Сокровища Сабиана. Книга 1 - Рита Тальвердиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не слышишь, конечно. Надо срочно что-то придумать.
Ты должна услышать. Это важно!
* * *…Только бы ты была на кухне. Там, под окном наш раскидистый старый орех, его ветви так и просятся внутрь, особенно при сильном ветре. А ты любишь придумывать различные истории, слушая песню ветра и взволнованный шепот листвы.
Вижу, на кухне. У вас уже вечер. Наше дерево дремлет. Разбудить старика! Немного усилия…
Телепатия сработала!
Вот и ветер запутался в ветвях, пойман! Не удивляйся. Здесь всему научишься.
Так, теперь и ты взяла свой кулинарный блокнот, ручку, открываешь чистую страницу… Умница. Теперь вспомни, кем был мой прадед, я тебе рассказывал. Правильно, телеграфистом. И мы одно время увлеклись «морзянкой». Помнишь? Даже наши записки покрывали сплошь «точки-тире». Солидная, между прочим, была профессия в начале прошлого века – телеграфист.
Вспомнила?! Догадайся – для чего. Ну?!!
Рада
За два года до событий
Настойчивый стук повторился.
«Неужели сон в руку?» – вздрогнула она. Сон был ясный, но слишком фантастический. Тем не менее, она подготовилась. На всякий случай. И что на нее нашло?..
Ветка ореха звала отворить окно. Она и впустила. Совсем маленький зеленый орешек вдруг выдал чечетку на широком пластиковом подоконнике.
Тире, точка-тире, точка-тире, тире.
Блокнот тут же переместился на подоконник, ручка дернулась в пальцах в предвкушении чуда. Ну. Еще! Давай же!!
Тире, точка, тире, точка – Ц
Тире, тире, две точки – Л
Тире – Т
Точка, точка, два тире – Ю
Ветка вдруг замерла. Орешек застыл. Застыла в немом вопросе и ручка.
– Ц, Л, Т, Ю! – вдруг сорвалась она с места и бросилась в спальню к комоду.
Там, переворошив белье, вытащила из прозрачного файла ворох дорогих сердцу записок. Юнис оставлял свои экспромт-признания даже на салфетках и газетных полях. «Нет гербовой, пишем на простой», – всегда находил выход он.
Цэ-эл-тэ-ю, цэ-эл-тэ-ю, – пропела она, подбросив их вверх. Одна из записок спланировала на комод. Самая короткая.
...Я очень люблю тебя. Счастья нам всем.
ЦЛТЮ
Витиеватое «Ц»;
элегантное «Л»;
стремительная «Т»
и похожая на цифру десять – буква «Ю»;
«Целую, Люблю, Твой Юнис, – сами вспомнили губы. – ЦЛТЮ».
Юнис… Русые, зачесанные назад волосы, удивительные глаза цвета моря… Непременные стрелочки на брюках и галстуки даже летом. Аккуратист с душой бунтаря…
Юнис всегда любил удивлять ее. Даже подпись в своих записках одевал в тяжелые доспехи аббревиатуры и по вечерам, после ужина, ждал с улыбкой, пока она разгадает. Честно говоря, она редко отгадывала. Ну как прикажете понимать такое: ЦМЛЦ (целую, мой любимый цветик). Или это: ТЛР.
– Тебя люблю редко? – уже смеялась она.
Он лишь прятал усмешку, на провокации не поддавался. А после долгих уговоров выдавал:
«Тебя люблю, родная».
Игр было много. И эти минутки-угадайки тоже стали частью их жизни.
Назавтра все повторилось.
Тихий стук в окно. Освежающий порыв ветра. И целый час общения с Юнисом.
Кулинарный блокнотик постепенно разбух: часто перечитывая, она нередко поливала его слезами. Но к вечеру настроение поднималось. Волшебный сеанс общения вновь воскресал надежды. К тому же у нее появился друг – славный Ветер.
«Как вымахал Рыжик. Неужели, это тот самый «мышонок» с синими глазками?»
«Ты подобрал его новорожденным. Котенок вырос, твой нечаянный прощальный подарок».
«Жаль, что не успел сделать больше, как мечтал… Осыпать бриллиантами, увести в круиз на яхте. Вначале – по Волге, затем по Енисею… А следом – подарить весь мир. Не успел. Не… смог».
«Юнис?»
«Да?»
«А если завтра не будет ветра?»
«Будет! Он обещал стать надежным другом на время нашей разлуки».* * *Но всему приходит конец.
Последний сеанс морзянки отметил годовщину их разлуки.
«Нас этапируют дальше. Ветру туда добраться не просто».
«Как?!»
«Просто пойми и прими»
«Нет!!»
«А теперь – главное! Запомни: конец – это только начало . Я вернусь».
«Когда?!»
«Хороший вопрос. Бог знает… Но мне обещают. Или – сбегу, ты ведь знаешь меня… Улыбаешься? Так то лучше».
На следующий вечер она все же приготовила свой блокнотик. И ручка плясала у нее в пальцах. Долго…
Но и следующий вечер, и следующий за следующим – ничего нового не принесли.
Ветер не путался больше в ветвях ореха, лишь тихо напевал, держа караул рядом с домом.
Наконец она, не вытерпев, сама втянула сонную ветвь на подоконник. Ветер подозрительно стих, лишь ветка тяжело вздохнула и орешек по инерции мерно заклевал подоконник.
– Юнис! Теперь твоя очередь отгадывать! Ничего, Ветер – доставит. Вместо ручки она аккуратно потянула ветку с орешком и стала отстукивать морзянку.
УТБТ (ужасно тоскливо без тебя)
ГТММ (где ты, мой милый)
ЗЧ?!! (за что?!!) – отпихнула она ветку и разрыдалась.
Возмущенный порыв ветра убрал ветку с подоконника.
…Больше «морзянок» не было. Спустя еще год она вспоминала это как удивительный сон, таинственный морок…
Но добрый Ветер всегда был рядом.
Рада
Наши дни
Я все еще часто жалела себя и плакалась ветру. Ветер утешал, предлагая новую игру: в» да» и «нет».
Однажды мне захотелось спросить, когда я увижу Юниса?
– Через год?..
Ветка качнулась в сторону.
– Месяц?
Ветка снова качнулась в сторону.
– Сегодня?! – в нелепом кураже крикнула я.
Ветка поспешно закивала.
Я рассмеялась: конечно!
Тем не менее настроение поднялось.
На работе я весь день будто парила – под музыку Чайковского, Шопена и Брамса. Ведь преподаю я в музыкальной школе. Увы… От смешной зарплаты порой хотелось плакать. Особенно к лету, когда отпускные заканчиваются спустя пару недель. Я решилась расклеить объявления:
Уроки игры на фортепиано. Репетиторство.
По дороге домой у трамвайной остановки заметила соседку. Жаль, что не сразу. Сейчас начнется.
– Как ты, Рада? Все одна? – шагнула она навстречу.
Ну, что тут скажешь? – отвела я взгляд.
– Наш трамвай, – схватила она за локоть. – Занимай места!
Вагон был набит под завязку. Час пик.
Меня прибило к окну, соседка задышала рядом.
– Опомнись, девонька, – вновь жгли жалостью ее черные глаза. – Оттуда, – скорбно воздев их вверх, вздохнула она, – не возвращаются.
– Конец – это только начало, – зачем-то выпалила я слова Юниса. И стала пробираться к выходу.
– Оставь его небу, – толкнуло вдруг в спину.Только начало!
Пришлось выйти на две остановки раньше. Заодно прогуляюсь, убедила себя Рада. Взгляд прицельно выделил две элитные многоэтажки. Она перевела дыхание и направилась к ближайшей из них. Ветер будто подталкивал в спину, сметая остатки нерешительности.
Все будет хорошо, ласково шептал ветер, путаясь в волосах. В ее сумке лежал и тюбик клея, и стопочка объявлений с номером ее телефона.
Она не придала значения, что за ней следует молодой человек в светлых брюках со стрелочками (вероятно, живет где-то рядом). Но успела заметить, что зеленого оттенка рубашка с короткими рукавами подчеркивает цвет его глаз… Брюнет, – проявилось вдруг смутное сожаление…
Объявления были расклеены. Все прошло без эксцессов. Еще один подъезд, и дело в шляпе.
Что-то ласково шепнул ветер.
Она оглянулась.
И тут листок с ее объявлением закружило в воздухе. Через пару мгновений он оказался в руках молодого человека.
– Девушка, а вы поможете мне подобрать аккорды к песне “Вечная любовь”? – улыбнулись ей глаза цвета моря.
– Вы, вероятно, живете рядом? – усмехнулась она. – А дома белый рояль на тигровой шкуре?
– Не на шкуре, и не белый. Мамин старинный «Беккер». Но я готов заниматься и в своем офисе. Там есть кабинетный рояль: музицирую на слух. По настроению. Так, поможете?!
Она молча кивнула. Отчего-то скрутил озноб… Это все ветер, резко откинула она прядь с лица.
– Для музыкальной школы я несколько староват, – состроил он смешную гримасу. – Где вам удобнее заниматься?
– Пусть будет в офисе, – пожала она плечами.
– Когда начнем?
– Завтра, после шести.
– Сейчас запишу адрес, – вытащил он ручку и набросал несколько слов на обратной стороне ее объявления. – Нет гербовой, пишем на простой, – подмигнул он.
Она опешила.
– Это на пятачке, у фонтана – Центр лазерных технологий «Южный».
Записка легла в ее руку.
– Найду…
Но едва она сделала пару шагов, как адрес нечаянного знакомого стал расплываться.
И проступило до боли знакомое:
витиеватое «Ц»;
элегантное «Л»;
стремительная «Т»
и похожая на цифру десять – буква «Ю».
Ц, Л, Т, Ю….
Конец – это только начало, – вдруг всплыло заветное.
Ветер крутанул ее на сто восемьдесят градусов. Она сделала шаг навстречу:
