Операция «Ракета» - Леонид Обухов

— Пусть войдет!

В землянку вошел старик словак, по-хозяйски огляделся. Прислонив палку к стене, он без приглашения присел на краешек нар и заговорил:

— Из села Калиште я... Вчера утром пришел к нам четвертый гренадерский батальон СС. В моем доме командир остановился... Вечером к нему пришли офицеры, и они говорили, что сегодня в полдень или к вечеру атакуют ваш лагерь. Я в кладовке спал и слышал, немецкий я хорошо знаю... Говорили они, будто им о лагере кто-то из ваших сообщил, Сватом, называли... Гестаповец там с ними, он, значит, и встречался с тем Сватом...

— Много ли немцев, отец? — спросил Бобров.

— Много, сынки, много. Человек, думаю, восемьсот... а может, и больше... Пулеметов штук десять... Четыре миномета видел... Перед рассветом тревога у них была и выступили они... Я быстренько собрался и пошел... Швабы с привалами идут, а я тропками без передыху... Ноги вот только медленно ходят...

— Объявляй тревогу, майор! — приказал Морской Боброву. — Спасибо, батя! Большое спасибо тебе от русских, словацких, чешских партизан нашего отряда!.. Не бойся, мы швабам всыплем горячих! Ребята, накормите батю!

— Пойду я, сынок, домой надо... — взял свою палку старик. — Поесть я с собой взял... До свидания!

— Спасибо, батя!

— Двигайтесь к столу, — пригласил Морской офицеров. — Обсудим, как лучше расставить силы...

— Вот здесь, — показал на карте Бобров, — оставим два взвода в засаде... Держать их там будем до тех пор, пока весь батальон не втянется в бой... А потом, по сигналу ракеты, они ударят с тыла... Одна рота останется в лагере, в качестве резерва... Комендантский взвод охраняет штаб, радистов, лагерь...

Через несколько минут партизаны были готовы к бою.

О его результатах командование отряда радировало в Центр:

«Сегодня, 14 ноября 1944 года, четвертый гренадерский батальон четырежды атаковал наш лагерь в лесу возле Калиште. Противник понес большие потери. Отличились пулеметчики Сапронов и Скобельцын, бойцы Юзеф Ямришко, Павел Ковачик, Феро Паловский, Владимир Шатилов... По нашим данным, противника на лагерь навел Сват... Место лагеря переменили...»

В этот же день произошло еще одно событие, о котором стоит упомянуть.

Когда партизаны, с ног валившиеся от усталости, вечером вернулись в лагерь, командир комендантского взвода Федотов разыскал Боброва и доложил:

— Пленные офицеры убиты при попытке к бегству...

— Как это случилось?

А дело было так...

Федотов, оставшийся со взводом охранять лагерь, делал обход, прислушиваясь к близкому грохоту боя. Вдруг где-то совсем рядом раздались автоматные выстрелы и голоса:

— Стой! Хальт!

— Не уйдешь, сволочь!

— Стой, говорю морока-сорока!

Федотов опрометью бросился на выстрелы.

«Неужели немцы прорвались в лагерь?» — мелькнула первая мысль. Но стрельба скоро прекратилась. Возле землянки комендантского взвода Федотов увидел группу партизан.

— Кто стрелял?! — крикнул он на ходу.

— Товарищ командир, пленные фрицы пытались убежать, — виновато сказал один из партизан. — Выпусти, говорят, нас до ветру... Ну, я и выпустил, а они как сыпанут... Я по них с автомату... А тут Иван откуда-то выскочил, да как застрочил, аж шапку с меня сбил... Хорошо, за деревом я стоял, а то бы так и меня замест фрицев ухлопал...

— Баба ты, а не часовой! — перебил партизана Иван. — Скажи спасибо, что я случайно проходил мимо... Сбежали бы, как пить дать... Растяпа ты! А еще, видишь ли, шапку ему испортили, барону...

— Я подумал, что нарочно ты по мне пальнул... Знал бы часовой, что Иван — тот самый Сват — и действительно хотел убить его. Он вовсе не случайно оказался возле землянки в тот момент, когда пленные вышли «до ветру». Но Ивану не повезло: партизан укрылся за стволом дерева. Иван уже готовился снять часового финкой, но тут поторопились сами немцы: они побежали в глубь леса и часовой стал стрелять им вдогонку...

Доложив начальнику штаба о случившемся, Федотов добавил:

— Недосмотрел, товарищ майор... Здесь и моя вина...

— Брось отчаиваться. — Бобров похлопал взводного по плечу. — Невелика потеря... Все, что эти господа знали, они сказали на допросе...

Совершенно иначе отнесся к известию о гибели своих офицеров государственный министр Чехословакии Карл Герман Франк...

В это утро обергруппенфюрер приехал в свою резиденцию в отличном расположении духа. Столь непривычное за последнее время настроение министра было сейчас же замечено его подчиненными. И по тому, как легко выскочил обергруппенфюрер из машины, и по тому, как улыбался рыжеволосый гауптман, сопровождавший своего шефа, офицеры и чиновники резиденции поняли: случилось что-то необычное. Улучив минуту, адъютант шепнул сослуживцам, что шеф разговаривал сегодня с Гитлером и фюрер лично поздравил обергруппенфюрера с награждением Железным крестом с дубовыми листьями.

Но не только награда обрадовала Франка. Фюрер доверительно сообщил ему, что положение на фронте в ближайшее время должно резко измениться в пользу германских вооруженных сил, которые готовят русским «страшный сюрприз»...

— Новое оружие — наш бог, с которым мы победим, этих фанатиков, русских! — горячился Гитлер по телефону. — Мир еще не знал ничего подобного!

В конце разговора Гитлер сказал Франку, что высоко ценит преданную и верную службу обергруппенфюрера и через несколько месяцев отзовет его в Берлин для постоянной работы на должности имперского министра...

У Франка перехватило дыхание. Он только втайне позволял себе мечтать об этом: «Берлин! Спокойная жизнь в столице империи, постоянное пребывание среди высших руководителей Германии... Быть ближайшим доверенным самого фюрера, кому дано вершить судьбы не только империи, но и всей Европы!.. Только бы скорее наши войска применили новое оружие, которое должно изменить ход войны.

Франк много раз слышал, что уже несколько лет конструкторы работают над каким-то секретным оружием, точнее — над сверхмощной бомбой, взрыв которой способен уничтожить население целого государства... Работа эта якобы уже закончена. Остановка только за доставкой бомбы к цели. Но конструкторы уже завершают создание огромного реактивного самолета...

Тогда, осенью 1944 года, не у одного Франка появились надежды на «страшный сюрприз», который готовит для русских их фюрер. Развал армии был настолько очевидным, что многие офицеры, беззаветно преданные Гитлеру, не скрывали своего отчаяния. Как утопающий хватается за соломинку, так и они поверили этим спасительным слухам о новом сверхмощном оружии, которое всячески распространяла геббельсовская пропаганда. Главари фашизма надеялись тем самым, с одной стороны, поддержать моральный дух своих войск, а с другой — добиться с помощью угрозы сепаратного соглашения с англичанами и американцами и даже, если удастся, вступить в переговоры с Советским Союзом.

Впечатления от новостей из Берлина были настолько сильными, что даже тревожная сводка по Чехии и Словакии не омрачила сегодня настроения министра. Он спокойно пробежал ее глазами, отложил в сторону и взял телеграмму Гиммлера. Рейхсфюрер писал, что, по его сведениям, опасность в Словакии значительно уменьшилась: партизаны занимаются лишь саботажем да незначительными диверсиями.

Франк усмехнулся. Он понял, что такие сведения Гиммлеру дал Скорцени: «У штурмбаннфюрера имеются довольно веские причины, чтобы смягчить положение дел в Словакии, — подумал Франк. — Еще бы... Вот уже второй раз прилетает сюда Скорцени со специальным заданием, а проку пока нет». — Франк еще раз внимательно прочитал сводку по Словакии и поднял телефонную трубку:

— Оперативный отдел? Где сейчас штурмбаннфюрер Скорцени? Вылетел в Банскую Бистрицу?.. Хорошо... Что?! Когда получили сведения?..

Франк швырнул трубку на аппарат:

— Вот вам, господин Скорцени, и уменьшилась опасность в Словакии... Кого мы обманываем?.. Сами себя!..

Франку только что сообщили, что ехавшие в Словацкое министерство обороны эсэсовские офицеры из фронтовых частей наскочили на партизанскую засаду... На дороге найден автобус, иссеченный пулями... Пять мертвых офицеров и шофер... Два офицера исчезли... В тот же день на другом шоссе уничтожена легковая машина, в которой ехал гауптман из эсэсовской танковой дивизии... Гауптман исчез, шофер и ординарец убиты... Сват из отряда Морского передал, что в лагерь приведены три немецких офицера... Пытался освободить, но при попытке к бегству они убиты...

«Сомнений нет, — отметил про себя Франк. — Это те самые офицеры... Их захватили партизанские разведчики... Интересно, что теперь сообщит в имперское управление безопасности штурмбаннфюрер Скорцени?..

ФРЕЙЛЕЙН МАРИЯ

После поражения восстания патриоты вынуждены были вновь перейти на подпольную работу, на партизанские формы борьбы в горах. Налаживались старые связи, восстанавливались прежние явки, пароли.