Итальянская новелла Возрождения - Джиральди Чинтио

Услыхав это, инквизитор говорит:

— Альберто, я тебя понял: еретик не может произнести святых слов. Иди и смотри возвращайся завтра утром, а я составлю обвинительное заключение, которого ты заслужил.

И говорит Альберто:

— Я к вам вернусь, но, ради бога, умоляю вас, пощадите меня.

А инквизитор:

— Иди и делай то, что я тебе приказываю.

Тогда тот ушел и по пути домой встретил мессера Толомеи, который шел к инквизитору по этому же делу. Мессер Гуччо, видя, что он возвращается, говорит:

— Альберто, видно, все благополучно, раз ты возвращаешься?

Отвечает Альберто:

— Как бы не так! Он говорит, что я еретик и чтобы я к нему вернулся завтра утром, к тому же он едва не отправил меня на тот свет из-за этой потаскухи донны Бисодии, о которой написано в «Отче наш». А потому, ради бога, умоляю вас, пойдите к нему и уговорите его меня пощадить.

И сказал ему мессер Гуччо:

— Я туда иду и попытаюсь сделать все, что смогу, для твоего спасения.

И пошел мессер Гуччо и рассказал инквизитору шутку насчет донны Бисодии, и оба они хохотали над этим целых два часа. И еще до ухода мессера Гуччо инквизитор послал за означенным Альберто, и, когда тот вернулся в великом ужасе, инквизитор дал ему понять, что, не будь мессера Гуччо, он сжег бы его, и по заслугам, так как, сверх всего прочего, он услыхал от него еще худшее — он назвал потаскухой святую жену, а именно донну Бисодию, без которой нельзя служить ни одной обедни, и что пусть себе идет, но впредь ведет себя так, чтобы за ним не приходилось больше посылать. Альберто, моля о пощаде, говорил, что никогда больше этого не скажет, и, вконец измученный пережитым страхом, отправился домой вместе с мессером Гуччо. Сам же мессер Гуччо, добившись своего, очень долго еще в душе своей этим наслаждался как в отсутствие Альберто, так и вместе с Альберто.

Хорошие бывают выдумки у дворян, которые потешаются над людьми чудными и простодушными, но лучше всех был случай, приключившийся по воле судьбы с Альберто, который спутался с донной Бисодией. А кто его знает? Будь Альберто богатым человеком, глядишь, епископ и дал бы ему понять, что он за деньги может откупиться от костра и пытки.

Новелла XIII

О том, как Альберто, которому предстояло сражаться вместе с сьенцами, пускает лошадь вперед, а сам, спешившись, идет за ней следом, и о причине, им приводимой, почему так лучше

Так и в этой нижеследующей, третьей новелле об Альберто он мне представляется не таким уж глупым. В самом деле, когда сиенцы в одну из своих войн с перуджинцами собрались идти в бой, означенный Альберто, находясь в сиенских войсках на коне и в должном вооружении, сошел с коня и, пустив лошадь вперед, шел за ней пешком. Когда другие, бывшие там, увидели Альберто в таком положении, они стали говорить:

— Что ты делаешь, Альберто? Полезай на коня, мы сейчас пойдем в бой.

А Альберто им отвечал:

— Я так хочу: ведь если убьют моего коня, убыток мне возместят, а если меня убьют, за меня ничего не заплатят.

И по воле божьей люди вступили в бой, где сиенцы были разбиты. А так как означенный Альберто шел пешком, он сильно отстал и конь его был захвачен, а сам он пустился бежать. Ночь застала его на какой-то дороге среди кустов, и так как дул ветер, шелестевший в листве, ему казалось, что за ним гонится тысяча всадников. А когда в него вцепился какой-то терн, он стал причитать: «Ой, горе мне, сдаюсь, не убивайте меня», — думая, что его схватил неприятель. Так в великом ужасе и тревоге провел он всю эту ночь, пока наконец на рассвете он не оказался около самой Сьены. Когда он попал в Сьену, там нашлись такие, которые, хоть им было вовсе не до того, все же стали его спрашивать:

— Альберто, ну как было дело? Ты что же это пешком идешь? А конь где?

И он отвечал: «Пропал», и что он, мол, поступил так же, как поступил намедни тот самый конь, который не захотел выйти за городские ворота[12]. Однако на этот раз дело обернулось для Альберто плохо, ибо, когда он стал требовать возмещения, ему сказали, что он не был на коне, как это полагалось, и возмещения он так и не смог получить.

А задумано было очень умно, и в случае удачи он мог возместить все свои расходы, и деньги получил бы, и сам вернулся бы невредимым в Сьену.

Тут-то и видно, как ценится человеческая порода. Ведь каждое животное имеет свою денежную расценку, кроме человека, за которого возмещения не требуется, хотя можно было бы сказать, что по своему благородству он намного превосходит всех остальных, и потому нет такой цены, за которую можно было бы его выкупить. Но зато на войне положение бедного надежней положения богатого: если будет захвачен богатый, то уведут и его и его коня из-за денег, а если будет захвачен бедный, то человека оставят, а коня уведут. И это только оттого, что весь мир развращен монетой, ради которой никто ни перед чем не остановится.

Новелла XIV

О том, как Альберто, который имел дело со своей мачехой и которого застал отец, забавно оправдывается странными доводами

Не хочу пропускать и четвертой новеллы об Альберто, из тех, что я когда-то о нем слышал, хотя вообще их было много. У означенного Альберто была мачеха, очень молодая, крепкая и дородная, с которой, как это часто бывает, он никак не мог ужиться. Не раз жалуясь на свое положение некоторым из своих товарищей, он получал от них следующий совет:

— Альберто, — говорили они, — если ты не найдешь способа иметь с ней дело, нипочем не надейся жить с ней иначе, как во вражде и в ссоре.

Альберто говорит им:

— Вы так думаете?

А те отвечают:

— Мы в этом твердо уверены.

И говорит им Альберто:

— Это был бы слишком большой грех! Если я это сделаю и это дойдет до ушей инквизитора, он с меня шкуру сдерет и, не задумываясь, отправит на тот свет.

И делая вид, что ему не хватит на это духу, он уклонился от разговора, а про себя решил последовать их совету. И не с глухим они говорили: в один прекрасный день, когда отец вышел, а жена его оставалась в спальне, Альберто без долгих слов, которых он толком и произнести-то не мог, приступил к делу, и оба они перебрались на кровать, и мир был заключен. Дом, который до того казался охваченным бурей и населенным бесами, казался теперь тихим и спокойным. Воцарились любовь и мир, и Альберто продолжал помогать отцу в его трудах. Но в один прекрасный день, когда он и она улеглись в полдень, отец, уходивший по хозяйству, вернулся и, поднявшись неожиданно наверх, застиг на кровати жену и Альберто. Альберто, увидав отца, бросается на лавку у стены, а отец хватает дубинку, чтобы его отлупить, говоря:

— Гнусный предатель, а ты — подлая блудница!

И Альберто то приседает, то выпрямляется, следуя за взмахами отцовской дубинки, и оба они кричат, что есть мочи, и все соседи сбегаются на шум, говоря:

— Что это значит?

Альберто говорит:

— Это мой отец, который столько раз имел дело с моей матерью, а я ни разу не сказал ему дурного слова; а теперь, когда он увидел, что я лежу с его женой только из добрых к ней чувств, он, видите ли, хочет меня убить.

Соседи, услыхав довод, приводимый Альберто, сказали отцу, что он не прав, и, отведя его в сторону, сказали, что с его стороны неразумно обнаруживать то, что следовало бы скрывать, и убедили его, что, судя по нраву Альберто, он залез на кровать не по злому умыслу, а просто из дружеского расположения к мачехе и потому, что ему захотелось спать.

На этом отец успокоился, а жена его примирилась с Альберто благодаря завязавшейся между ними дружбе, и отныне каждый делал свои дела настолько скрытно и настолько тихо, что отцу, пока он был жив, больше не приходилось пускать в ход свою дубинку.

Хорошее средство посоветовали Альберто, чтобы жить в мире со своей мачехой, и хорош был довод, который Альберто привел сбежавшимся соседям. Итак, я полагаю, что многие (но не все) женщины мирно уживались бы со своими пасынками, если бы они поступали так же, как эта мачеха, и особливо те, которые замужем за старыми отцами, как была она, и которые, будучи молодыми, предпочитают бодрствовать, в то время как старые мужья предпочитают спать.

Новелла XV

Сестра маркиза Аццо, вышедшая замуж за судью в Галлуре[13], через пять лет овдовев, возвращается домой, брат не хочет ее видеть потому, что она не завела детей, а она шуткой его утешает

Как раз обратного требовал маркиз Аццо д'Эсти от своей сестры. Этот маркиз был, кажется мне, сыном маркиза Обиццо и, имея сестрицу на выданье, которую, если память мне не изменяет, звали мадонна Альда, выдал ее за судью в Галлуре, а причиной этого брака было то, что означенный судья был стар и не имел ни наследников, ни кого другого, кому он мог законно завещать свое добро. Поэтому маркиз; полагая, что мадонна Альда, или мадонна Беатриче, как звали ее по утверждению других, родит от него сыновей, которые останутся владетелями того, чем он, как судья, владел в Галлуре, охотно пошел на это родство, да и она слишком хорошо знала, для какой цели маркиз выдавал ее замуж. Но случилось так, что, переехав к мужу, она провела с ним пять лет, но за все время не прижила ни одного мальчика. После смерти означенного судьи в Галлуре вдова вернулась домой к маркизу. Означенный маркиз встретил ее равнодушно, словно ничего и не произошло. Она же, думая, что маркиз примет ее с нежностью, но видя как раз обратное и удивляясь этому, несколько раз приходила туда, где находился означенный маркиз, чтобы пожаловаться на свою судьбу и должным образом вместе с ним погоревать, но он оставался безразличным и отворачивался от нее в другую сторону. Так как это продолжалось несколько дней, молодая женщина, желая узнать причину поведения маркиза и его гнева, в один прекрасный день смело к нему подошла и стала говорить: