Injectio платины 2 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

«Круто тут порядок наводили, — хмыкнула про себя путешественница между мирами. — За трёхметровым забором разве что от мелкой шайки грабителей спрячешься, а армию он точно не остановит».

— Хвала Вечному небу, в нашем уезде за всё время ни одного бунтовщика не нашлось, — с гордостью заявила рассказчица. — И у Канако, и у Исикаво, и у барона Хваро родовые башни до сих пор стоят. Зато теперь у каждого ещё и парки, башенки, беседки, пруды. А у Хваро целое озеро с островом посередине.

— На весь уезд только три землевладельца? — удивилась Ия.

— Что вы! — собеседница, кажется, даже обиделась. — Гораздо больше. Но крупных пятеро. Эти трое и ещё два. Только они получили свои земли уже после Воссоединения народа, когда строить замки стало не принято.

— Понятно, — кивнула девушка. — А сколько всего людей живёт в уезде?

— Не знаю, Платино-ли, — пожала плечами монашка. — Раньше много было. Но сколько осталось после петсоры, сказать не могу.

Ия усмехнулась.

— Я хотела спросить только о доме, госпожа Сабуро. А вы мне такую интересную историю рассказали.

— Извините, госпожа Платино, — смутилась женщина. — Со мной иногда такое случается. Знаю, что сие недостойно служительницы милосердной Голи, но порой мне очень обидно за брата. Он всю жизнь посвятил государственной службе, проявил талант и усердие, никогда не брал взяток, а всего лишь начальник уезда.

— Возможно, всё ещё изменится к лучшему, госпожа Сабуро? — попыталась утешить её девушка, весьма впечатлённая подобным проявлением простых человеческих чувств. Раньше спутница не позволяла себе подобных откровений.

— Я уже потеряла всякую надежду, Платино-ли, — вздохнула монашка и, высморкавшись в платочек, заговорила совсем другим, более привычным тоном: — Сейчас мы с вами на семейной половине дома. А кабинет, где брат с нами беседовал, на его официальной стороне. Там господин принимает гостей, там кухня и кладовые.

Вспомнив, что видела какие-то хозяйственные постройки возле бани, Ия поинтересовалась: что это такое?

— Кладовка для посуды, — начала перечислять рассказчица. — Прачечная, швейная мастерская и ещё что-то.

— У вашего брата супруга и трое наложниц, — осторожно подбирая слова, заговорила девушка и, дождавшись подтверждающего кивка, спросила: — А дети у него есть?

— Конечно! — кивнула собеседница, но со вздохом поведала, что господин Бано Сабуро не может похвастаться многочисленным семейством. Два сына и дочь от супруги, сын от второй наложницы госпожи Ошо и совсем маленькая дочка от первой наложницы госпожи Эгоро. Старший сын и наследник сейчас, вероятно, занимается у наставника. Юноше уже восемнадцать лет, и он усердно готовится к государственным экзаменам. А его братья ещё слишком маленькие, чтобы показывать их чужим людям.

— Вы имеете ввиду меня? — усмехнулась Ия.

Собеседница кивнула, но, прежде чем успела что-то сказать, пришла Усуя забрать посуду и узнать, не нужно ещё чего-нибудь?

Платина заверила, что ни в чём не нуждается, после чего служанка удалилась, пообещав зайти вечером.

А путешественница между мирами продолжила расспрашивать Сабуро о брате, его семье и других обитателях города Букасо, выпытывая новые, ещё неизвестные подробности.

Иногда за тонкой дверью слышались голоса или шорох шагов. Тогда рассказчица переходила на шёпот, опасливо косясь в сторону входа, хотя ничего порочащего своего брата она и не говорила.

Ия предположила, что здесь вообще не принято обсуждать слова и поступки главы семьи.

Свет, пробивавшийся сквозь натянутую на окна бумагу, постепенно тускнел. В углах комнаты начал скапливаться сумрак.

Незнакомая служака и Усуя принесли подносы с ужином и чай.

За стеной затопили печь. От тепла и сытости Платину потянуло в сон. Да и её спутница тоже начала зевать, аккуратно прикрывая рот ладошкой или краем широкого рукава.

Когда служанки вернулись за посудой, одна из них принесла маленький, железный фонарь в виде сплетённого из проволоки цветочного бутона, подвешенного на коротком обрывке цепи к короткой, деревянной ручке.

«У меня зажигалка ярче горит», — усмехнулась про себя девушка, глядя на тлевший уголёк.

Но тут Усуя достала из висевшего на поясе мешочка тонкую палочку, длиной с ладонь, и сунула её между железных лепестков.

Тут же вспыхнуло яркое пламя. Щепка вспыхнула, словно настоящая спичка. Прикрывая ладонью огонёк, служанка поднесла его к стоявшему на полочке светильнику. Послышался треск разгоравшегося фитиля, и взметнувшийся вверх оранжевый язычок пламени отразился в подвешенном позади бронзовом зеркальце.

Обеспечив им освещение и забрав подносы, служанки ушли.

— Скажите, Сабуро-ли, могу ли я прямо сейчас лечь спать, или тут не принято укладываться так рано? — спросила Ия после зевка, едва не порвавшего ей рот. — А то у меня уже глаза слипаются.

— Спите, Платино-ли, — встала монашка. — А я пойду схожу к госпоже Азумо. Узнаю, как они тут жили всё это время. Мы же так не успели толком поговорить.

— Только… — замялась девушка.

— Не беспокойтесь, — усмехнулась собеседница. — Я прекрасно помню, что говорил брат, и никому ничего не скажу.

— Нет, я не о том, — покачала головой Ия. — Вы где спать будете: на кровати или на лежанке?

Собеседница скептически глянула на печь, прикрытую ярким, узорчатым покрывалом.

— Но здесь же мало места.

— Мне хватит, — заверила девушка, которой совсем не хотелось оказаться в одной постели со своей спутницей. Кровать здесь была не настолько широкой, чтобы они в ней не мешали друг другу.

— Как пожелаете, Платино-ли, — с явным неодобрением пожала плечами монашка.

Но, не доходя до двери, вернулась, подошла к кровати, что-то взяла и протянула Ие, пояснив:

— Это одежда для сна. В платье будет жарко, а образованные люди у нас не спят голыми.

«И я не собиралась», — обиженно подумала девушка, но сочла нужным поблагодарить, не удержавшись от лёгкой иронии:

— Спасибо, госпожа Сабуро. Без вас я бы совсем пропала.

— Я без вас тоже, Платино-ли, — усмехнулась спутница.

Проводив её, путешественница между мирами первым делом убрала в корзину грязные вещи, рассчитывая когда-нибудь их постирать, и только потом взялась рассматривать местную пижаму, очень сильно напоминавшую японские кимоно для занятий каратэ или дзюдо. Такие же свободные штаны на завязках и курточка с поясом.

Торопливо раздевшись до нижнего белья, девушка с наслаждением избавилась от грудной повязки и облачилась в костюм для сна. Белый, гладкий шёлк приятно льнул к телу, заставляя жмуриться и улыбаться от удовольствия.

Сняв и аккуратно сложив покрывало, она завалилась на лежанку, прикрывшись лёгким, стёганым одеялом.

Даже неудобная деревянная подушка, оббитая войлоком и обшитая шёлком, не помешала Ие погрузиться в блаженное небытие крепкого сна.

Первый раз она проснулась от сдавленного покашливания.

Приподняв голову, девушка какое-то время недоуменно таращилась в темноту. Когда глаза привыкли, а в голове прояснилось, она разглядела, как мимо лежанки к ширме проследовала одетая в такую же «пижаму» монашка.

«По нужде приспичило», — догадалась Ия и спокойно перевернулась на другой бок.

Вновь она вынырнула из сна от острого желания последовать примеру своей старшей спутницы.

Судя по более светлому пятну окна, еле выделявшемуся на тёмном фоне стены, снаружи всё ещё стояла глубокая ночь.

Вспомнив запутанную дорогу до уборной и принимая во внимание скудность освещения, Платина подумала, что либо заплутается в кромешной тьме, либо грохнется на одной из многочисленных ступенек, или врежется во что-нибудь с явной угрозой для целостности организма. Пришлось волей-неволей пробираться за ширму.

«Ну привет, детство золотое», — хмыкнула про себя девушка, смутно различая непривычной формы керамический горшок с крышкой.

Возвращаясь, она всё-таки налетела на невесть как попавшуюся под ноги табуретку.

— Кто здесь? — раздался сонный голос монашки.