Выпускной - Юрий Николаевич Бойчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, не захлебнись! Сиськи две, а нас ещё много! – я отодвинулся от жадного питомца, но он зубами вцепился в палец перчатки, и перчатка, растянувшись, выскочила у меня из-под платья и с громким хлопком прилипла его к лицу.
Это было фиаско! Вася стоял с прилипшей к лицу вонючей от самогона перчаткой, а у меня была всего одна грудь! Я быстро, засунул руку под платье и переместил одну из двух перчаток с самогоном в пустое пространство слева и молниеносным движением содрал с лица Васи перчатку. Равновесие в груди восстановилось.
– Перчатку выбрось незаметно, только так, чтобы никто завтра не нашел! – я развернулся в танце и посмотрел в сторону опасности. Опасность ничего не заметила и мирно курлыкала с чьей-то мамой.
– Хороший самогон, – дохнул на меня перегаром Вася, – просто я больше не хочу позориться этими танцульками с тобой, и решил сразу за три захода принять! Теперь ещё бы покурить и вообще кайф!
– Иди лучше пожуй что-нибудь – сифонит от тебя!
За три следующих танца мои одноклассники высосали меня до капли. Я засунул пустые перчатки в отверстие трубы футбольных ворот на спортплощадке и возвращался с желанием закончить этот маскарад и поскорее переодеться, но подойдя к танцполу я увидел Ларису. Она стояла и улыбалась.
–Здравствуйте Проня Прокоповна! Можно пригласить вас на танец? – весело спросила она. Я молча кивнул, взял её за руку, и мы вышли на танцпол. Лёха, как знал, включил мой любимый медляк группы Dire Straits. Я взял Ларису за талию, и мы начали танцевать. Я вдохнул её запах, касался её волос, держал её за руку это были удивительные мгновения!
– Паша ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.
Хочу ли я сказать? Что Вам сказать? Как сильно люблю Вас? Как считал дни и часы до Ваших уроков, чтобы увидеть Вас и услышать Ваш голос? Как рано утром прятался за кустами, чтобы на мгновенье увидеть, как Вы выходите из общежития на работу, а вечерами дежурил ради мгновения увидеть Вашу фигуру в окне Вашей комнаты? Как перенюхал все духи в магазине, в надежде найти Ваш запах? Как засунул фотоаппарат в школьную сумку, сделал в ней дырку для объектива, и фотографировал Вас после урока, делая вид, что собираю тетради. Как писал ночами стихи для Вас и фантазировал, как Вы их читаете ? Если бы Вы знали, как много я хочу Вам сказать… Я нагнулся к ее уху и прочел.
Не нужно говорить – пусть будет тишина
Из слов свяжи узор, но только потеплей
Пусть это будет..шарф- мне не важна длинна
Но важен он сейчас – ты ниток не жалей
Ты вырвешь чувства клок – и свяжешь в нить слова
Затейливый клубок – длинною в мою жизнь
И наши взгляды вновь дотронутся едва
И в боли растворяясь – за счастьем снова ввысь
Я слушаю, молчу, последний узелок
Ты спицей – невзначай, свой палец – до крови
И капля нашей боли, на шарфе между строк
Как мало просто слов – как много О ЛЮБВИ!
Наверное, это забавно выглядело, красивая молодая девушка танцует с высоким переодетым в бабу парнем с накрашенными губами, и он с серьёзной миной читает ей на ухо стихи. Танец закончился и вдруг я за своей спиной услышал противный голос.
– Эй, тёлка крашенная! Ты разве не знаешь, с кем можно танцевать, а с кем нельзя? Ты ничего телка не перепутал?!
Я повернулся и увидел Муху. Муха был двоюродным братом Мирона, а заодно, его «шестёркой», который был в курсе всего, что происходит у нас в посёлке. Прозвище он получил за свой низкий рост и писклявый голос.
– Рот закрой дебил, – я прошел мимо и толкнул его плечом так, что он попятился назад и не удержавшись упал. Это видели все!
– Ты что бессмертный? Ну придурок будет тебе ответка от Мирона, – злобно прошипел Муха поднимаясь. Я решил не продолжать разговор с Мухой и направился переодеваться
– Здравствуйте Лариса Дмитриевна, – язвительно поздоровался Муха, отряхивая джинсы. Лариса, которая шла за мной, подошла вплотную к Мухе, нагнулась и что-то прошептала ему.
– Понял? – спросила она в пол-голоса, но я услышал.
Муха кивнул.
– Ну если понял, теперь иди отсюда, – и Лариса отошла к группе учителей, которые не заметили случившегося.
Муха исчез так же незаметно, как и возник. Когда я переоделся и вышел из туалета, большинство родителей уже разошлись, а все оставшиеся договаривались где «встречать рассвет». Решено было по традиции «встречать рассвет» возле озера в двух киллометрах от посёлка.
Мы всей компанией распевая песни шли в конце растянувшейся колонны выпускников. Нас сопровождал грозный заградотряд по борьбе с алкоголем и контролем за нравственностью в виде классухи, нескольких членов родительского комитета, завуча и физрука Вити, который любезно решил сопроводить нас под музыку Модерн Токинг на своем «Москвиче» до озера. Мы шли и курили кислые сигареты без фильтра, девчонки кашляли пробуя затянуться «Беломором», стирались границы прошлых десяти лет отношений и кто-то уже обнимал друг друга за талию и шептал что-то на ухо. На берегу озера был шум и суета. Возле кромки воды стоял «Москвич» физрука, из её салона играла музыка, вдоль берега рассредоточились группы по интересам. Я, Остапчук, Умрихина и Вася отошли подальше от этой суеты и сели на возвышенности, в ожидании друзей Остапчука, которые должны были поднести горячительные напитки. Возле нас возникла тень с тетрадкой и ручкой. Поправляя очки, «тень» пыталась разглядеть нас.
– Так слышу Остапчука, ставлю галочку, -классуха почти вплотную к лицу поднесла листок и что-то отмечала, – кто ещё с тобой, не вижу?
– Со мной, Людмила Ярославна, мои лучшие друзья Брюс Ли, Шо Косуги и наша боевая подруга Синтия Ротрок.
– Умрихина ставлю галочку, вижу Курёхина и тебя Вася, – классуха подошла поближе и не обращала внимания на ерничество Остапчука, – про сигареты, спиртные напитки и последствия в характеристике помним? Да?
Глава репрессивной комиссии удалилась для дальнейшей проверки берега озера.
– Где-то твои олени с подарками от Деда Мороза потерялись! – заволновался Вася.
– Самому накатить хочется, – Остапчук нервничал и оглядывался. – Может кто-то принес? Пошли поищем!
– Вы идите, я ещё посижу, – мне было не до веселья и выпить совсем не хотелось. Пацаны помогли подняться Умрихиной и они исчезли в направлении праздника. Где-то слева начали петь народные песни, справа уже кто-то купался, слышны крики родителей: «Смотрите аккуратней! Не утоните в первый день взрослой жизни!». Под моим пригорком послышались игривые крики физрука: «Соколова! Соколова!».
Я сидел и думал о своей жизни. Вот она взрослая жизнь, бери её
