Проклятая квартира - Светлана Игоревна Бестужева-Лада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут до меня дошло, что Вера настойчиво повторяет мое имя, наверное, в десятый раз. Да еще тянет при этом за рукав, как ребенок.
— Что тебе? — нелюбезно осведомился я, потому что терпеть не могу назойливости. Видит ведь, что думаю, могла бы сообразить, что для нее же стараюсь…
— Паша, тут баба Катя хочет тебе что-то сказать. Я ей объяснила, что ты следователь…
— Вера, ну кто тебя тянет за язык! Не могла немного подождать! А если эта самая баба Катя расскажет всем подружкам и кумушкам, что следователи у нас такие — своих приятельниц любой ценой выгораживают? И так голова пухнет, а ты со своими заморочками. Ладно, давай сюда свою бабу Катю. Отчество у нее есть? Или прикажешь мне прямо так к ней и обращаться?
— Катерина Павловна я, — ответила за Веру сама старуха.
Оказывается, она уже была здесь, в кухне. Ну, Верка!
— Очень приятно, почти тезки, значит. А я — Павел Павлович. Так что вы мне сказать хотели?
— Сначала скажи, что Кеша натворил.
Я вкратце изложил. Старуха на несколько минут задумалась, потом вынесла приговор:
— По дурости вляпался. Жаль, мне не сказал раньше — отговорила бы. Но не стрелял. Этого он не может, да и пистолета отродясь в руках не держал. Ему ударить человека — и то не знает, как размахнуться. А тут…
— По дурости не по дурости, а соучастие в вооруженном ограблении…
— Знаю, не маленькая. Заслужил — получит. Только не убивал никого, вот хоть побожиться! Ты мне вот что скажи: зачем они всю квартиру вверх тормашками перевернули?
— И вашу комнату?
— Нет, ко мне не зашли. А у Кеши и на кухне все разнесли. Да тебе Вера рассказала, поди.
— Она-то рассказала, да мне хотелось бы вас послушать.
Старуха четко и толково изложила события минувших полутора суток.
— Да, и потом кто-то приходил, уже почти утром, — закончила она свой рассказ.
— Кто?
— Почем я знаю? Собралась в милицию звонить — тут Вера объявилась. Ты уж не серчай на нее. Девка добрая, только шебутная. Кеше бы такую жену, а не его вертихвостку…
Ага, еще и это! Всю жизнь мечтал, чтобы Вера замуж вышла за такого дурика, да с ребенком. Но что-то надо было делать, чтобы вытащить ее из этой истории.
— Вера! — позвал я. — Времени мало, так что давай про основное. Решила увезти своих подопечных к дяде — вези. Только, разумеется, без Иннокентия, иначе сядем все и надолго. И сразу назад, чтобы тебя около этого дела близко не было. Иначе меня отстранят от следствия… для начала. Запомни: всю ночь была дома, спала, никакого Кешу знать не знаешь. Я к тебе приехал потому, что телефон был не исправен, и я забеспокоился, что для меня характерно. Я сейчас на службу. Позвони от дяди. Вернешься — снова позвони. Не застанешь — передай через Сашу, он доложит потом. Только лишнего не болтай, умоляю! И не лезь в авантюры, как человека прошу!
Вера послушно кивала головой, и я ей верил. Она не изображала из себя пай-девочку, а слушала и запоминала инструкции. Умеет быть собранной, когда дел наворочает.
— Да, не вздумай брать свой пистолет, потом не расхлебаешь. Не делай больших глаз, не пройдет этот номер. Лучше отдай мне. Для спокойствия.
Вера подумала несколько секунд, и я с тоской понял: не отдаст. С собой, может, в этот раз и не возьмет, но не отдаст ни за что. Упрямая, как ослица, даром что Телец. Так и есть!
— Нет у меня пистолета, Пашенька, сколько раз ты меня пытал! Не-ту! Поэтому можешь быть абсолютно спокоен: дуэли не будет. Маленького ребенка везу, соображай!
Оставалось только махнуть рукой, что я и сделал как в прямом, так и в переносном смысле. И пошел в комнату, поговорить с Иннокентием. Вера сунулась было за мной, но ее остановила баба Катя.
— Погоди-ка, милка, успеешь. Лучше покажи, где у тебя что на кухне. Два мужика да ребенок, покормить их надо перед дорогой?
Отличная старуха, с такой нигде не пропадешь. Верочка скорчила гримасу: готовить любит примерно так же, как слушать мои нотации. Но безропотно осталась: нашлась-таки управа на ее характер!
В комнате Иннокентий возился с Петенькой, и лица у обоих были одинаково осмысленны. Пришлось нарушить идиллию:
— Кеша, а кто все-таки этот Севка?
— Он говорил про себя «бизнесмен». Про банк свой почти ничего не рассказывал, а спрашивать было как-то неудобно. Только все грозился, что «найдет заначку — они все запляшут». Я сначала думал, деньги, но у него их и так было… Мне за пустяковые работы тысячи отваливал…
— Ну да, и расписки брал. Ох, Кеша! А его компаньоны?
— О них он вроде бы говорил: кредитами занимаются. Налаживают связи с зарубежным капиталом… Нет, Пал Палыч, не помню. Для меня что банкир, что брокер… Да и у Севки не понять было: все с усмешкой, все как-то несерьезно. Про «заначку» только всегда говорил вроде бы даже озлобленно. А так — балабон был, им и остался.
— Балабон с пистолетом — это уже не смешно. Где он хоть живет?
— Сейчас — не знаю. Дома у него ни разу не был, телефона не давал. Но говорил, что недавно переехал и вообще живет на даче…
— Где?
— Не знаю…
— Выходит, ты ничего о нем, нынешнем, не знаешь?
— Почему же? Всеволод Эмильевич Игнатенко, год рождения… то ли шестьдесят третий, то ли шестьдесят пятый… Жену зовут, то есть звали, Аллой…
Кеша замолчал. Похоже, надолго.
— Все? Негусто, однако. Номер машины хотя бы знаешь?
Кеша покачал головой с убитым видом:
— Я и марку-то не знаю толком. Помню только, что темно-синяя.
— Хоть что-то! А какого цвета номерная дощечка?
— Обыкновенного. Как у всех машин.
Я не стал объяснять этому малахольному, что номера бывают как минимум трех цветов. Просто набрал нужный номер телефона и попросил уточнить данные о разыскиваемой «БМВ»: темно-синяя,
