Без сожалений (ЛП) - Р. Мэтьюсон

Им придется поработать над этим.

Сидя в мягком кресле, он наклонился вперед и потянулся, чтобы взять ее за руку. Изабелла сразу же отскочила и прижала ладонь к своей груди.

– Я не собираюсь причинять тебе боль, – заверил Крис, протягивая руку снова, от чего она прижалась к спинке дивана и оказалась так далеко от него, как только могла. Покорно вздохнув, он вновь облокотился на спинку своего кресла. – В следующий раз не сжимай большой палец в кулаке.

Она пробормотала что-то о том, чтобы взять уроки по кикбоксингу, но он не обратил внимания. Его челюсть сжалась почти до боли, когда его взгляд зацепился на уже посиневших и опухших пальцах, которые Изабелла бережно придерживала.

В голове крутилась мысль, что она, наверняка, сломала их.

Крис на своем веку сломал достаточно костей, чтобы узнать симптомы. К счастью, такие травмы залечиваются через несколько часов благодаря крови Защитника.

Не то чтобы Изабелла в курсе этого небольшого факта, но должна же задаться вопросом, почему ее раны заживают быстрее, чем у других, и отчего она никогда не болела. Когда он был ребенком, задолго до того, как узнал о своем происхождении, ему просто казалось, что удача на его стороне. Хотя большинству людей нужны месяцы на сращивание костей, ему необходимо несколько часов на исцеление небольшой кости и примерно неделя на большую кость.

Крис не понимал точного медицинского обоснования их способностей к исцелению, но знал, что это как-то связано с половиной его души, принадлежавшей ангелу. Несомненно, это как-то влияло на его тело.

Многие Защитники верили, что, когда половинки душ объединяются, срабатывает что-то в их ДНК, и они получают защиту, их кровь становится слаще, а продолжительность жизни увеличивается. Как бы там ни было, это раз или два шло ему на пользу. Это также связало его с женщиной, в которой заключалась другая половина его души, с этой женщиной, его парой.

Когда его взгляд прошелся по телу Изабеллы, Крису пришлось подавить стон. Он неловко поерзал в своем кресле, но затем схватил диванную подушку в цветочек и положил к себе на колени.

"Как, черт побери, человеческие мужчины живут с этим?" – задавался он вопросом, и поерзал снова, когда эрекция едва не порвала ему штаны. Это ужасно отвлекало, но ему придется учиться держать себя в руках.

Не то чтобы секс стоял во главе его жизни или хотя бы интересовал его. Даже будучи подростком, Крис не мог заставить себя думать об этом.

Конечно, он сходил на свидания с большинством девушек из старшей школы, но только, чтобы сохранить лицо.

Его репутация испорчена достаточно, нельзя было позволить другим думать о том, что ему не нравятся девушки.

Иметь проститутку в качестве матери – нелегко, но он справился. Пока его не отправляли в приемные семьи, Крис был счастлив.

Не имело значения, что иногда приходилось спать под трейлером, потому что ее "любовники" не чувствовали себя комфортно, трахая ее, когда их разделяла лишь старая простыня, служившая дверью, или что в основном его еда включала в себя пищу из благотворительных учреждений, школьные ланчи и украденные продукты.

Ладно, детство Криса нельзя описать словом счастливое, но оно было сносным, пока его не пристраивали в приемные семьи, и никто не знал, насколько действительно дерьмовой была его жизнь. Он оставался в полном порядке, пока все думали, что ничего не могло его тронуть и причинить боль. Просто в чертовском порядке.

– Боже мой, ты беременна! – услышал он счастливый визг Джил в фойе. Ругаясь под нос, Крис быстро подошел к двойным дверям и захлопнул их, надеясь, что сестра слишком обескуражена новостями Медисон, чтобы это заметить.

Последние десять лет Джил постоянно дразнила его шутками о второй половине, но, к счастью, не злыми. Ее циничные дни остались далеко позади, и слава Богу. Он, скорее всего, убил бы ее теперь, если бы она хоть немного походила на ту, какой была при их первой встрече.

Когда Джил впервые приехала в Рерум, Нью-Гемпшир, с Медисон, Джошуа и их матерью, то представляла собой первоклассную стерву, очень похожую на Кенди. По крайней мере, первую неделю после их приезда, затем она потихоньку стала успокаиваться.

Он не знал правду о том, что же произошло на самом деле, но чувствовал, что за изменениями стояли Медисон и бабушка. Сестра временами вела себя избалованно после этого, но Крис старался держаться от нее подальше, когда стал жить с ними.

Тогда он был слишком напуган, чтобы по-настоящему волноваться о том, что Джил сказала или сделала. Тогда дом представлял собой пансионат с небольшой возможностью уединиться, но стал лучшим местом, где ему приходилось жить. Иногда все казалось слишком замечательным, чтобы быть правдой, и он боялся до усрачки, что сделает что-то не так, и его выгонят отсюда или, что хуже, отправят в интернат.

Первые несколько недель Крис слишком боялся, чтобы капризничать и вызывать какие-то проблемы, страшился расстроить Медисон или бабушку. Он вбил себе в голову, что не должен мешаться под ногами и выполнять все просьбы с первого раза без какого-либо обмана. Даже делал дополнительную работу, хоть его и не просили, чтобы бабушка и Медисон захотели его оставить.

Ночью Крис ждал, пока все не заснут, тихо пробирался в комнату к Джошуа и стелил себе прямо на полу у двери. Брату было всего десять лет, и он приходил в восторг от того, что Крис оставался с ним. Джошуа смотрел на все, как на тайные ночевки. Крис же думал, что охраняет маленького мальчика.

Его не заботило, насколько хорошими казались мужчины, арендующие комнаты у бабушки. Они оставались незнакомцами, которым он не доверял. Этот жизненный урок Крис рано познал в приемных семьях.

Он до боли сжал ладони в кулаки от воспоминаний о той давней ночи. Это был не первый раз, когда его отдавали в приемную семью, и даже не первый раз, когда его избивал взрослый, которому поручили заботиться о Крисе, но впервые мужчина попытался залезть в его постель.

Он все еще мог припомнить запах пива и вонь немытого тела, исходящих от старого дивана, на котором ему приходилось спать, чтобы остаться в тепле. Его приемные родители дали ему приличное количество одеял, но они оказались такими тонкими и изношенными, что не могли согреть его в холодной комнате.

В какой-то миг ночи Крис стал рассматривать вариант пойти в спальню родителей и попросить сделать теплее в гостиной, но разбитая губа, которой они наградили его сегодня днем за разлитое молоко, остановила его. Он даже знать не хотел, что они сделают, если их разбудить.

Затем, одевшись, он решил уйти и вернуться в трейлер, где жила мама, хотя не был уверен, вышла она из тюрьмы или нет. Даже в шесть лет Крис понимал, что она отсидит, по крайней мере, тридцать дней за домогательство, хотя тогда еще не до конца понимал значения этого слова, но именно по этой причине мать обычно исчезала.