РОЗА ХРИСТА - Сельма Лагерлеф

— Я должен ей сказать… Она должна знать, должна знать… Наконец Хьялтэ зорко и пронзительно посмотрел в глаза Астрид.

— Узнай же, Астрид, то, что я ещё никому не осмеливался поведать о короле Олаве, сыне Гаральда. Это случилось, когда Олав был всего-навсего бедным морским королём и ему не принадлежало ни одной пяди земли в стране его предков. И вот, однажды ночью, королю привиделся вещий сон. Ему приснилось, что ангел Господний в одеждах, сотканных из лучей, ступил на палубу его корабля.

77Крылья ангела превратились в паруса, и корабль полетел как птица, не касаясь пенных гребней волн. На север, к Норвегии держал он путь. Они подплыли к скалистому берегу, и по знаку ангела волны утихли и море стало прозрачным до самого дна. Тогда ангел заговорил серебристым голосом. “Король Олав, — сказал ему ангел. — Свет божественной благодати сияет в твоей душе. Знай, ты будешь во веки веков с небесных высот править этой страной!” — И в тот миг король Олав проснулся…

Дрожь прошла по всему телу Астрид. Она словно онемела и не могла вымолвить ни слова.

— Счастье благоприятствовало королю, — продолжал старый скальд. — Вскоре вся Норвегия признала его и покорилась. Он по праву взошёл на норвежский престол. Но душа короля была столь кроткой и смиренной, что он не посмел поверить в небесный смысл слов, сказанных ему ангелом. А ведь ангел возвестил ему: по воле Господа народ Норвегии будет поклоняться ему ещё при земной жизни как святому.

Тяжело дыша, умолк старый скальд.

Румянец сошёл со свежих щёк Астрид, лицо её стало страшно бледным, словно восковым.

— Когда король Олав рассказал мне этот сон, я встал на колени и молился вместе с ним. — Старый скальд взглянул на неподвижную помертвевшую Астрид, но сострадания не было в его взгляде. — Ответь мне, Астрид, теперь, когда ты всё знаешь о короле Олаве, назовёшь ли ты ему своё истинное имя?

Астрид тихо застонала, но потом собралась с силами и тихо сказала:

— Молю тебя от всего сердца, Хьялтэ, плыви со мной в Кунга-хеллу и сам открой королю Олаву роковую тайну. Ты видишь, я слаба душой и наперёд не знаю, как поступлю. Боюсь, у меня не хватит мужества самой разрушить своё счастье!

Лицо Хьялтэ исказилось от гнева, он резко, презрительно рассмеялся.

— Вот как ты решила, дочь греха! Ты хочешь, чтоб я помог тебе избегнуть позорной судьбы и возмездия? Ты только воровка, укравшая у сестры то, что ей предназначил сам Господь Бог! Ты плывёшь на корабле принцессы, я вижу на тебе её драгоценности… Страшно представить себе, как страдала принцесса Ингегерд, собирая тебя в этот путь!

Тут старый Хьялтэ, которого никогда не покидало мужество, застонал от боли. А белокурая Астрид с удивлением подумала, что и вправду ни разу не вспомнила Ингегерд, слезы на её глазах и скорбный поцелуй. Нет, она всё время думала только о себе, а боялась только одного: как бы её обман не открылся.

Хьялтэ заговорил вновь, и голос его звучал пророчески грозно:

— Ты убила лучшую песню старого скальда! Не проси, чтоб я поехал с тобой в Кунгахеллу. В этом было бы твоё спасение. Нет, судьба грешника в его грешных руках! Если у тебя не хватит мужества открыть правду королю Олаву, то пусть всё свершится и ты станешь королевой. Но знай, Астрид, жизнь твоя будет так мучительна, так полна страданий, что ты станешь каждый день, каждый час призывать к себе смерть! Горе тебе, Астрид, горе!..

Астрид в испуге закрыла лицо руками. А Хьялтэ не сказал больше ни слова, отвернулся от неё и молча покинул корабль.

Когда Астрид немного пришла в себя, она откинула полог шатра. Она увидела ладью старого скитальца, уходившую на север. Утлая ладья показалась ей маленькой, не больше ореховой скорлупки. И померещилось ей, что уже окружают ладью Хьялтэ морозные тучи далёкой Исландии. Ветхий парус, похоже, был соткан из иголочек мороза и льда. И скоро ладья Хьялтэ скрылась из виду.

Тогда Астрид глубоко-глубоко вздохнула и лицо её озарилось улыбкой.

“Ещё целый долгий день плыть до Кунгахеллы… — подумала она. — Ещё целый день я могу быть счастлива, и хотя бы в мечтах воображать себя невестой короля Олава. А в Кунгахелле при всём народе я паду к его ногам и открою позорную тайну, или потом в замке, когда мы останемся наедине, или…”

Астрид тряхнула головой, отгоняя печальные мысли.

В эту ночь королю Олаву приснился загадочный сон. Приснилось ему, что он у себя в опочивальне, и в узкие окна, как золотая пена, льётся солнечный свет. Вдруг влетела в окно острокрылая золотая птица. Она сделала круг над королём и опустилась ему на грудь. В розовом клюве держала птица ослепительно сверкавшее золотое кольцо. Птица вытянула шейку и положила кольцо прямо на губы короля Олава. И, странное дело, рот короля тут же наполнился тяжёлым и кислым вкусом меди. Король снял с губ кольцо, привстал на локте и надел кольцо себе на палец. Но тут он разглядел, что кольцо это вовсе не золотое, а медное, и уже покрылось тёмными пятнами и зеленью. Тем временем птица взмахнула крыльями и пропала неведомо куда…

Король Олав проснулся. Было раннее утро, и бледный луч осеннего солнца с трудом пробивался сквозь узкое решётчатое оконце. Король посмотрел на свою правую руку. Кольца не было, но еле заметная зелёная полоска осталась у него на пальце.

“Нет, это не простой сон, — подумал король Олав. — Дай Бог, чтоб он стал предвестником радости, а не печали”.

Короля охватило неизъяснимое нетерпение, он словно предчувствовал: что-то вот-вот должно случиться. Он приказал слугам подать праздничные одежды. Кликнул верных друзей и вассалов, и они направились на пристань Кунгахеллы.

“Я всего лишь хочу посмотреть, прибыл ли купеческий корабль с новым боевым оружием. Я отвалил купцу столько золота, сколько он запросил. Ещё надо взглянуть, достаточно ли соли и вяленой рыбы в погребах…” — так сказал себе король Олав, но это была лишь отговорка и он отлично сознавал это. На самом же деле какой-то тайный голос нашёптывал ему, что жизнь его с сего дня переменится, и судьба распахнёт перед ним двери в неведомое будущее.

Когда король спустился на пристань, все, кто были там, приветствовали его, как всегда, с благоговением и радостью.

Но вдруг шёпот пробежал по толпе. Из-за поворота реки появился высокий корабль, весь украшенный резьбой и позолотой. На солнце рдели и пылали паруса из красного шёлка. Среди неповоротливых, грузных купеческих барж и кораблей он казался лёгким и воздушным, как облако.

— Это принцесса! Это шведская принцесса! — раздались ликующие возгласы со всех сторон.

Женщины поспешили подняться на мост, мужчины и мальчишки прыгали в лодки и карабкались на крыши. Всем хотелось посмотреть на прекрасную Ингегерд.

Корабль плавно подошёл к пристани, и все наконец увидели принцессу, стоящую на палубе корабля.

Её золотистые волосы, всё затмевая, блестели на солнце. Глаза могли поспорить с голубизной неба. Она улыбалась с такой лаской и нежностью, что, казалось, в Кунгахеллу возвратилось лето, во всей своей красоте и великолепии.

Когда король Олав увидел свою невесту, такую гордую и прелестную, его лицо просветлело от радости и в сердце зажглось нежное чувство.

Цветы уже осыпались, и потому молодые девушки принялись срывать ярко-жёлтую листву с деревьев и бросать её на пристань, раскидывать по улице, где должна была пройти принцесса. Они спешили украсить свои дома гроздьями блестящей спелой рябины и тёмно-багряными листьями клёна.

Астрид видела народ, со всех сторон бегущий на пристань, видела короля Олава. Он стоял в тяжёлых шитых золотом одеждах, окружённый вассалами и благородными рыцарями. Его глаза сияли, и он поднял руку, приветствуя её.

И Астрид забыла всё, в чём она должна была повиниться и покаяться королю. Она забыла, что имя её не Ингегерд. Одно желание завладело её душой: стать женой короля Олава.

И вот на третий день, под звон колоколов, была торжественно сыграна свадьба. Все любовались красавицей-невестой, а Астрид втайне радовалась, что знатные гости уже разъехались, все, кто знали в лицо принцессу Ингегерд, и никто не может схватить её за руку и обвинить в том, что она всего лишь самозванка, присвоившая себе чужое имя и счастье.

Сразу же после свадьбы наступили погожие тёплые дни. Мшистые холмики на болотах зазеленели, как бархат. Среди опавшей листвы поднялись тонкие стрелки травы. А в королевском саду распустились последние сорта роз, те, что обычно не успевают расцвести, схваченные морозом.

В один из воскресных дней король Олав и его вассалы собрались в пиршественном зале. По правую руку от короля, на подушках из красного шёлка, сидела его прекрасная супруга. Король любовался её милым лицом и, не отрываясь, глядел в её лучистые глаза, где вспыхивали сине-голубые искры. А когда Астрид заговорила, король Олав опустил голову, чтобы только наслаждаться звуками её певучего голоса.