Кросс - Джеймс Паттерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, оказавшись в салоне водного такси, он уже думал только о предстоящей работе — Мартин и Марсия Харрис.
Так их, во всяком случае, называли ничего не подозревающие соседи и друзья в Мэдисоне, штат Висконсин. Впрочем, как эта парочка именовалась на самом деле, значения не имело, хотя Салливан знал, кто они такие. Важно было то, что за них заплатили сто тысяч долларов и перевели их на депозит в швейцарском банке, плюс расходы за пару дней работы. Его считали одним из самых известных киллеров в мире, и клиент всегда получал то, за что платил, исключая разве что рестораны в Эл-Эй[13]. Его несколько удивило, когда его нанял Джон Маджоне, но ему было приятно снова взяться за работу.
Водное такси причалило на рио ди Сан-Моизе, и Салливан двинул мимо маленьких магазинчиков и музеев к площади Святого Марка. Он все время поддерживал радиосвязь с «хвостом» и знал, что Харрисы сейчас гуляют по этой площади, неспешно набираясь впечатлений. Было уже почти одиннадцать вечера, и он гадал, куда они отправятся дальше. В какой-нибудь клуб? Или ужинать у Сиприани? Или выпить у Харри?
Потом Салливан увидел эту парочку. Он — в широком и длинном плаще, она — в кашемировом пальто и с томиком Джона Берендта в руке.
И пошел за ними, прячась в веселой шумной толпе. На сей раз он решил одеться, как обычный американец, — широкие штаны цвета хаки, спортивная куртка, мягкая кепка. От всего этого — штанов, куртки, кепки — можно мгновенно избавиться. Под ними были коричневый костюм из твида, рубашка с галстуком, в кармане лежал берет. Таким образом он сразу превратится в профессора. Это был его любимый камуфляж, когда он выезжал на работу в Европу.
Далеко от площади Харрисы не ушли. Салливан уже знал, что они остановились в гостинице «Бауэр», стало быть, идут домой.
— Да вы мне просто облегчаете работу, ребята, — пробормотал он.
И тут же подумал: «Ваша ошибка».
Глава 44
Он проследовал за ними — они шли рука об руку через темный, узкий, очень типичный для Венеции переулок. Вошли в ворота отеля «Бауэр». Он размышлял, для чего Джону Маджоне понадобилась их смерть, хотя лично для него это никакого значения не имело.
Несколько минут спустя он уже сидел на террасе отеля, в баре, недалеко от них. Маленькое, милое заведение, уютное, как любовное гнездышко. Оно выходило на канал и на Кьеза делла Салюте. Мясник заказал себе коктейль «бушмиллз», но отпил всего пару глотков, просто чтобы снять напряжение. Скальпель лежал у него в кармане штанов, и он вертел его, продолжая наблюдать за Харрисами.
«Ну прямо влюбленные голубки, — думал он, глядя, как они целуются прямо в баре. — Да идите же в номер, что же вы?»
И, словно прочитав его мысли, Мартин Харрис расплатился по счету, и парочка покинула заполненную народом террасу. Салливан пошел следом. Отель «Бауэр» представлял собой обычное венецианское палаццо, больше похожее на частный дом, нежели на гостиницу, — роскошное, со вкусом декорированное. Здесь, несомненно, понравилось бы его жене, Кэтлин, но ее он взять с собой не мог; он и сам сюда вряд ли когда-нибудь вернется.
Вполне понятно — после ужасной трагедии, которая должна здесь произойти всего через несколько минут.
Он знал, что в отеле «Бауэр» девяносто семь обычных номеров и восемнадцать люксов и что Харрисы остановились в люксе на третьем этаже. Он поднялся вслед за ними по устланной ковром лестнице и снова подумал: «Это ошибка».
Но чья? Его или их? Очень важный вопрос, который нужно обдумать, чтобы дать на него ответ.
Он свернул в коридор, и тут все пошло наперекосяк.
Харрисы ждали его, оба уже достали пистолеты, и у Мартина на лице застыла мерзкая ухмылка. Вероятно, они хотели затащить его в свой номер и там прикончить. Явная ловушка, заранее продуманная… парочкой профессионалов.
И не такая уж бездарная. Восемь шансов на успех из десяти.
Интересно, кто это все подстроил? Кто подставил его, чтобы он подох в Венеции? И почему подставили именно его? И почему именно сейчас?
На его счастье, Харрисы допустили несколько ошибок: во-первых, сами облегчили ему слежку за ними; во-вторых, вели себя беззаботно и легкомысленно, слишком романтично для парочки с двадцатилетним стажем семейной жизни.
Поэтому Мясник поднимался по лестнице уже с пистолетом наготове — и выстрелил первым.
Никакой заминки, ни на долю секунды.
Да, он настоящая свинья и мужик-шовинист[14], поэтому сперва выстрелил в мужчину — тот, по его оценке, был более опасным противником. Пуля попала Мартину в лицо, раздробив ему нос и верхнюю губу. Голова мужчины дернулась назад, и с нее свалился светлый паричок.
Салливан упал и перекатился влево, и Марсия Харрис промахнулась на целый фут.
Он выстрелил еще раз — и попал ей в горло; следующая пуля угодила ей в правую грудь. А третья — в сердце.
Мясник был уверен, что Харрисы мертвы, но убегать из отеля он не собирался.
Вместо этого он выдернул из кармана скальпель и стал кромсать убитым лица и шеи. Потом он сделал с полдюжины снимков — они займут свое место в его коллекции.
И очень скоро Мясник предъявит эти фото человеку, который заплатил ему за убийство и который так бездарно его, Мясника, подставил.
Он теперь и сам все равно что мертвец, этот Джон Маджоне, Дон Мафия.
Глава 45
Майкл Салливан имел привычку все тщательно обдумывать, причем не только предстоящие дела, но и все проблемы, связанные с его семьей, — как и где они живут и кому об этом известно. Кроме того, он всегда помнил о мясной лавке отца в Бруклине: маркизы в широкую полоску — оранжевую, белую и зеленую — цвета ирландского флага; сияющая белизна стен и прилавков в самой лавке; громкое завывание электрической мясорубки, которая, казалось, сотрясала все здание, едва ее включали.
И для своей нынешней жизни он выбрал богатый и скучный округ Монтгомери в штате Мэриленд. Городок Потомак.
Около трех часов дня Салливан проехал через Потомак, соблюдая скорость двадцать пять миль в час. И остановился, как и подобает законопослушному гражданину, перед светофором на углу Ривер и Фоллз-роуд. Красный свет горел слишком долго.
Тем лучше: больше времени на разные мысли.
Итак, кто же все-таки его заказал? Маджоне? И что это могло означать для его семьи? И не опасно ли ему сейчас вернуться домой?
Одним из его обычных образов, который он тщательно разработал для жизни в кругу семьи, был образ этакого среднего буржуа с немного богемными замашками. Все эти дурацкие мелочи его очень забавляли: обезжиренное масло, например, или причудливые булочки с оливками и луком-пореем.
Трое его сыновей учились в частной школе Лэндора, где общались с хорошо воспитанными и очень хитрыми детишками богатеньких родителей. В округе Монтгомери проживало много врачей, работающих в Национальном институте здравоохранения, в управлении по контролю лекарств и продуктов питания, в Главном медицинском управлении ВМФ. Сейчас он ехал в сторону округа Хант, фешенебельного района, где был его дом. Какая ирония судьбы — Охотник и живет в округе Хант[15]!
Он купил его в 2002 году за полтора миллиона. Шесть больших спален, четыре ванные комнаты, бассейн с подогревом, сауна, отлично отделанный цокольный этаж с музыкальным салоном. Спутниковая радиосистема «Сириус» — последнее страстное увлечение Кэтлин и мальчишек. Милая, милая Кэтлин, единственная любовь в человеческой части его жизни, ставшая его поводырем и целителем, — и за все это заплачено деньгами, полученными за его сомнительные подвиги на охоте.
Салливан заранее предупредил о своем приезде по мобильнику — и вот они все стоят на лужайке перед домом, встречают его, машут ему руками. Такая большая, счастливая семья, как они все считают. Они ведь и понятия не имеют, что являются частью его камуфляжа, составляют его легенду прикрытия.
Он выскочил из «кадиллака», сияя, как свежеиспеченный гамбургер из рекламного ролика, и запел свою обычную для таких случаев песенку, старую песенку из классического репертуара «Шеп и Лаймлайтс» «Папа дома, ваш папа приехал и больше не уедет».
И Кэтлин с мальчишками подхватили: «Он уже не за тыщу миль от на-а-а-ас!»
Отличная у него жизнь, не правда ли? Если исключить, что кто-то пытается его убить. Ну и, конечно, его прошлое тоже никуда от него не денется: его детство в Бруклине, его спятивший папаша, этот проклятый костолом, и эта страшная кладовка за мясной лавкой. Но сейчас Мясник старался ни о чем таком не думать.
Он снова был дома, успешно сделал свое дело. И изящно поклонился своему семейству, которое, конечно же, завопило от восторга, приветствуя своего героя.
Именно героя, а кого же еще?
Часть третья
Курс лечения
