Киска по вызову - Марина Серова

Дверь в комнату приоткрылась, и в нее вошла Ирина Александровна. Она несла стакан с какой-то жидкостью.

— Выпей, Слава, это успокоительное, — она протянула стакан сыну. — Ах, опять ты куришь! Этим самым ты же вредишь своему сердцу, а оно у тебя и так сейчас в плохом состоянии!

— Господи, мама, ну хотя бы сейчас не трогай меня! — Груничев в раздражении сделал две затяжки подряд.

Ирина Александровна только вздохнула, поджала губы и, присев на край дивана, повторила с большей настойчивостью:

— Выпей лекарство.

Святослав с явной неохотой взял стакан, выпил успокоительное и поставил пустой стакан на подоконник.

— Давайте вернемся к разговору о дяде Мише, — продолжила я, обращаясь к Святославу. — Вы мне так о нем и не рассказали, хотя, как я поняла, у вас существовали претензии к этому человеку.

— Дядя Миша? Сучков? — вдруг удивленно подняла на меня глаза Ирина Александровна. — Если речь идет о нем, то претензии к нему не только были, но и остались! И не только у Славы, но и у меня!

— Мама, я и сам могу об этом рассказать, — остановил ее Груничев.

— Да что ты можешь рассказать! — всплеснула руками мать. — То, что у них произошло с твоим отцом, я знаю лучше тебя! Правда, я не совсем понимаю, почему вы сейчас вспоминаете Сучкова…

Эти слова адресовались уже мне, и я объяснила:

— Потому что я пытаюсь определить людей, с которыми у вашего сына были или имеются нелады. А с дядей Мишей у него произошло что-то пока мне неизвестное. Вот я и хочу разобраться в ситуации. Вы, как я поняла, хорошо знаете этого человека?

— К сожалению, я не знала его так хорошо раньше, — покачала головой Ирина Александровна. — Иначе все могло сложиться по-другому. Знаете, как бывает: много лет знакома с человеком и думаешь, что он тебе понятен, а потом он предстает перед тобой с совершенно иной стороны. Так произошло с Сучковым.

— Давайте все-таки по порядку, — попросила я. — Кто он такой?

— В высшей степени непорядочный человек, — обличающе отчеканила Ирина Александровна и уперлась взглядом в окно.

— Мама, Татьяну Александровну сейчас интересует другое, — поморщился Груничев.

— Ну почему же? — возразила я. — Сейчас меня интересует как можно более подробный рассказ об этом человеке. Продолжайте, пожалуйста.

Ирина Александровна, по-прежнему глядя в окно, заговорила ровным голосом:

— Михаил Степанович Сучков — младший брат моего покойного мужа. У них были разные отцы, поэтому и фамилии разные. Я, конечно же, была с ним знакома, хотя он и не был частым гостем в нашем доме. Мой муж одно время жил и работал на Севере, зарабатывал деньги… А когда вернулся, тут-то и всплыл Сучков. Так вот, Михаил, естественно, сразу пронюхал, что Игорь вернулся при деньгах, и увидел выгоду для себя. Это сейчас я все понимаю, а раньше нам и в голову не приходило заподозрить в нем меркантильные интересы. Хотя, если честно, он мне никогда не нравился, — Ирина Александровна покривила губы.

— Вообще-то, мама, раньше ты о нем отзывалась очень хорошо, — напомнил Святослав. — И даже советовала отцу быть к нему поближе, потому что они братья. К тому же дядя Миша обладал кое-какими полномочиями, так что, по твоему мнению, вместе им было бы легче.

— Ну естественно, я не настраивала твоего отца против собственного брата! — оправдываясь, развела руками Ирина Александровна. — Это было бы просто неприлично! Но я же не думала, что он так себя поведет.

Груничев махнул рукой и начал, как заведенный, подбрасывать на ладони спичечный коробок. Вид у него был мрачный.

— Ну, слушайте дальше, — продолжала Ирина Александровна. — Действительно, в свое время Михаил Степанович работал начальником отдела снабжения на «Атланте», был уважаемым человеком, и я считала его достойным и порядочным. А потом предприятие, как многие другие, потеряло рентабельность, и Сучков решил основать свое дело. Естественно, ему понадобился стартовый капитал, и он обратился к моему мужу. Игорь ссудил ему нужную сумму. И, конечно, без всякой расписки. Просто поверил брату на слово. И как можно было не поверить — мы же интеллигентные люди! Разве нам могло прийти в голову, что между родственниками возможна нечестность? Сучков обещал все вернуть, Игорь даже не требовал от него никаких процентов… Ах, он был таким непрактичным!

Ирина Александровна прижала к глазам надушенный платочек. Промокнув веки, она тихо сказала:

— Извините… Как выяснилось, поступок моего мужа оказался весьма опрометчивым. Игорь скоропостижно скончался, а у Михаила, основавшего какую-то свою фирму, к тому времени дела шли успешно. Во всяком случае, он сам так говорил. Я не напоминала ему о долге, считая, что он сам догадается вернуть деньги. Но он молчал, и мне пришлось поднять этот вопрос, естественно, выждав приличное время. Сучков долго юлил и отнекивался, говорил, что дела у него идут все хуже и хуже и что сразу он всю сумму вернуть не в состоянии. Тогда я предложила выплачивать долг частями, но он сказал, что и этого пока не может, и попросил подождать. Михаил и позже ссылался на финансовые трудности. В конце концов от всех тревог я просто слегла, попала в больницу и поручила заниматься этим Славе. Я больше не могла вести переговоры с Михаилом, у меня больное сердце. Мне казалось, что Славе будет легче найти с ним общий язык. Тогда мой сын и стал звонить Сучкову с требованием вернуть долг. А он вел себя так нагло, просто возмутительно!

— Мама, это уже я сам могу рассказать, — остановил ее Груничев.

— Вот и расскажи! Нет, постой… Неужели вы, Татьяна, хотите сказать, что Сучков решил убить моего сына, чтобы не возвращать деньги?

— Я пока не могу ничего утверждать на сто процентов, но на данный момент фигура дяди Миши Сучкова — единственная кандидатура в подозреваемые. Подумайте сами: преступник ничего не требует, он просто нападает, стреляет… В общем — убивает. Следовательно, ваш сын мешает ему уже тем, что существует на белом свете, — проговорила я. — Вы меня извините, но так получается по логике.

— Боже мой! — Ирина Александровна прижала руки к сердцу. — Неужели он еще большее чудовище, чем я думала? Слава, ты слышишь?!

— Да слышу я, слышу, — отмахнулся Груничев. — Не знаю я… Все на самом деле было так. И деньги он взял, и отдавать не хотел. В последний раз, когда мы с ним говорили, он вообще открыто сказал, что не отдаст их, и все. Придумал несколько отговорок — дескать, брал их не у меня, а у отца и еще что-то. Потом добавил, что на похороны давал деньги…

— Господи! — ахнула Ирина Александровна. — Да что он там давал-то на похороны… На венок только, и все. А занимал сколько? И как только язык повернулся!

— Кстати, а сколько он занимал и когда это было? — поинтересовалась я.

— Это было, дай бог памяти, лет шесть назад. А занимал он по тем временам много, — и Ирина Александровна назвала действительно значительную сумму.

— В том же разговоре он вообще заявил, что раз у меня нет расписки, значит, и требовать что-то я не имею права, — продолжил Святослав. — И я перестал ему звонить, понял, что по-хорошему разговаривать с ним бесполезно.

— А по-плохому, — уточнила я, — вы с ним тоже разговаривали?

Святослав улыбнулся.

— Признаться, я его тогда слегка припугнул. Ну не то чтобы припугнул, а дал понять, что если захочу, то он мне и без расписки все отдаст. Но… знаете, связываться неохота, он все твердил, что больной и старый.

— Я думаю, что настала пора и мне познакомиться с Михаилом Степановичем Сучковым, — сказала я. — Как это можно сделать?

— Понятия не имею, — задумчиво проговорил Груничев. — Видите ли, у него что-то с желудком, и сейчас он лежит в больнице.

— Вот, вот… Бог-то — он все видит! — в сердцах вставила Ирина Александровна.

— А в какой больнице?

— Этого я не знаю, — развел руками Святослав. — Я же не собирался его навещать.

— Может быть, можно узнать у жены Сучкова? — предположила я.

— Нет у него никакой жены! — вставила Ирина Александровна. — Холостяком всю жизнь прожил.

— А откуда вы знаете, что он в больнице? — спросила я, повернувшись к Груничеву.

— Да он каждую осень и весну в стационаре, — ответил Святослав. — У него бывают обострения, вот он всегда и ложился, иногда просто для профилактики. Так вот по времени он и сейчас должен быть в больнице.

— Давайте все же на всякий случай позвоним ему домой, — предложила я и тут же, глянув на часы, засомневалась: — Хотя время-то уже позднее…

— Ничего, потерпит! Позвони, Слава, позвони, — настоятельно поддержала меня Ирина Александровна.

Груничев поднялся и прошел к аппарату. Он набрал номер и некоторое время молча с удивлением слушал. Потом сказал:

— Дядя Миша на даче.

— На даче? — удивилась я. — Так ведь осень уже!

— А для него в этом нет ничего удивительного, — усмехнулся Святослав. — Он дачник со стажем. Хотя вообще-то дача не его, а какого-то его друга. Она зимняя, то есть утепленная, обустроенная, так что там можно находиться в любое время. Я самого этого друга никогда не видел и на даче его, естественно, не был, просто слышал от дяди Миши. Хозяин домика вроде бы какой-то его бывший начальник. Владимир… не то Петрович, не то Иванович, так его зовут. Да вот, послушайте сами…