Валенсия и Валентайн - Сьюзи Кроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вообще-то такое случается нечасто, – сказала Валенсия. – Разве что кто-то начинает кричать и угрожает убить. Так что разговор с вами – приятное разнообразие.
– Вас грозят убить? Правда?
– Да. Я же коллектор. Мало кому нравятся коллекторы.
– Хм, это жестоко. Извините.
– Ничего, все в порядке.
– О да, круто. Мне вообще-то спешить некуда. То есть я не стану вас задерживать, но вы можете не отключаться, если хотите немного передохнуть перед следующей угрозой.
– Вообще-то я так и делаю. Спасибо. – Что-то карабкалось вверх по горлу, и Валенсия поняла, что это смех. Поняла и проглотила.
– Круто, – сказал он довольным голосом. – Итак, Валенсия… Давайте посмотрим… о’кей. Чем вы занимаетесь? Как развлекаетесь? С друзьями? Хобби? Автомобили? Домашние любимцы? Керамика?
Он хотел как лучше, но вопрос поверг ее в уныние. Было ли у нее хобби? Друзья? Кроме работы, у нее не было почти ничего. Чтение. Кино. Существование и пассивное потребление развлечений.
В одиночестве.
После окончания средней школы она какое-то время поддерживала связь с немногими подругами, но все они вышли замуж или сделали большую карьеру. Некоторые переехали и бросили ее ради лучших друзей.
Нет, все было не так – в конце концов, им ведь удалось сохранить друг дружку после больших жизненных перемен.
Правда заключалась в том, что ей не нравилось приглашать гостей из опасения, что они принесут с собой микробов, и не нравилось ходить в гости из страха принести микробов к себе домой.
Она читала, она смотрела фильмы, она существовала. Из трех вариантов приемлемым выглядел только один.
– Книги. Да, я много читаю.
– Круто, – сказал Джеймс. – Я тоже люблю читать. В последнее время подсел на биографии, но вообще мне очень нравится научная фантастика. А вам?
Разговор ни о чем. Люди во всем мире ведут такие разговоры каждый день. И даже не представляют, какая это роскошь. А с этим парнем в Нью-Йорке все получается так легко.
– Мм, мне тоже нравятся биографии. – Валенсия кивнула. – И еще мемуары. Рассказы, эссе. Беллетристика. Например, Агата Кристи. Да, кому же не нравится Агата Кристи? Журналы. Люблю листать журналы, даже не читая. По большей части журналы о путешествиях. – Она помолчала. Не слишком ли разговорилась? И добавила негромко, надеясь, что ответила достаточно полно: – Не обязательно именно в таком порядке.
– Ого, – удивился Джеймс Мейс. – Вы действительно много читаете. Когда вы сказали, что читаете, я даже не думал, что вы это имеете в виду.
– Да. – Интересно, что еще она могла иметь в виду?
– Круто, – усмехнулся Джеймс. Он часто произносил это слово.
По колл-центру словно пронесся свежий ветерок. Голос и спокойные манеры звонившего успокаивали даже лучше, чем дезинфицирующие салфетки. Будь такая возможность, она сидела бы и слушала его весь остаток дня. Он мог говорить все что угодно. Мог считать до миллиарда. Декламировать скучные старые стихи о цветах. Повторять снова и снова одно и то же слово, пока оно не перестало бы что-то значить для них обоих. Круто. Круто. Круто. Круто.
– Я должна переключиться, – сказала Валенсия, хотя ей совершенно этого не хотелось. Внутренний голос негромко спрашивал, не пытается ли она подсознательно закончить разговор, прежде чем сморозит какую-нибудь глупость. – Приятно было поговорить. Спасибо.
– О’кей, – сказал Джеймс Мейс. – Я правильно понял, что если не оплачу свой счет сегодня, вы позвоните мне завтра?
– Да, так и есть. Ну, может быть, не я, но кто-нибудь из нашего колл-центра обязательно это сделает. Ваш номер есть в нашем номеронабирателе. Через двадцать четыре часа вам позвонит представитель компании.
– Круто.
– Вот и ладненько. – Что? Она сказала «вот и ладненько»? Произнесла вслух? Да, определенно. Вот и ладненько. Пожалуй, она сильно поторопилась праздновать свой успех в деле обновления разговорных навыков. – В таком случае мы скоро получим ваш ответ. Насчет внесения платежа. Всего хорошего. – Ну вот, подумала она, ты не собираешься назвать его ковбоем?
– Чудесно. Всего вам хорошего до конца смены, – сказал Джеймс.
– Вам тоже. – Тебе тоже, бакару.
Впервые за всю свою карьеру сборщика долгов Валенсия дала отбой с неохотой.
Она почти не заметила, как номеронабиратель перешел к следующему, исходящему звонку. Система вывела на ее экран имя и информацию об учетной записи, чтобы она могла видеть, кого спросить и сколько должен клиент.
– Что? – сердито проворчал раскатистый голос.
– Здравствуйте, это Валенсия из «Уэст-Парк сервис». Я могу поговорить с Гарольдом?
– Нет.
– Э…
– Ты можешь повесить трубку, вот что ты можешь сделать. И потом можешь не перезванивать. – У говорившего по телефону был сильный британский акцент, почти как у Джона Клиза, и в какой-то момент она приготовилась услышать что-нибудь нелепое и забавное. К сожалению, он почти наверняка не приготовил ей ничего, кроме оскорблений.
– Э…
– Э… э… э… – Теперь в голосе проступили насмешливые нотки десятилетнего ребенка. – Разэкалась. И это все, что ты можешь сказать?
Валенсия знала, что это риторический вопрос.
– Нет.
– Э… нет… Какой словарный запас. Ты говоришь как дурочка. Я не намерен тратить свое время впустую! И знаешь, что еще? По-моему, ты толстуха.
Гудок задержался у нее в ухе всего на мгновение; затем компьютерный номеронабиратель громко щелкнул, переводя ее на следующий доступный исходящий номер – как обычно, бизнес прежде всего. О том, что такое сочувствие, номеронабиратель не имел ни малейшего представления. Она отключилась и откинулась на спинку кресла, которое громко щелкнуло, заставив ее подпрыгнуть.
– Все в порядке? – спросил Питер; повесив на шею наушники, он с беспокойством посмотрел на нее через плечо. На спинку стула он откинулся лишь слегка, осторожничая и не доверяя его прочности.
Или, может быть, осторожничая и не доверяя ей.
Валенсия кивнула, пытаясь сохранить самообладание. Ей уже больше месяца удавалось избегать разговоров с Питером. Как будто он был знаменитостью, кем-то, кого она часто видела и кем восхищалась на расстоянии, но с кем не общалась. То, что он заговорил с ней напрямую, парализовало ее.
– Компьютер… – пролепетала Валенсия. – Завис. Надо бы выпить кофе. – Она слишком быстро подняла наполовину полную чашку, и горячая жидкость выплеснулась на ногу. Она вздрогнула и опустила чашку на стол.
Питер кивнул.
– Знаете, когда ваш компьютер зависает в июне, это означает, что он ушел в отпуск. – Вид у него при этом был такой огорченный, что она тут же прониклась к нему сочувствием. Она знала, какие чувства отражает именно это лицо. – Старая шутка, – сказал он и быстро добавил: – В отличие от меня. Я не такой древний. – Глаза у него улыбались, даже когда рот кривился, как будто он знал секретный способ выглядеть смущенным, но не поддаваться смущению полностью.
Валенсии хотелось запрокинуть голову и рассмеяться, просто чтобы ему стало легче,
