Возвращение - Бентли Литтл

Мальчик моргнул, и существо исчезло. Воздух опять стал нормальным, легким. Можно было двигаться, издавать звуки, исчез темный фильтр, словно закрывавший весь мир.

Тяжело дыша, Кэмерон рухнул на кровать. Монстр преследовал его всю дорогу от скаутского лагеря до Скоттсдейла! Он не понимал как, не понимал почему, но знал, что это правда, и живо представил, как утром его лицо будет висеть на ветке лимонного дерева.

Но что он может сделать? Рассказать родителям? Джею? Стю? Мелинде? А что, если тогда они тоже будут в опасности? Что, если потом монстр придет и за ними?

Мозгоправ.

Да! Доктор Хейфец. Есть телефон психиатра. А монстр явно не может отслеживать телефонные звонки (а если и может, то мозгоправ, по крайней мере, не друг и не родственник).

Но родители могут услышать разговор с врачом — телефон на кухне, — а потом папа попытается найти монстра. А потом?

В висках стучало. Казалось, выхода нет.

В любом случае, подумал Кэмерон, нужно задокументировать то, что он видел, записать… на всякий случай.

Он соскочил с кровати, подошел к письменному столу, открыл верхний ящик и достал чистый лист нелинованной бумаги. Потом взял ручку и попытался нарисовать существо, которое видел за окном, но не мог вспомнить, как оно выглядело. Странно. Ведь эта картина должна была навечно запечатлеться в его памяти. Но Кэмерон обнаружил, что воспоминания тускнеют, а образ существа за окном сливается с образом других монстров: снежного человека, Франкенштейна, Дракулы…

Как бы то ни было, у него получилось достаточно хорошее приближение, а дерево, забор и другие предметы на заднем дворе добавили реалистичности. Но чего-то не хватало. Что-то было не так. Кэмерон вглядывался в рисунок, пытаясь понять, что же он упустил.

Может, у него были крылья. Или…

Нет. Волосы!

Кэмерон поспешно нарисовал нечто похожее на растрепанное крысиное гнездо. Да. Теперь так.

Он вздрогнул. Такое впечатление, что щелкнул выключатель, оборвавший гипнотический транс. Блекнущие воспоминания вдруг снова стали яркими, и Кэмерон понял, кого он видел. Он посмотрел на свой рисунок, потом на залитый дождем задний двор и стремглав бросился в гостиную, моля бога, чтобы родители сидели там, целые и невредимые, чтобы они успокоили его.

Это был всего лишь наконечник стрелы.

Но почему он вызвал такое странное чувство? Вины, желания сжаться в комок? Как будто у него в доме мумия, как будто он выкопал останки древнего индейского шамана, незаконно вывез высохшее тело с охраняемого места захоронения и спрятал в кладовку. Ощущение было именно таким. Особенно посреди ночи, когда он вставал, чтобы сходить в туалет. Наконечник стрелы лежал на крышке бюро в гостиной, и каждый раз, когда приходилось выходить из спальни и идти по коридору, он ускорял шаг у темной арки, отделявшей заднюю часть дома, торопясь укрыться в безопасности ванной.

Потом он перестал выключать свет в гостиной.

И в коридоре.

И в ванной.

И на кухне.

И все из-за того наконечника стрелы.

Эрик Джексон перевел взгляд с телевизора на бюро и почувствовал, как по спине пробежал холодок, хотя со своего места он не мог видеть лежащий на крышке плоский артефакт. Ему уже снился сон, в котором индеец сидел на его кровати, у него в ногах — необыкновенно реалистичный сон, в котором он подумал, что проснулся и увидел грозную фигуру с прямой спиной. Индеец сидел на одеяле, отвернувшись от него, лицом к открытой двери.

Вот только Эрик не был уверен, что это индеец. Он предположил так из-за наконечника стрелы, но в той нечеткой фигуре было нечто странное и незнакомое, не поддающееся описанию. Он проснулся, дрожа от страха, и остаток ночи провел с включенной лампой, беспокойно ворочаясь с боку на бок.

Наконечник стрелы Эрик нашел рядом с домом, когда копал яму, чтобы выбросить использованное масло и фильтр. Перевернув лопату с грунтом, он увидел его — зазубренный коричневый треугольник, отчетливо выделявшийся среди черной земли. Это показалось Эрику странным. За все прожитые тут годы он не находил в выкопанных для различных целей ямах даже необычных камней, не говоря уже об индейских артефактах. Как бы то ни было, он подобрал наконечник, сунул в карман и снова взялся за лопату. И вспомнил о нем только вечером, когда опустошал карманы, прежде чем раздеться и лечь спать. Эрик бросил наконечник на прикроватную тумбочку вместе с ключами, кошельком и мелочью, а следующим утром вымыл его и положил на бюро рядом с железнодорожным костылем, который нашел во время похода в лес, и коллекцией минералов.

Часы на видеомагнитофоне показывали девять.

Завтра рабочий день, и в это время Эрик обычно ложился спать, но сегодня решил не торопиться. Даже при включенном свете и телевизоре он не чувствовал себя дома в полной безопасности, и ему не хотелось ложиться спать, пока эта штука лежит здесь.

Эрик был уверен, что от наконечника стрелы исходит угроза — он понимал, что это нелепо, но ничего не мог с собой поделать. Раньше он не хотел этого признавать, но теперь, наконец, перестал обманывать себя, и ему стало легче. Он почувствовал себя свободнее, словно освободился от тяжкого груза и мог больше не притворяться, и мог делать то, что хочет.

Эрик встал. Узнай кто-то об этом, он бы этого не пережил — ему было стыдно за свое малодушие, — но он точно знал, что должен сделать, чтобы спокойно спать ночью. Эрик пошел на кухню и вернулся с пластиковым пакетом для сэндвичей. Потом взял наконечник стрелы и положил в пакет. Ему не хотелось даже прикасаться к артефакту, и у него мелькнула мысль надеть рабочие перчатки и поместить наконечник между страниц Библии, но он подумал, что еще не дошел до такой степени паранойи.

Улица была пуста, в половине домов не горел свет. Полная луна пряталась за маленьким облаком, и в ее свете все выглядело необычным и таинственным. Эрик бросил пакет с наконечником стрелы на заднее сиденье пикапа, затем вернулся в дом, чтобы взять ключи и запереть дверь.

Он поехал к озеру Бауэр.

Это было не настоящее озеро — скорее, пруд или даже облагороженная грязная лужа, но поскольку лужа носила имя основателя города, ее статус повысили много лет назад. Озеро находилось в пяти милях от города — у проселочной дороги на полпути между шоссе и лесничеством Уиллет-Дроу. Эрик подъехал с западной стороны и остановился у кряжистого карликового дуба, единственного дерева у самой воды. Луна вынырнула из-за облака и залила окрестности голубоватым светом. Эрик обрадовался, что ему не придется бродить в полной темноте.

Он вышел из машины и открыл заднюю дверь, чтобы взять пластиковый пакет. Наконечник стрелы внутри был черным, края его выглядели острыми, как бритва, а острие — идеальным, несмотря на сотни лет, проведенные в земле. Еще раз прикасаться к артефакту не хотелось, но пакет, скорее всего, всплывет. Задержав дыхание, Эрик сунул руку в пакет и вытащил наконечник. Потом размахнулся, швырнул изо всех сил и стал смотреть, как тот взлетел над осокой и с глухим всплеском упал в центр пруда.

Эрик почувствовал огромное облегчение. Затем, торопливо оглянувшись, чтобы убедиться, что тут никого нет и его никто не видел, запрыгнул в машину и помчался домой.

— Джерод! Иди сюда! — Рики выглянул из ямы, которую копал, и махнул другу.

Джерод, пытавшийся извлечь гвозди из деревянного бруса, который они нашли на свалке и собирались использовать в качестве опор для нового помещения, ответил не сразу. Рики был его другом, но внимание его непрерывно перескакивало с предмета на предмет, словно блоха. Он всегда бурно реагировал на всякую ерунду, волновался по мелочам, и Джерод давно научился не обращать внимания на несколько первых окликов. Если это пустяк, Рики перестанет его звать и переключится на что-нибудь другое. А если что-то важное, то сам подойдет к нему.

— Джерод!

Они снова достраивали свой домик для игр. Из обычного шалаша он уже разросся до внушительного сооружения, занимавшего почти весь двор сбоку от дома. На пасхальных каникулах они добавили сторожевую башню, прорезав люк в крыше и соорудив наверху ограждение с четырех сторон. Теперь друзья собирались устроить подземное убежище, блиндаж, и Рики копал яму, а Джерод пытался придумать способ укрепить стенки, чтобы их там не засыпало. Идею они позаимствовали из старого сериала «Герои Хогана», который недавно повторяли по телевизору, и Джерод считал, что это будет самая крутая штука.

Вот почему ему не хотелось тратить время на очередную несерьезную заморочку Рики.

Подняв голову, он увидел, что друг взволнованно подпрыгивает на краю ямы площадью около пяти квадратных футов и глубиной в три фута.

— Вот это да, чувак! Обалдеть!

Заинтересовавшись, Джерод вытер пот со лба и, захватив молоток, пошел к Рики, который возбужденно размахивал руками.