Я – первый - Сергей Зверев

Артур усмехнулся:

– Обмойся водой. Тогда не так чесаться будешь. Да сними ты куртку, скоро согреемся при ходьбе.

Я вздохнул. Посмотрел на напарника и быстро разделся до пояса. Над быстро бегущей прозрачной водой стоял нескончаемый комариный звон.

– Сколько нам еще ходу? – спросил я перед тем, как начать движение.

– Дня три-четыре, – ответил Артур, медленно поправляя снаряжение и прислушиваясь к звукам утреннего леса. Я не сказал, а он не добавил: «Если все будет хорошо». Это было понятно и так.

– Значит, надо что-нибудь съесть, – повторил я еще раз, – столько времени мы не протянем, тем более при постоянном движении.

Спецназовец, который уже собрался идти, медленно опустился на ствол поваленного дерева.

– Ты прав, – качнул он головой.

Я посмотрел на его заросшее, осунувшееся лицо, на невероятно измятую одежду, грязные высокие ботинки и подумал, что выгляжу точно так же. Если не хуже.

– Что делать будем? – задал он вопрос, который в силу нашего положения стал уже надоедливым.

– Надо идти в село, Артур. Только там найдем что-нибудь пожрать.

– Когда спускались к реке, видел пару домов на отшибе, почти что на берегу?

– Видел…

– Вот там и попробуем что-нибудь найти. Не идти же в магазин.

Я слабо усмехнулся:

– Сходили бы – деньги-то есть.

– Ладно. Что думаешь?

Я пожал плечами:

– Заляжем, понаблюдаем, а там видно будет, по обстановке.

Собровец, соглашаясь, кивнул и поднялся:

– Ну, пошли.

Мы пролежали в кустах возле намеченного дома около часа. Кроме женщины, которая возилась во дворе и изредка заходила в дом, мы больше никого не заметили. Ни мужчин, ни детей. К ней в течение этого времени никто не пришел.

– Слушай, Артур, я не пойму… – проговорил я шепотом в ухо напарника и поморщился… В нос ударил острый запах мужского пота и немытого тела. Артур повернул ко мне голову и вопросительно поднял брови.

– Она совсем на чеченку не похожа. Русская, что ли?

В ответ собровец пожал плечами. «Этот жест меня уже раздражает», – мысленно отметил я, хотя понимал, что другого ответа в нашем положении и не дождешься. Я отвернулся и снова стал внимательно всматриваться в хозяйку дома. Как раз она вышла из сарая с полным ведром и шла по двору. Несколько секунд я пристально изучал ее лицо. «Полноватая, волосы русые, длинные. Может быть, и русская. А муж чеченец. Может такое быть? Может, Сереженька, все может быть… Жрать ты хочешь, поэтому и успокаиваешь себя», – съехидничал внутренний голос. Но здесь мой желудок судорожно сжался, и голос замолчал.

– Не будем высиживать, – опять проговорил я в подставленное ухо, – если она русская, то пойду я. Мне поверит и, может быть, поможет.

Артур кивнул.

– Я прикрою, побуду на улице.

Дождавшись, пока женщина снова войдет в сарай, я перемахнул через невысокий каменный забор и бросился к дощатой двери. Открыв ее, я отшатнулся в сторону, чтобы не быть мишенью в проеме, прижался к стене, встал на одно колено, выставил перед собой автомат и сфокусировал взгляд на пространстве перед собой.

Хозяйка доила корову. На шум обернулись обе.

– Тихо, милая, только тихо, я никого не собираюсь убивать. Ты слышишь меня? Убивать тебя я не собираюсь. Ты понимаешь меня? – проговорил я хриплым голосом. Я и сам почувствовал, насколько страшно он звучит.

Не отрывая от меня расширенных от страха глаз, женщина кивнула и медленно выпрямилась на маленьком стульчике, поставленном на заваленный сеном пол.

– Мне надо поесть. Кто-нибудь еще есть в доме?

Теперь в ответ она отрицательно покачала головой.

– Ты говорить можешь? – спросил я уже слегка раздраженно.

Она опять молча кивнула. Несмотря на серьезность ситуации, я усмехнулся.

– Ну так говори, а то киваешь, как твоя корова..

При этих словах женщина пришла в себя, и глаза ее стали осмысленными. Она медленно встала и спросила, не отрывая от меня глаз:

– Ты кто?

– Я русский… из Ханкалы приехал к вам в комендатуру.

– Так расстреляли же тут всех… – проговорила она растерянно, и опять ее глаза стали расширяться.

«Не хватало еще, чтоб она меня за призрака посчитала, дура», – сердито подумал я и терпеливо объяснил:

– Ты же видишь, что не всех. Я в лес успел убежать, ночью они не заметили… Я федералов жду, должны же подойти сюда обратно.

Не знаю, поверила она мне или нет, но, во всяком случае, мой внешний вид полностью соответствовал моему рассказу.

– Ты мне поесть что-нибудь дай. – Я решил закончить ненужные объяснения. Более или менее подходящая версия моего появления получилась состряпанной на скорую руку, была в принципе недалека от истины, а заниматься ее проверкой хозяйка дома вряд ли будет, да я и не дам ей на это времени.

– Пошли в дом. – Я кивнул на дверь, с кряхтеньем поднялся с колена, щелкнул предохранителем и опустил автомат.

…Артур сел у окна и молча кивнул в сторону кухни, где уже раздалось шипение сковороды и потянуло вызывающим дикое желание есть запахом готовящейся пищи. Я, сглатывая слюну и морщась от несильных судорог в желудке, взял стул и поставил его прямо в середине коридора, чтобы видеть дверь в комнатку и кухню. Хозяйка суетилась возле плиты.

– Вы русская? – задал я давно мучивший меня вопрос.

– Да, – повернула она ко мне слегка полноватое лицо и улыбнулась напряженной улыбкой, – я из Белоруссии. Замуж вот вышла, приехали сюда, в Тевзаны. – То, что она вышла замуж за чеченца, было понятно, могла бы и не говорить – семья казахов сюда жить не поедет, например.

– А муж где? – спросил у меня Артур. Я продублировал вопрос.

– Муж на заработках, в России.

Я слегка расслабился и поправил автомат на коленях.

После еды хозяйка быстро сбегала в сарай и принесла огромный кусок копченой баранины. Артур попросил разрезать его на небольшие части.

– Давайте чайку, ребята, – проговорила она, глядя, как мы рассовываем пищу по свободным карманам разгрузки. Нести ее в пластиковом пакете, как она предложила вначале, мы, естественно, отказались. Руки всегда должны быть свободными для оружия. Да и пакет мог порваться.

Мы переглянулись.

– Да ко мне никто и не ходит, я же русская, здесь у меня ни родственников, ни друзей нет, – поняла она.

– Ну давай, – коротко кивнул мне Артур, и мы опять заняли свои места. Слышно было, как на кухне звякнул чайник. Я уселся поудобнее на стуле, вытянул ноги, вздохнул и внезапно уснул.

Разбудила меня сильная пощечина. Потом сразу ударили еще раз так, что голова мотнулась в сторону. Уже понимая, что случилось что-то страшное (не мог же меня Артур так бить, чтобы я проснулся), я открыл глаза и, не разбирая еще обстановки, судорожно схватил свои колени. Автомата там не было. Я огляделся. Я лежал на полу, в углу комнаты, со свободными руками, а вокруг полукругом стояли вооруженные чеченцы и смеялись. То, что это были боевики, я понял без объяснений. Уж федералов-то я узнал бы сразу. Артур лежал рядом.

– Проснулись, урюки? – резким голосом спросил меня бородатый парень в камуфляже, стоявший ближе ко мне, оглянулся на своих товарищей и опять засмеялся.

«Это он меня ударил, сука, сто процентов…» Я слизнул кровь с разбитой губы. Затем посмотрел на своего товарища. Артур шевельнулся.

– Давай, давай, шевелите своими задницами, свиньи! Здесь вам не гостиница, разлеглись!

Мы с Артуром медленно встали, держась руками за стену.

– Давай топай! – И молодой чеченец посторонился, пропуская нас к двери.

Я слегка качнул бедрами и по непривычной легкости на поясе понял, что кобура пуста и нож отсутствует. «Как же так я заснул и даже не почувствовал, как меня обыскивают. Ну ладно я, а Артур? Он ведь спит, как сторожевая собака. Любой шорох его поднимет…» Голова гудела, накатывала тошнота, и, что самое удивительное, несмотря на шок, спать все равно хотелось.

За моей спиной кто-то сказал на русском:

– Ну, Маша, спасибо тебе! Помогла нам этих свиней взять. Накормила их снотворным. Отплатила за своего мужа и сына! Теперь ты настоящая чеченка!

Я резко обернулся, и Артур наткнулся на мою спину.

– Ах ты, сука! – негромко произнес я, и тут же парень с разворота ударил меня прикладом в плечо.

Нас повели вверх по узкой грунтовой улице. Сейчас же рядом появились дети и побежали рядом с нами, смеясь и показывая на нас пальцем. Взрослые, мужчины и женщины, тоже присоединялись к ним, оживленно спрашивая что-то у наших конвоиров. Рук нам пока не связали, но все было ясно и так. Убежать мы никуда не могли, да и вряд ли нам дали бы это сделать.

Улица становилась все шире, и нас повели по центру села. Я заметил невысокую мечеть. По сторонам я особо не смотрел, любоваться чеченским селом было некогда, мозг судорожно просчитывал варианты действий. Но кое-что разглядел. Дома были опрятными и ухоженными и явно служили показателем благосостояния семьи. Я ни разу не увидел брошенного или запущенного строения. Из-за высоких каменных заборов (штакетника или привычной русской деревянной дранки здесь и в помине не было) выглядывали фруктовые деревья. В каждом доме были большие железные ворота. И было заметно, что в этом селе не воевали.