Герои «СМЕРШ» - Александр Юльевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фёдор Александрович скончался в мае 1983 года и был похоронен в своём родном селе Верколе, что стоит на берегу реки Пинеги.
…Вроде бы, сказано всё, но тут возникает вопрос: неужели этот замечательный писатель так-таки ничего и не написал про контрразведку «Смерш», в которой служил в годы Великой Отечественной войны?
Не написал. Но не потому, что не хотел, а потому, что не успел.
Повесть под названием «Кто он?», которую начал писать Абрамов, считают автобиографической — быть может потому, что героем её был следователь контрразведки «Смерш». Молодой следователь (а они все тогда были молодыми!) сомневается в вине подследственного, некоего Григория, подозреваемого в предательстве, в результате которого погиб партизанский отряд…
Вспомним, что следователям следственного отделения ОКР «Смерш» Архангельского военного округа приходилось работать по бандеровцам — отсюда, очевидно, и взят был исходный материал.
По содержанию повести выходит так, что — как это нередко бывает в жизни — казавшееся очевидным таковым не является. Как выясняет следователь, скрупулезно проверяя и перепроверяя имевшиеся улики и показания, Григорий — невиновный человек, оклеветанный истинным предателем. При этом получилось так, что молодой офицер коим-то образом напряг собственные отношения с высшим своим руководством — но как и почему это произошло, нам уже не узнать… Это не был бы детектив — скорее, психологическая драма, в которой на прочность проверяется характер человека, его человеческие качества, и сам этот человек, следователь контрразведки «Смерш», задаёт себе вопрос: «А кто же такой я?»
К слову, Фёдор Александрович считал, что это будет лучшее его произведение — возвращение в молодость, переосмысление давних событий с высоты прожитых лет и богатого жизненного опыта. Да вот, к сожалению, не сбылось…
Фрагменты этой повести — «наброски разных лет» — опубликованы в 6-м томе собрания сочинений Ф. А. Абрамова, изданном в Санкт-Петербурге в 1994 году.
Под диктовку СМЕРШа
Григорий Фёдорович Григоренко
Григорий Григоренко родился 18 августа 1918 года в городе Зенькове Полтавской губернии. Весной того самого года Полтавщина была оккупирована германскими войсками, затем в ноябре пришла Красная армия, но скоро отступила под натиском украинских национальных формирований, которые летом 1919 года были разгромлены генералом Деникиным, а в декабре там была установлена советская власть. Так что все основные политические события того бурного времени прошли мимо него — по его малолетству.
Но главные беды, оказалось, были впереди. В 1927 году умер отец, Фёдор Васильевич, которому всего-то было 33, оставив вдову с тремя детьми, младшим из которых был Гриша. Мать, Ирина Денисовна, вступила в колхоз, но в этом налаживающемся ещё хозяйстве работать было тяжело и невыгодно — ушла… Трудилась на своём подворье, благо окраины тогдашних городков ничем не отличались от деревень; трудились и дети: Григорий не только пас соседскую скотину, но и работал на деревообрабатывающем комбинате, даже ремонтировал соседям обувь, что, как говорится, приносило в семью «лишнюю копейку». Впрочем, в 1932–1933 годах от всех этих «копеек» пользы было немного — страну охватил чудовищный голод. Сейчас больше всего говорится об Украине, но голодали и Белоруссия, и Казахстан, и Северный Кавказ, и Поволжье, а также — Центральное Черноземье, Южный Урал, Западная Сибирь… О причинах этой трагедии написано немало, но нас в данный момент интересуют не они, а то, что Григорию Григоренко пришлось пережить и эту беду. И ведь как раз в то время он окончил школу-семилетку, после чего поступил на рабфак, а затем стал студентом физико-математического факультета Полтавского педагогического института…
В 1939 году Григоренко стал дипломированным учителем. Работать ему пришлось в средних школах сёл Фёдоровки и Степановки родной Полтавской области. Всё вроде складывалось нормально, но вскоре он почувствовал, что это дело его не слишком увлекает. Учительская стезя совершенно особая, далеко не каждому удаётся найти с детьми общий язык и, забыв про собственное самолюбие, воистину раствориться в учениках, готовя их к большой самостоятельной жизни. Вот почему, когда на следующий год Григория призвали в ряды РККА, он отправился в военкомат с искренней радостью.
Как выпускник физмата, Григоренко получил направление в технические войска — в артиллерию, 442-й артполк 25-го стрелкового корпуса Харьковского военного округа. Однако солдатская его служба продолжалась совсем недолго: в том же году на бойца с высшим образованием обратили внимание товарищи из НКВД, и очень скоро, после небольшой подготовки, Григорий был назначен помощником оперуполномоченного особого отдела 151-й стрелковой дивизии, дислоцированной в том же Харьковском округе. Уже в марте 41-го Григоренко получил повышение — его перевели уполномоченным в 3-е отделение (как стали в то время именоваться особые отделы) 4-й воздушно-десантной бригады, дислоцированной в городе Конотопе. Тогда, в период подготовки к приближающейся войне — то, что она будет, руководство СССР понимало, и для подготовки к ней делалось многое, — началось формирование пяти воздушно-десантных корпусов, каждый из которых должен был состоять из трёх воздушно-десантных бригад, танкового батальона, артиллерийского дивизиона и вспомогательных подразделений. Вот только времени для выполнения этого плана не хватило, так что реально боеспособными оказались лишь ранее сформированные бригады.
В начале лета 4-я бригада дислоцировалась в районе Конотопа, а в июле 2-й воздушно-десантный корпус, в который она входила, был передан Юго-Западному фронту и участвовал в ожесточённых боях на Киевском направлении. В конце августа 4-я бригада была переподчинена вновь сформированной 38-й армии и переброшена на Черкасский плацдарм.
«Ставка Верховного Главнокомандования в связи с выходом 1-й танковой группы, 17-й и 11-й немецких армий к Днепру от Черкасс до устья реки и непрекращающимися ударами 2-й танковой группы и 2-й полевой армии группы армий „Центр“ с севера, с фронта Стародуб, Гомель, 19 августа поставила войскам Юго-Западного направления задачу упорно оборонять рубеж по реке Днепр от Лоева до устья, удерживая при этом Киевский и Днепропетровский районы, и прикрыть с суши и воздуха Левобережную Украину, Донбасс и Северный Кавказ»[133].
Такие масштабные задачи решались на Киевском направлении. Защитники украинской столицы оттягивали на себя войска, которые могли повернуть на Москву — как, например, впоследствии 2-я танковая группа генерала Гудериана[134]. Киев был сдан 19 сентября 1941 года, безвозвратные потери наших войск составили порядка 628 тысяч человек. По счастью, лейтенант — или кто он тогда был? — Григоренко был ранен где-то в конце августа и оказался в тыловом госпитале. Не будь этого, сражался бы он до последних дней «Киевского котла», а потом вполне мог затеряться в каком-нибудь гитлеровском концлагере или остаться на дне окопа, не выпустив из рук солдатскую «трёхлинейку»…
После излечения он был назначен в особый отдел 14-й сапёрной бригады, находившейся где-то на Сталинградском направлении. Задача, которую выполняло это соединение,
