Операция «Ракета» - Леонид Обухов

Но отряду не пришлось отдохнуть и часа. На дальней заставе послышалась стрельба, в серое дождевое небо взлетели три дымные зеленые ракеты. Это был сигнал, предупреждавший, что немцы начали прочесывать местность, и нужно уходить...

В это время в Праге обергруппенфюрер СС Франк читал полученную с утренней почтой правительственную телеграмму:

«Государственному секретарю, германскому государственному министру Карлу Герману Франку. Город Прага.

В результате немецкого наступления по всей Словакии регулярные войска противника уничтожены и нанесен удар бандам. Банды деморализованы, неуверены и обращены в бегство. Они намереваются организовать во всей Словакии опорные пункты для саботажа, разложения позднее усилиться за счет вербовки.

Небольшие части повстанческой армии и банд, непрерывно преследуемые, продвигаются в Остмерен, Бескиден и в Венгрию в направлении Дюценек и Кашау.

Большие банды. Север: Морской, русский подполковник, около 500 человек. Задача: саботаж, разложение. Состав: русские, чехи, словаки, англичане, поляки, французы и негры.

— Ну что ж, прекрасно... Думаю, что теперь в Словакии будет относительно спокойно...

В устах Франка слово «спокойно» приобретало кровавый смысл. Волна террора захлестнула города и села Словакии. Сюда были брошены отборные части головорезов-эсэсовцев, ранее залившие кровью улицы восставшей Варшавы, гестаповцы, абверовцы, офицеры службы безопасности, фельд-жандармерии. Тысячи людей погибли в эти дни от рук карателей.

И все же спокойствия в Словакии гитлеровцы так и не добились. Народ с новой силой поднимался на борьбу против швабов...

БОЙ ПОД КАЛИШТЕ

Партизанский отряд «Вперед» второй день отдыхал в лесном лагере. Измотанные боями люди отсыпались, чистили оружие, меняли раненым повязки, увозили их на дальние хутора и в сторожки лесников.

В ночь на третьи сутки в лагерь пришли два словака из Калиште.

— Мы за помощью к вам, братья, — обратились они к партизанам. — Батальон карателей движется к нам. Грозит расправиться со всеми за связь с партизанами и сжечь село...

Поднятый по тревоге отряд выступил в Калиште. Не могли же партизаны оставить в беде людей, которые им помогали.

Отряд под командованием майора Боброва занял оборону на подступах к Калиште. В полдень вернулись разведчики.

— Идет батальон швабов! — доложил Лихачев. — Вооружение — автоматы, тяжелые пулеметы и взвод минометчиков... Через двадцать минут будут здесь...

— По местам, товарищи! — приказал майор и повернулся к офицерам. — Комиссар, бери под свое командование левый фланг... Ты, Саша, — на правый фланг... Мы с капитаном Светловым будем в центре... Немцы не думают встретить нас здесь, поэтому открывать огонь не спешите... Подпустим вплотную... Понятно?

— Все ясно, майор...

С небольшой высотки, на которой расположился пулеметный расчет, хорошо просматривалась местность. Кустарник, холмы, лес, широкая дорога, спускающаяся с холма.

На дороге показалась колонна карателей.

— Приготовься, — тихо передает по цепи майор.

По всей видимости, враги чувствовали себя здесь в полной безопасности. А чего им бояться, если территория занята их войсками и, по сводкам командования, партизаны уничтожены или загнаны в глубь гор?!

Немцы все ближе и ближе: сто метров, девяносто... восемьдесят... семьдесят...

— Огонь! — гремит над полем голос Боброва и тонет в грохоте длинных пулеметных и автоматных очередей, в разрывах гранат. Ливень свинца обрушился на карателей. Будто трава, срезанная точным взмахом косца, падают первые ряды. Те, кто шел сзади, поворачивают и бегут назад... Колонны как не бывало.

— Ракету! — кричит Бобров, и зеленый дымный шарик взмывает в небо.

По сигналу в бой вступили оба фланга. Остатки карателей ошалело бегут прочь от села и скрываются за холмом.

Медленно смолкает стрельба. Довольные результатом боя, партизаны весело переговариваются, проверяют магазины, набивают их патронами. Человек пять выскочили из окопов, чтобы подобрать на поле автоматы.

Немцы молчат уже тридцать минут. Видимо, никак не могут собраться с силами после удара. Но еще через полчаса на оборону партизан обрушились мины. Противный свист их прижимал людей к земле, тысячи осколков свистели над головами. Белесо-бурый дым и кислый запах взрывчатки поползли над окопами. Под прикрытием минометного огня эсэсовцы пошли в атаку. Но вот вновь затрещали партизанские пулеметы и вновь, не выдержав, каратели отошли на исходный рубеж. А вражеские минометы не затихали ни на минуту. Снаряды рвались на бруствере и далеко позади партизанских окопов, но в цель пока не попадали. Бобров понимал, что рано или поздно каратели пристреляются и тогда партизанам придется совсем туго.

Подполз Лихачев, проворчал:

— Так он нас перебьет, проклятый, а мы и ответить не можем!..

— Надо заставить их замолчать! Батарея минометов, по-моему, стоит на опушке леса... Бери своих хлопцев, попытайся обойти батарею и ударить по ней с тыла... Возьмите противотанковые гранаты... Помни: не уничтожишь батарею — переколошматят нас!..

— Понятно, товарищ майор...

Только Лихачев со своей группой успел вылезти из окопов, как началась новая атака. На этот раз каратели рассчитывали, что партизанская оборона, изрядно потрепанная минометным огнем, не сможет оказать сопротивления.

Но бьется в руках майора автомат, строчит без умолку пулемет Сапронова.

— Держись, хлопцы! — вскакивает комиссар и, размахнувшись, с силой бросает гранату в набегающих врагов. Следом летят гранаты партизан.

Заклубилась разрывами, вздыбилась перед швабами словацкая земля. И в это время в тылу у немцев загремели гранатные разрывы, залились длинными, захлебывающимися очередями автоматы, тяжело ухнули два сильных взрыва. «Ящики с минами рванули!.. Молодец, Лихачев», — отметил про себя майор.

Эсэсовцы, услышав грохот боя у себя в тылу, опрометью кинулись от партизанских окопов за холмы.

На землю опускалась ночь. В небе замерцали холодные звезды, почернел лес.

Прошел час. Немцы не наступали. Лишь ракеты то и дело распарывали темень ночи яркими вспышками огней. Видно, противник побаивался ночной атаки партизан и для храбрости освещал ракетами местность, да изредка тарахтел для острастки пулемет.

Из Калиште в окопы партизан пришли женщины, мужчины со свертками, кастрюлями, сумками. Они принесли своим защитникам горячий ужин, молоко, бинты. Тяжелораненых унесли в партизанский лагерь.

Ужин подходил к концу, когда в полном составе вернулась группа Лихачева. Командир коротко доложил:

— Стрелять не будет!

Ночь для партизан прошла спокойно, а немцам не удалось сомкнуть глаз. Три группы разведчиков то с одной, то с другой стороны налетали на карателей, поднимали стрельбу, кричали «ура!», будто шли в атаку, вызывая на себя бешеный огонь противника. А сами спокойно лежали в это время в укрытии под самым носом эсэсовцев. Две другие группы собрали все оружие на поле боя, а заодно и боеприпасы.

Трое суток дрался на подступах к селу отряд. На рассвете четвертых суток эсэсовцы отошли, так и не сломив оборону партизан. По данным разведки, каратели понесли большие потери.

А через сутки отряд вернулся в лагерь.

ШТУРМБАННФЮРЕР ОТТО СКОРЦЕНИ

Черные тучи плыли над Прагой. Холодный ветер гнал по улицам порыжевшие листья, обрывки объявлений, на которых мелькало слово «расстрел». Обергруппенфюрер Франк стоял возле окна в своей резиденции, заложив руки за спину. Невесело было на душе у министра. На днях фюрер потребовал увеличить выпуск продукции на военных заводах Чехословакии, а тут что ни день, то новые сообщения о диверсиях партизан. Часть предприятий простаивает из-за отсутствия сырья. Многие дороги разрушены, перевозки по ним затруднены. Некоторые заводы выведены из строя в связи с нехваткой электроэнергии: взорваны линии электропередач... Вчера руководители гражданской администрации Праги жаловались, что город остался практически без топлива. Они не знают, что делать и как выйти из этого положения. Безобразие!.. Дожили, что высший руководитель СС и полиции, германский государственный министр и государственный секретарь должен думать, где и как достать топливо!..

— Герр обергруппенфюрер!

— Что вам нужно, гауптман? — Франк повернулся к адъютанту.

— Начальник оперативного отдела...

— Он был у меня утром... Что там у него случилось?

В кабинет вошел встревоженный полковник.

— Чем порадуете? — хмурая улыбка скользнула по губам Франка.

— Провал, герр обергруппенфюрер, — встревоженно заговорил полковник. — Сорвана операция «Д».