Ставок больше нет - Казанцев Кирилл

Василию пришлось взять на себя новую роль. Не привычную ему – героя-любовника, а совершенно незнакомую няньки.

И, в принципе, он с ней справился... Напоил женщину горячим чаем, заставил чуть ли не силой съесть немного печенья. Потом засунул в горячую ванну – очень, кстати, помогает, когда возникает необходимость полностью расслабиться.

За то время, что Аня провела в ванной, Скопцов постелил ей постель. Потом, наплевав на все правила приличий, вытащил расслабленное мокрое женское тело из ванны, завернул в большую махровую простыню, которую отыскал в шкафу, и, укачивая Анну как младенца, немного поносил ее по комнате на руках, после чего уложил в постель.

Сам сидел рядом, гладил когда-то любимую им женщину по спутанным мокрым волосам и тихонько, монотонно бормотал какие-то благоглупости.

И надо отдать должное – он добился своего. Женщина смогла расслабиться и уснуть. Но только перед тем как окончательно смежить веки, она вдруг ухватила своими пальчиками ладонь Василия и прошептала:

– Вася! Ты только не бросай меня! Пожалуйста...

Да... Ответить на такуюпросьбу отказом было просто невозможно. И Скопцов сказал:

– Не брошу, спи...

Она так и уснула – держа его за руку.

Убедившись, что Аня действительно спит, а не находится в полубредовом промежуточном состоянии между сном и явью, Василий осторожно освободил свою ладонь и отправился "изучать окрестности". Проще говоря, бродить по огромной как дворец квартире.

На кухне Скопцов отыскал банку растворимого, очень даже недурственного кофе и, сделав себе напиток покрепче, обосновался за столом. Ему было о чем подумать.

Ну, во-первых, он пока не мог определиться в своем отношении к Ане. Прошлое – оно и есть прошлое. Да, когда-то он безумно ее любил. И, если уж честно говорить, носимый в сердце образ улыбающейся девушки помог ему выжить и в армии, в ситуациях, где другие, казалось бы, более крепкие, более дерзкие, более подготовленные, просто ломались как спички, и на войне, которую он сумел пройти практически без единой царапины, и потом, уже в мирной, гражданской жизни, когда ему пришлось ломать себя, заставлять учиться самому и помогать другим.

По большому счету, она стала его фетишем, его мечтой, далекой и недосягаемой, как вечная мечта человечества о звездах. И все, что он в этой жизни делал, он делал только ради нее, неосознанно стараясь доказать и ей, и, самое главное, себе самому, что он лучше, достойнее своего соперника.

Хотя, с другой стороны, между ним и Антоном Мацкевичем не было соперничества как такового. Аня сделала свой выбор сама. Причем, как он догадывался тогда и полностью уверился теперь, выбор был сделан между человеком и деньгами.

И сейчас Скопцов пытался найти ответ на давно мучивший его вопрос – можно ли это назвать предательством?.. Если "да", то можно ли это предательство простить?

Он искал ответ и не мог его найти. И от этого становилось только хуже и паскуднее. Там, в соседней комнате, сейчас спала женщина его мечты. А он не знал, как себя с ней вести, о чем говорить. Он вообще не знал, как ему быть.

От тягостных размышлений отвлек телефонный звонок. Звонил сотовый.

– Да?

– Ну, ты как там, Васятка?

Михайлов. Только он один называл Скопцова так.

– Спасибо, ничего. В смысле – хорошего!

– Понял. Ладно, деньги у тебя капают, поэтому перейдем сразу к делу...

Короткими и предельно точными фразами Игорь обрисовал сложившуюся обстановку и объяснил, что требуется от Анны.

– Значит, решено передавать деньги? – уточнил Василий.

– Ну да. Других вариантов просто нет.

– А если она не найдет такой суммы? – Даже для Скопцова такие деньги были чем-то из области фантастики.

– Тогда выйдешь на связь, будем думать, – ответил Михайлов.

– Ладно, понял тебя. – Василий отключил трубку. Вообще-то у него были и другие, альтернативные варианты. Основанные на собственном опыте и навыках.

Чем отличаются внутренние войска от других родов войск? Различие кроется в направленности, которая раскрывается самим наименованием. Просто об этом мало кто задумывается.

Если Вооруженные Силы государства изначально направлены на отражение внешней агрессии, то внутренние войска подлежат использованию только внутри страны. То есть силовое разрешение каких-то внутренних локальных военных конфликтов, бунтов, мятежей... Ну и помимо всех остальных задач – освобождение заложников. Для этого существуют части и подразделения специального назначения, в которых и довелось служить Василию.

У них только учения по сигналу "Набат" проводились чуть ли не ежемесячно! Кстати, если говорить о "Набате", то Скопцов до службы даже и представления не имел о том, сколько в стандартной "Тушке" лючков и люков, через которые подготовленный человек может проникнуть внутрь салона самолета за считаные секунды!.. По большому счету, не самолет, а самое натуральное решето. И как только в воздухе держится – непонятно.

Так что были у Василия собственные варианты разрешения проблемы с похищением. Просто он с ними не лез. Во-первых, он никогда не афишировал свое прошлое. Даже старинный приятель Игорь Михайлов не знал, гдеименно служил Василий. Ну, во внутренних войсках, конвойник, короче...

Во-вторых, существует еще одно правило. Нельзя действовать самостоятельно. Несогласованность в действиях, когда одним и тем же делом одновременно занимаются несколько структур, может привести к самым страшным последствиям. С этим, кстати, ему не раз пришлось столкнуться на войне.

Но только все равно ролью стороннего наблюдателя Скопцов ограничиваться не собирался. Хотя он и избегал активных действий, кое-что все же сделал. Например, сразу после того как Аня закончила переговоры, он извлек из хитрого милицейского приборчика обычную аудиокассету и откопировал ее для себя. Зачем? А кто его знает! Вдруг пригодится?!

Сделав при помощи музыкального центра копию записи, Скопцов вернул кассету на место. А буквально через полчаса ее забрал посланец Михайлова.

Сделав последний глоток кофе, Василий вдруг с тоской подумал: "А ведь не усну теперь!" Но только делать нечего – сам виноват.

Скопцов прошел в гостиную. Ну, по крайней мере, он про себя так называл эту комнату – в ней стояла широкая, как футбольное поле, тахта у стенки; в центре комнаты – большой обеденный стол в окружении мягких стульев с высокими резными спинками. В углу – телевизор, сделанный совсем не в России, с таким же дорогим "видаком".

Без особых церемоний Василий порылся в шкафах и, отыскав постельное белье, застелил для себя тахту. Включил телевизор, но не слишком громко, так, чтобы не побеспокоить спящую Аню, и, раздевшись, улегся на прохладные простыни.

Лежа смотрел программу местных новостей. Опять кого-то убили, кого-то ограбили, кого-то изнасиловали. Криминальный раздел программы оказался самым объемным. А в глазах дикторов горел какой-то безумный огонек, когда они, рассказывая о происшествиях и преступлениях, о захватах заложников, смаковали кровавые подробности.

"Интересно, куда катится страна?" – лениво подумал Василий, глядя на это действо. А потом уснул. Тихо и незаметно для себя.

4

– Зайдешь с той стороны, – инструктировал Ман своего напарника, тыча пальцем в составленную накануне схему. – Запомни: отдушина – восьмая по счету от угла! Восьмая! Не забудь посчитать!

– Да не забуду! – огрызнулся Лом. Он чувствовал себя весьма неуютно в ярко-оранжевом жилете, который его напарник раздобыл неизвестно где. Лом его вообще не хотел надевать, но только Ман сумел его убедить, доказывая, что лучшего прикрытия, чем маска дорожного рабочего, не найти.

Проводив взглядом скрывшегося за углом напарника, Ман облегченно вздохнул. Лишь бы этот придурок ничего не перепутал! Это, конечно, не смертельно, но некоторые неприятности повлечь за собой может. Потеря ориентации, не сексуальной, а пространственной, в то время, когда отсчет идет на секунды, – это дело опасное.