Темные воды - Кодзи Судзуки

Стайка чаек вилась над катером, как будто проверяя — нет ли здесь еды. Покружив, чайки заскользили по направлению к Шестой Батарее и взвились высоко в небо над ней. Катер, как будто стряхнув птиц, держал путь к Шестой Батарее, чтобы бросить там якорь.

6

В то время как Сасаки, дотошно приготовившийся к работе, был вооружен видеокамерой, фотоаппаратом и записной книжкой, Кенсуке имел при себе только пару болотных ботинок, на которые он сменил свои кроссовки, как только катер причалил к берегу.

Сасаки выскочил на пристань и закричал:

— Ничегошеньки не изменилось!

Кенсуке удивленно спросил его:

— Вы хотите сказать, что бывали здесь прежде?

— Только однажды. Десять лет назад, в такой же точно поездке.

Десять лет назад, подумал Кенсуке. То есть за год до смерти Асо.

— Погляди! — Сасаки указал на узкий пролом в береговом ограждении. За ним просвечивали туманные дали, заросшие деревьями, но прямо перед ним, практически на берегу моря, в изобилии росла какая-то травка вроде петрушки.

— Это петрушка, что ли?

— Это ангелика. Angelica keikei. Часто встречается на полуострове Идзу и на острове Осима. Должно быть, прошла немалый путь! Десять лет назад она тоже здесь росла.

Сасаки восхищался жизнестойкостью ангелики, чьи семена были принесены сюда волной невесть откуда и так здесь разрослись. Сасаки несколько раз повторил, что самое удивительное на Шестой Батарее — это разнообразие и жизнестойкость семян, которые оказались здесь, и что это место — настоящая сокровищница для биолога, которая может быть как следует изучена, потому что остров заповедный и публику сюда не пускают.

В то время как Наито и Кано считали, что начать надо с того, чтобы обойти остров по периметру, Сасаки явно хотелось пройти в середину. В конце концов решили разделиться на две группы по двое, и Кенсуке вызвался составить компанию Сасаки. Капитан и его помощник должны были оставаться на пристани. Решено было, что каждая из пар — Кано и Наито, идущие по периметру, и Сасаки и Кенсуке, направляющиеся в глубину, — возьмет с собой портативный радиопередатчик. Остров небольшой, береговая линия не длиннее ста ярдов, так что, если закричать, тебя услышат. Но если у них есть радиопередатчики, почему бы ими не воспользоваться.

— Смотрите же, — Наито и Кано в приветствии махнули руками и отправились вдоль набережной.

Сасаки и Кенсуке прошли через заросли ангелики и углубились в чащу. Всякий раз, как Сасаки замечал какой-то привлекавший его внимание образчик растительного мира, он фотографировал его, записывал на видео и делал отметку в своей записной книжке. Не было ни одного растения, неизвестного Кенсуке, которое не идентифицировал бы Сасаки; его учитель снова и снова демонстрировал свои познания в естественных науках. Теперь его взгляд был серьезен, без обычной шутливости, и Кенсуке опять видел его в новом свете.

Почва, нетоптанная человеком, была мягкой, и из гумуса у них под ногами сочился черный сок. Если бы не болотные ботинки, их ноги промокли бы. Даже воздух здесь был влажен. Травы и деревья, редкие для Токио, росли здесь и почему-то производили мрачное впечатление, образуя смешанные заросли, составлявшие уникальную особенность этого острова. Когда ветерок с моря шевелил верхушки деревьев, все начинало звучать, и время от времени Кенсуке сам не знал, где он. Он почти забыл о Юкари. Этот остров был слишком непохож на то место, которое он представлял себе.

Чем дальше они углублялись, тем гуще были заросли, а Сасаки говорил все меньше и меньше. Он уже не снимал так часто окружающие места на камеру. Ища глазами дорогу, он наконец в растерянности остановился.

— Как странно, — сказал он.

Кенсуке, шедший за ним следом, остановился тоже.

— Что странно? — спросил он.

Сасаки что-то пробормотал себе под нос и не дал никакого объяснения, погрузившись в свои мысли. Некоторое время оба они стояли, не проронив ни слова.

— Все в порядке? — спросил Кенсуке с озабоченным видом.

— Заросли ангелики на берегу выглядят так же, как раньше. Но дальше по пути... что-то странное.

— Вы имеете в виду, не такое, как раньше?

— Я не могу объяснить, что именно. Но что-то точно не так.

Услышав это, Кенсуке нервозно оглянулся. Он тоже чувствовал что-то неприятное. Между прочим, в двадцатые годы Шестая Батарея считалась местом заколдованным. И недавно человек, занимавшийся в Приморском парке виндсерфингом, исчез за этим островом вместе со своей доской. Припомнив эти истории, Кенсуке почувствовал себя неважно.

— Так мы идем? — спросил Кенсуке, пытаясь приободрить учителя, но почему-то его голос дрожал.

— Никто не мог появляться здесь за эти десять лет, — пробормотал под нос Сасаки, как будто убеждая в этом себя самого, и пошел дальше. Наито сказал им на корабле, что районный совет Минато впервые участвует в инспекции и что полевых исследований не было уже десять лет.

Кенсуке молчал.

Сасаки опять остановился. Обернувшись, он воскликнул:

— Этим лесом кто-то кормится!

— Почему нет? Разве лес всегда не поддерживает какие-то смежные формы жизни?

Сасаки указал вверх по диагонали.

— Это хурма. Рядом с ней — мушмулла. Прошлый раз, когда я был здесь, тут не было плодовых деревьев.

Едва успев произнести эти слова, Сасаки бросился вперед.

— Подождите! — закричал Кенсуке.

Но Сасаки только набирал скорость, и Кенсуке оставалось бежать за ним следом. Истекая потом, он остановился в месте, где пейзаж внезапно поменялся: перед ними была поляна шириной метров десять. Кажется, это был центр острова. Лес с обеих сторон был одинаково густым. На севере уходил к небу Радужный мост. Видеть современное сооружение, стоя на острове, напоминающем необитаемые джунгли, было странно и неприятно. Это как если бы все размеры и пропорции смешались и Кенсуке оказался в чужом и незнакомом мире.

Трава блестела в полуденных лучах. Цикады стрекотали. Кенсуке нетрудно было найти слово, чтобы описать увиденное: это был огород. Томаты, баклажаны, огурцы и другие огородные растения росли здесь в строгом порядке. Теперь невозможно было отрицать, что это было результатом чьего-то целенаправленного труда. Эти растения разведены здесь по чьей-то воле и с какой-то целью. Это не вода намыла семена, которые разрослись по своей воле. Кенсуке и Сасаки переглянулись, изучая, какое впечатление на каждого из них произвело это зрелище.

— Смотри-ка! — Сасаки указал на восточный конец поляны. Три тонких деревянных дощечки были установлены на верхушке земляного кургана.