчас может быть Дэвид и как он справляет Рождество. С ее стороны было глупо надеяться, что он сможет позвонить, и все же в глубине души она ждала этого. И когда внезапно раздался телефонный звонок. Пенни в ужасе принялась лихорадочно соображать, что же она будет говорить.

— Алло? — тихо промолвила она в трубку.

Послышалось громкое шипение, треск помех, а потом раздался далекий голос Самми.

— Пен? Ты слышишь меня. Пен? — кричала сестра.

— Да, слышу, — крикнула в ответ Пенни. — Где ты?

— На яхте, где-то в Карибском море. Я не ожидала застать тебя сегодня дома, собиралась оставить сообщение на автоответчике.

— У тебя все в порядке?

— Да, все замечательно! А ты как?

— У меня все хорошо.

— Какие планы на Рождество?

В сознании Пенни промелькнула предстоящая череда одиноких дней…

— Ох, намечается пара вечеринок… Ну, ты знаешь, как это бывает.

— Похоже, ты немного расстроена. Ты в порядке, честно?

— Конечно. Я скучаю без тебя, — тихо добавила Пенни.

— Что? Что ты сказала? Я не расслышала.

— Я сказала, что у меня все хорошо. Рада слышать твой голос.

— А я твой. Я скучаю и очень люблю тебя.