Долина кукол - Сьюзанн Жаклин

Энн поняла, что они уже не раз затрагивали эту тему. Джино налил Адель еще шампанского и холодно сказал:

– Я тебе уже говорил, забудь об этом. Если я и женюсь еще раз, то только не на тебе, ведь ты разведена. – Затем, увидев, что Адель надулась, он прибавил: – Да, кстати, я сказал Ирвину доставить тебе на дом две шубки. Выбирай, какую хочешь.

Лицо Адель мгновенно повеселело.

– А они обе норковые?

– А какие еще! Неужели же из ондатры?

– Ах, Джино, – Адель вся так и прильнула к нему, – иногда ты меня доводишь, но я тебя люблю, и мне приходится тебе все прощать.

Джино взглянул на тонкое шелковое, слегка измявшееся пальтишко Энн, лежавшее рядом на кресле.

– Эй, Аллен! Ты не будешь против, если я пошлю Энн шубку в качестве подарка по случаю помолвки? – И, не дожидаясь ответа, он повернулся к Энн. – Какой цвет тебе больше нравится?

– Цвет? – удивилась Энн, всегда считавшая, что норка бывает только коричневой.

– Он спрашивает, что ты предпочитаешь, натуральную или искусственно выращенную норку, – объяснила Адель. – По-моему, натуральная очень подойдет к твоим волосам.

– Боюсь, что я не могу принять такой подарок, – тихо ответила Энн.

– Почему это? – В голосе Джино звучало раздражение.

– Наверное, Энн хочет, чтобы такую шубку подарил ей я после того, как мы поженимся, – быстро пришел ей на помощь Аллен.

– Ты хочешь сказать, – расхохотался Джино, – что если принимаешь норковое манто, то все должно быть оформлено по закону?

– Не вижу ничего противозаконного в том, чтобы принять такую шубку, – сказала Адель. – Мне кажется, что противозаконно отказываться от нее.

Энн чувствовала себя неуютно, к тому же от выпитого шампанского ей стало жарко. Зал был набит до отказа. Танцевальная площадка резко сократилась в размерах, поскольку официанты поспешно ставили новые крошечные столики для все время прибывавших знаменитостей. Люди так и напирали на бархатный канат – ограждение у входа, и там, где сидели они, не оставалось ни дюйма свободного пространства. К своему удивлению, Энн заметила на другой стороне зала несколько свободных столиков, но Аллен объяснил ей, что эта часть зала называется «Сибирь» и, если кому-нибудь взбредет в голову сесть там, его сразу же перестают уважать. Там обычно садятся только приезжие да не посвященные во все тонкости мелкие сошки, завсегдатай клуба сгорел бы со стыда, доведись ему там оказаться.

Зал напоминал бурлящий людской водоворот. Повсюду кого-то c кем-то знакомили. К столику, за которым сидели Энн и Куперы, подходил ненадолго еще один журналист, а потом их кто-то вдруг сфотографировал. Джино заказал еще шампанского. Около них часто останавливались какие-то девушки, как две капли воды похожие на Адель. Они поздравляли Аллена, не забывая бросить сочувственный взгляд на Адель. С Алленом некоторые из них вели себя, можно сказать, даже бесцеремонно, как старые добрые друзья: поздравляя, они целовали, обнимали его, горячо клялись в вечной преданности их семейству, говоря при этом Энн, что она сама еще не знает, как ей повезло. Девицы разглядывали ее c завистью и нескрываемым любопытством.

Энн сидела c таким спокойным, невозмутимым видом, что никому бы и в голову не пришло, насколько она взволнована и растеряна. Чувство замешательства, которое она сейчас испытывала, все усиливалось. Она дала себе слово окончательно решить все c Алленом, когда он будет провожать ее домой, она заставит его выслушать и понять ее. Он должен будет позвонить Ронни Вульфу и этому второму репортеру и объяснить, как на самом деле обстоят дела c его женитьбой.

Энн незаметно прикоснулась к руке Аллена и сказала:

– Аллен, уже час, мне пора домой.

– Куда? Домой? – изумился Джино. – Что за странное словечко? Я его не слышал. Мы же ведь только начали праздновать.

– Но мне утром надо на работу, мистер Купер, – возразила Энн.

– Моя милая крошка, – широко улыбнулся Джино, – единственное, чем теперь тебе придется заниматься, так это любить моего мальчика.

– Но у меня же есть работа…

– Так брось ее, – сказал Джино, наливая всем шампанского.

– Бросить мою работу?

– А почему бы и нет? – На этот раз вопрос задавала уже Адель Мартин. – Если бы только Джино попросил меня стать его женой, я бы тут же отказалась от своей карьеры.

– Что ты называешь карьерой? – расхохотался Джино. – Стоять по два часа подряд каждый вечер в глубине сцены, изображая из себя одну из декораций? – Джино повернулся к Энн. – Это наша «Мисс Америка» обязана являться каждый день на работу, она член какого-то там актерского профсоюза и связана контрактом, но ты же никакого контракта не подписывала.

– Но мне нравится моя работа, и я не собираюсь никого подводить, – упорствовала Энн.

– Ладно, это я могу понять, – пожал плечами Джино. – Ты человек интеллигентный и считаешь, что надо заранее предупредить о своем уходе c работы. Согласен, так и сделай. Завтра скажешь своему боссу и дашь ему возможность подыскать тебе замену. – Джино сделал знак официанту принести счет. – По-моему, для разнообразия мы могли бы себе позволить хотя бы одну ночку прийти домой попозже.

Надевая пальто, Энн думала о том, что вот сейчас, когда они останутся c Алленом вдвоем в такси, она все ему скажет, но их поджидало не такси, а низкий длинный черный автомобиль, c шофером за рулем. Джино пригласил всех садиться в него.

– Залезайте, – сказал он. – Сначала мы завезем домой нашу Тилли-Работягу.

Когда они подъехали к дому Энн, Джино c Адель остались в машине, а Аллен пошел проводить свою невесту до самых дверей ее квартиры.

– Аллен, – прошептала Энн. – Мне необходимо c тобой поговорить.

Он наклонился и легким поцелуем коснулся ее лица.

– Энн, я понимаю, что сегодняшний вечер был какой-то суматошный, но это в первый и последний раз. Тебе ведь надо было познакомиться c Джино, но теперь все уже позади. Завтра мы будем только вдвоем.

– Джино мне понравился. Но, Аллен, ты должен ему сказать!

– О чем?

– Аллен, я не собираюсь выходить за тебя замуж! Я никогда ничего подобного тебе не обещала.

Он нежно гладил ее волосы:

– Я понимаю, почему ты так растерялась. Сегодняшний вечер кого угодно перепугал бы, но ведь завтра все будет по-другому. – Он взял в ладони ее лицо. – Хочешь верь, хочешь нет, но ты будешь моей женой.

– Нет, Аллен, не буду.

– Энн, скажи, может быть, ты в кого-нибудь влюблена?

– Нет, но…

– Этого для меня достаточно. Просто дай мне возможность понравиться тебе.

– Эй! – заорал из окна машины Джино. – Кончай трепаться и поцелуй ее на прощанье!

Аллен наклонился и осторожно поцеловал Энн.

– Завтра вечером я заеду за тобой в половине восьмого. – Он повернулся и побежал вниз по ступенькам подъезда.

Дрожа от холода, Энн провожала взглядом удалявшийся автомобиль. Ну что же, она старалась, как могла, убедить его, и, если теперь Ронни Вульф напечатает сообщение об их помолвке, ему придется потом давать опровержение. Энн побежала к себе наверх и увидела, что к двери ее квартиры приколот белый конверт, на котором детским почерком было написано: «Обязательно разбуди меня, как бы поздно ты ни пришла. Дело срочное! Нили».

Энн взглянула на часы. Было уже два часа ночи. Слово «срочное» было жирно подчеркнуто, и поэтому Энн начала медленно подниматься по лестнице к Нили. Тихонько стуча к ней в дверь, Энн надеялась, что Нили ее не услышит, но ошиблась. За дверью послышался скрип кровати, а внизу у пола появилась полоска света. Потом дверь открылась, и на пороге, потирая со сна глаза, появилась Нили.

– Вот это да! А который сейчас час? – поинтересовалась она.

– Уже очень поздно, но ты написала, что дело безотлагательное, – сказала Энн.

– Ах да! Заходи! – пригласила ее Нили.

– А может быть, отложим до завтра? Я тоже очень устала сегодня.

– Я уже совершенно не хочу спать и жутко мерзну.

Нили переминалась c ноги на ногу, стоя босиком на холодном полу прихожей. Энн пошла за ней в комнату, где Нили тут же нырнула в кровать под одеяло. Там она свернулась комочком, прижав колени к подбородку, и широко улыбнулась.