Афера хакера - Петр Северцев

Жизнь Министерства экономики шла полным ходом, если судить по количеству припаркованных у здания автомобилей и их качественному составу. Преобладали «мерседесы» и БМВ отнюдь не самых старых моделей. Поэтому я припарковал свою старенькую «пешку» еще дальше от входа, чем в прошлый раз, и с удовольствием обозрел выставку иномарок, пройдя мимо нее пешком.

Несмотря на ранний час, в приемной Передреева наблюдалось обилие посетителей. Татьяна, объяснявшая что-то одному из них, оторвалась на время от беседы, чтобы официально и сухо поздороваться со мной.

— Доброе утро, Валерий Борисович, — ответила она на мое приветствие. — Павел Викторович сейчас занят, подождите, пожалуйста.

Татьяна вновь вернулась к беседе с посетителем, объясняя ему, когда он со своим вопросом может удостоиться внимания министра. В этот момент отворилась дверь кабинета и из нее вышел мой старый знакомый, банкир Лагутин. Он быстро окинул взглядом присутствующих в приемной людей, задержал его на мне, кивнув при этом (подобным выделением меня из толпы я был в некоторой степени польщен), и, сверкнув золотой оправой очков, удалился.

— Валерий Борисович, — проводив взглядом Лагутина, обратила на меня свое официальное внимание Татьяна. — Проходите.

Все же в какой-то момент мне показалось, что глаза ее заговорщицки посмеиваются.

Пройдя в кабинет Передреева, я застал его на прежнем месте, в том же новом костюме, в каком я видел его в свое предыдущее посещение. Когда я сел перед ним за стол, он молча открыл верхний ящик стола и, достав оттуда конверт, подал его мне.

— Есть какие-то вопросы? — сухо спросил он, глядя на меня.

Я заглянул в пухлый конверт и протянул:

— Не-е-т.

Я положил конверт во внутренний карман пиджака и сказал:

— Ну разве что один небольшой…

Мы оба внимательно посмотрели друг на друга. Говорить я начал первым, довольно высокопарно:

— Павел Викторович, поскольку поставленная передо мной задача, с одной стороны, очень конкретна, а с другой — очень обширна, а именно — найти убийцу, то я считаю своим профессиональным долгом детектива отработать массу версий и связей. Помимо всего прочего, меня интересует и такая ниточка данного дела, как ваша связь, я бы даже сказал — конфликт, с небезызвестным в городе человеком, Рыбаком Александром Сергеевичем по кличке Таксист, и конкретное участие в этом деле Зимина. Не получив какой-либо информации по данному вопросу, я не смогу продвинуть дальше свое расследование.

Передреев какое-то время не мигая смотрел на меня. Но потом он удивил меня. Он неожиданно вздохнул, отвернулся в сторону, после чего снял очки, небрежно бросил их на стол, растер руками лицо и как-то тупо уставился в стол. У него был бесцветный взгляд и вид немолодого человека, замотанного обстоятельствами и уставшего с ними бороться.

Посидев так несколько секунд, он, не отрывая взгляда от стола, спросил:

— Ну куда вы лезете, господи! Зачем вам это надо? Где вы копаете? Кто вас надоумил на эту глупость?

— Где и под что я копаю, я сам пока не могу с уверенностью сказать. Если бы я знал, расследования просто не понадобилось бы, и никто меня не надоумил, кроме логики опять же расследования. К тому же кто-то обещал предоставлять мне всевозможную информацию, которая мне может понадобиться…

Передреев опять вздохнул, вялым жестом потянулся за очками, лежащими на столе, медленным движением, как бы с неохотой, нацепил их на место, после чего снова преобразился в матерого чиновника, серьезного и строгого.

«А минуту назад казался таким робким, можно сказать, жалким», — подумал я.

— Так, — деловито и твердо сказал министр, не глядя на меня. — Я считаю, что эта информация не имеет никакого отношения к делу. Но если вы настаиваете, я готов, не вдаваясь в подробности, вкратце объяснить суть происшедшего. В 1993 году я совершенно случайно познакомился с неким Рыбаком при обстоятельствах, не требующих особых комментариев. Рыбак держал станцию техобслуживания, на которой я и мои друзья ремонтировали свои автомобили. Пользуясь этим, он втерся ко мне в доверие, предлагая всевозможные совместные коммерческие проекты, — я работал тогда на станкостроительном, главным инженером. Большинство из этих проектов я отмел как несостоятельные, более того, во многом незаконные. Но последний не унимался, продолжая набиваться ко мне в друзья. В какой-то момент я поддался обыкновенной человеческой слабости и позволил себе пойти ему навстречу в одном из его предложений.

Суть предложения заключалась в замене моей старой машины на новую с доплатой. Доплату я должен был вносить в течение определенного времени. Сделку мы оформили договором. Я регулярно выполнял свои обязательства по этому договору, но летом 1994 года в моих делах наступил небольшой простой, сказавшийся (пусть и незначительно) на моем финансовом положении. Я обратился к Рыбаку с просьбой отсрочить платежи, если это возможно: такой пункт договором был предусмотрен в случае согласия кредитора. Заручившись его устным согласием, я посчитал это дело для себя улаженным. Моя ошибка заключалась в том, что я не заручился его письменным подтверждением. Это было ловушкой, поскольку Рыбак после просроченного платежа перешел к действиям, резко изменил свое поведение и значительно ужесточил требования, делая вид, что не давал никаких устных обещаний.

Короче говоря, человек в одностороннем порядке изменил правила игры и воспользовался данной ситуацией как инструментом давления на меня. Никакие разумные предложения его не устраивали. В этот момент завод акционировался, и, видимо, Рыбак хотел воспользоваться связью со мной для получения части собственности предприятия.

Давление и угрозы продолжались до тех пор, когда я перешел на работу в областную администрацию. В принципе, я был готов к рассмотрению этого дела в судебном порядке, но поскольку высшее руководство области посчитало конфликт малозначащим и раздувать его не захотело, мы избрали другие методы решения этой проблемы. Поскольку мне с Рыбаком договориться не удалось, губернатор поручил это дело человеку, имевшему опыт общения с криминальным миром, а именно — Евгению Зимину.

Последний этот вопрос уладил поразительно быстро. Какие он при этом использовал методы и средства — мне неизвестно, однако никаких необоснованных претензий со стороны Рыбака ко мне больше не было. Свои же долги ему я погасил в официальном порядке…

Передреев замолчал, вынул сигарету и закурил. Я было уже хотел задать ему вопрос об избиении в декабре 1994 года, но он опередил меня:

— Как я полагаю, вас особенно интересует инцидент в кафе «Олимп», в котором я был пострадавшим. Это явилось своего рода апофеозом давления на меня, когда Рыбак перешел к методам прямого физического воздействия. После этого эпизода и была дана команда Зимину прекратить беспредел.

Думаю, что к сказанному выше мне добавить нечего. Все остальное — лишь эмоциональный фон и мелкие, ничего не значащие детали.

— Ну что ж, — сказал я, когда вся эта информация более или менее отложилась у меня в голове. — Пока я удовлетворен этими объяснениями.

— Думается, — продолжил Передреев, — что в этой непростой ситуации слишком многим (простите за банальность) хочется половить рыбку в мутной воде. Пускается масса слухов, на свет стараются вытащить все грязное белье… Вспоминаются старые, давно забытые глупые истории… Все это кому-то выгодно, особенно в свете последних кадровых перемен в Правительстве. Я полагаю, что вам просто подбрасывают эту информацию, направляя вас тем самым по ложному следу. И все же мне хотелось, чтобы вы разобрались в ситуации и избежали глупых ошибок, не сделали скоропалительных выводов.

— Ой, а как мне хотелось бы… — протянул я. Мне показалось, что Передреев стал излишне многословен.

«Видимо, неспроста, — заключил я. — Ну да ладно, война план покажет».

Я встал со стула, давая понять, что больше от Передреева мне сегодня ничего не надо, пожал ему руку на прощанье и покинул кабинет под его пристальным взглядом. Минуя приемную, я заметил, что и Татьяна провожает меня так же как-то настороженно.

«Господи, да что же вы все какие напряженные-то! — подумалось мне. — Расслабьтесь, ребята, попробуйте получить от этого удовольствие! Похоже, веселуха предстоит славная», — как бы подбодряя себя и оставшихся на своих рабочих местах Передреева и Татьяну, я весело подмигнул охраннику и показал ему язык. Пораженный увиденным, охранник попрощался со мной с резко откляченной челюстью.

Проходя ряд стоящих у министерства иномарок, я задумался, какую же из них «отжал» Передреев у Рыбака. Хотя, видимо, на работу министр ездил все же на служебной «тачке».

Я завел свою «пешку» и неспешно поехал домой. Дома, заложив в Приятеля очередной массив информации, полученной от Передреева, кардинально, на мой взгляд, не меняющей картины событий, я решил плотно пообедать, поскольку не был уверен в качестве пищи в кафе «Олимп». А именно туда я собирался направить свои стопы сегодня вечером. Мне представлялось интересным пообщаться с самим Рыбаком. А поскольку никакого другого способа получения информации и доступа к телу Таксиста у меня не было, я решил пойти напролом, нанеся визит в его резиденцию.