Расплата (СИ) - Са Мари

Наверное еще ни разу она не повторяла его имя такое количество раз. Но интуитивно чувствовала, что поступает верно. Каждый раз чудовище вздрагивало, и что-то в его глазах менялось. Словно спадала пелена. Но моментально возвращалась обратно. Чертов псих недоделанный! Больничка по нему плачет? С мягким стенами и одиночной камер… палатой в смысле. И будь ее воля, она бы уже сто раз вырвалась и сломя голову бросилась прочь. Как можно дальше. Чтобы никогда его не видеть. А приходилось плясать под чужую дудку.

— Марат, пожалуйста, — с силой выдохнула она (откуда только голос взялся) и впилась в мужскую руку. — Я…. Я… Сделаю все, что захочешь?

Признание далось тяжко. С другой стороны, что это меняет. Она итак делает все, что угодно мужчине. И ноги по приказу раздвигает. Последний раз даже в рот взяла. От затопивших воспоминаний вспыхнули щеки. И весь этот позор и унижение на глазах у целого кафе. Наверное уже и на камеры заснять успели. Как она теперь на учебе появится? Но думать еще и об этом не было сил. Потом. Все потом. Сейчас есть дела поважнее. Увести отсюда проснувшегося монстра, и чтобы Славик не пострадал. Хотя он итак пострадал конечно. Бедный парень, который кажется собирается подойти к ним. Ее храбрый и совсем не дружащий с головой друг.

— Хорррошо… — к ее огромному облегчению выдохнуло сквозь стиснутые зубы чудовище. — Щенка не трогать. Здесь все подчистить. А ты! — глаза полыхнули алым, когда он посмотрел на нее. — Идешь со мной. Будешь отрабатывать!

Ее грубо схватили за руку и потащили дальше. Но все это было уже не важно, и о будущем своем она не переживал. Пока. Главное что получилось сделать задуманное. Она молодец. Бросив прощальный взгляд на друга, она произнесла одними губами:

— Нет!

Парень все понял. Впрочем, подойти ближе ему итак бы не дали. Два амбала из охраны перекрыли дорогу. Остальные обходили посетителей кафе, о чем-то беседуя и кажется изымая телефоны, что-то с ними делали и возвращали обратно. Это вообще законно? И удивительно — никто не сопротивлялся. Впрочем, не удивительно. Подойди к ней на улице один из таких амбалов, она бы тоже дар речи потеряла и всю сумочку бы отдала с деньгами и документами, не то что простой телефон. Но Славика вроде и правда никто не трогал. Только перекрывали путь. Что происходило дальше она уже не видела.

Ее как тряпичную куклу забросили на заднее сидение уже ставшей знакомой иномарки. Дверь хлопнула, скрывая их ото всех, а в следующую секунду на нее набросились, нисколько не церемонясь в целостности одежды или сохранности ее душевных чувств. Казалось, что чудовище наконец-то добралось до столь желанной добычи и сейчас растерзает ее по частям.

Салон заполнил треск одежды и похоже не только ее. Со своими брендовыми шмотками мужчина тоже не церемонился. Вошел в нее грубо и жестко, а ей вдруг стало так тошно, что просто вой. Наверное сказался недавний разговор с другом, выплеск эмоций и последовавшая за этим драма. Слезы сами покатились по щекам. И удержаться от всхлипов тоже не удалось.

Глава 13

Рядом кто-то плакал. Такой знакомый с детства звук. Что-то навевающий. Горькое и очень печальное чувство. Утрата, боль, одиночество… Это происходило с ним. Но где и когда? Он не помнил. Сознание, как в тумане, и сложно понять, где правда, а где ложь. Рядом что-то теплое, нежно и очень знакомое.

Еще один всхлип. Такой знакомый и ненавистный. Яркая вспышка. Боль разрывающая голову, словно в нее попал снаряд. Глубокий вдох и он выныривает из ледяного плена, в который медленно погружался. Красная пелена наконец спала с глаз. И то что он увидел, заставило сердце болезненно сжаться.

Вокруг куски одежды, полумрак и маленькое, сжавшееся тельце, горестно всхлипывающее под ним. Он опять это сделал. Опять обидел и напугал. А ведь хотел быть заботливым и нежным. Но страшная ревность, обуявшая в тот момент, когда увидел девчонку в объятиях парня, окатила раскаленной волной, лишая рассудка. Теперь он понимал, почему люди убивают в состоянии аффекта. Он и сам был на грани и убил бы. Если бы не она. Она его спасла. А он…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Осторожно покинув маленькое тельце, он усадил малышку к себе на колени, обернул своей рубашкой и прижал к груди. По началу трепыхавшаяся словно птичка рвущаяся на свободу, она наконец затихла, а когда поняла, что продолжать больше никто не собирается, разрыдалась еще сильнее, а он крепче прижал ее к груди, к тому месту где сейчас сумасшедше стучало сердце, зарылся лицом в волосы и стал повторять:

— Прости. Прости меня пожалуйста. Прости. Этого больше никогда не повторится. Я виноват. Прости… Не плачь, маленькая. Все будет хорошо. Я клянусь. Я больше никогда тебя не обижу…

Девочка еще какое-то время плакала, а потом застыла, словно удивляясь его внезапному раскаянию и сама в это не веря. Да, он мудак! Долбанное чудовище! И вообще сволочь! Он это признает! Он умеет признавать свои ошибки, черт возьми! А еще исправлять их так, что любой позавидует. И девочка рано или поздно это поймет. И вообще плевать на контракт! В топку его! В топку все это дерьмо с обычным сексом! Больше он не будет вести себя как последний мерзавец. Только не с ней!

Мягко поглаживая ее по спине, чтобы не спугнуть, он продолжает крепко сжимать маленькое тельце в своих объятиях. Кажется ослабь их, и малышка упорхнет, как бабочка однодневка, так ненадолго украшающая мир своей ослепительной красотой. В голове идет сложный мыслительный процесс.

Блять! Марат еще никогда столько не думал, чтобы просто удержать кого-то рядом. Конечно запирать ее в особняке не вариант. Но как он теперь будет отпускать ее от себя? С ума ведь свихнется от беспокойства. А еще надо придумать, как сломить эту строптивую вредину.

Да они плохо начали! Чертовски плохо! Но теперь он все исправит. Потому что не бывает ситуаций из которых Марат Басманов не нашел бы выход. Так было, есть и будет! И никаких исключений!

Осторожно берет мобильник и отправляет сообщение. Новую одежду им приносят быстро. Почти незаметно опускают на переднее сидение и, даже не подняв головы, уходят. Его люди вымуштрованы идеально. Он всегда ими гордился. И платил соответствующе. Поработать на Лютого из «Поднебесной» мечтали многие. Мечтали и боялись.

Еще некоторое время они сидят вместе, а потом начинают одеваться. Тихо, не разговаривая и стараясь не смотреть друг на друга. Марат не хочет смущать девчонку. А вот о чем думает она — это для него загадка. Ничего, когда-нибудь он ее разгадает.

Остаток времени в машине ехали молча. Сначала он хотел отвезти ее к себе, но вовремя понял, что это не самое верное решение. Девочке надо прийти в себя. Желательно дома. А заглаживать свою вину он начнет завтра. Или даже может чуть позже. Сколько протянет. Только он и сам прекрасно понимал, что протянет теперь без нее крайне мало.

Маленькая дикарка стала ему необходима как воздух, как вода и как солнечный свет для всего живого. Она и стала его светом. Маленьким, вредным ангелом. А когда скрылась очень быстро и даже поспешно за старой, обшарпанной дверью, такого же старого, убитого жизнью дома — сердце Марата пропустило удар и биться кажется стало медленнее. И вот что ему теперь прикажете делать? Жениться?! Странная идея впилась в сознание словно шип и выковырять ее оттуда, похоже, не было абсолютно никакой возможности да и желания.

Аня совершено ничего не понимала. Ее отпустили, ничего не требуя взамен, не выясняя отношения и ведя себя совершенно… подозрительно. Тот Марат, которого она знала, так бы никогда не поступил. Может этот — добрый брат близнец? Бррр… Что за небылицы лезут в голову? Да и знать что, зачем и почему ей совершенно незачем. Они не в тех отношениях, чтобы эти самые отношения выяснять. Поэтому не стоит даже пытаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дома было тихо и спокойно. Приятный запах еды (мама как всегда с самого утра расстаралась) и знакомая обстановка дарили долгожданный покой настрадавшимся нервам. В первую очередь она прошла в душ. Потом просто уселась на кухне за чашкой крепкого ароматного чая. Не хотелось думать ни о чем плохом. А произошедшее недавно вообще забыть как кошмарный сон.