Нежилец - Виктор Глебов

– Когда именно?

– Полчаса назад, – ответил за начальника Дремин. – Нике не дозвониться. Дома ее нет, у подружек и знакомых тоже. Думаю, в записке правда, Валер.

– Где конверт?

– У Полтавина.

– В нем было что-нибудь еще?

– Да. Ароматическая палочка.

Самсонов нахмурился:

– Какая еще палочка?

– Ну, знаешь, такие, которые нужно зажигать дома. И они пахнут всякими экзотическими…

– Тоже на экспертизе? – перебил Самсонов.

– Конечно.

– Имбирь! – прохрипел вдруг Башметов.

– Что? – обернулся Самсонов.

– Это была палочка имбиря, – пояснил Дремин. – Павел Петрович узнал запах.

– Понятно. А что такое час Козерога? – спросил Самсонов, еще раз пробежав глазами послание убийцы.

– Без понятия, – отозвался Дремин. Остальные в ответ на вопросительный взгляд следователя только покачали головами.

– Узнай! – велел Самсонов. – А что эксперты?

– Едут.

– Полтавин?

– С ними.

Самсонов бросил взгляд на Башметова.

– Павел Петрович, мы ее найдем! – сказал он, но начальник только отмахнулся. В глазах у него стояли слезы.

Следователь поднялся и направился к выходу.

– Узнай, что такое час Козерога, – напомнил он Дремину, проходя мимо.

– Конечно, – кивнул тот.

Следак выскользнул из кабинета за Самсоновым.

– Валера, это полная…! – Он осекся, качая головой.

– Знаю! – сказал Самсонов, прислоняясь к стене. – Надо его поймать. Слышишь?!

– Слышу, – тихо ответил Дремин. – Вот только как?

– Любой ценой! – проговорил Самсонов. – Любой, понимаешь!

Дремин медленно покачал головой:

– Знать бы, кому ее заплатить.

В коридор выскочил Коровин с телефоном в руке. Его и без того вечно удивленные глаза были расширены сильнее обычного.

– Мужики, Горелова порезали! – крикнул он, резко останавливаясь. – Он в больнице! Только что позвонили!

– Что?! – нахмурился Самсонов, чувствуя, что голова начинает идти кругом. – Кто порезал?

– Похоже, наш клиент! Тот, который прислал письмо.

– А как Горелов? – спросил Дремин. Вид у него был растерянный.

– Жив, но в тяжелом состоянии. Мы с Морозовым собираемся к нему.

– Я с вами, – решительно отозвался Самсонов.

– Я тоже! – заявил Дремин.

– Узнай, что такое час Козерога! – остановил его Самсонов. – И чтобы остальные тоже работали! В больнице хватит нас троих, приедем – доложимся! Все, не обсуждать! – прикрикнул он, видя, что следак открыл рот. – Займитесь Никой, черт побери!

Дремин молча кивнул. Из кабинета вышел Морозов.

– Валера едет с нами, – сказал ему Коровин. Тот кивнул.

– Горелову располосовали живот ножом, – сказал он. – Даже кишки пропороли.

– Он выкарабкается, – твердо сказал Самсонов, хотя понятия не имел, насколько серьезны раны.

– Дай-то Бог! – пробормотал Морозов, доставая на ходу карманную пепельницу.

Полицейские вышли из управы и направились к своим машинам.

– Я поеду первым! – крикнул Коровин.

Самсонов влез в «Шевроле» и завел мотор. В голове вихрем кружились мысли. Было ясно, что они столкнулись с человеком крайне опасным: религиозный фанатизм сочетался в нем с хладнокровием и интеллектом. Оставалось лишь надеяться, что он – один из тех, кто хочет, чтобы его остановили. Иначе зачем он отправил Самсонову письмо?

Следователь вывел машину на дорогу. В голове вертелась строка из песни: «Ты не мой спаситель, но податься мне некуда».

Может, убийца прав и жизнью правит судьба?

Глава 3

«Сады фараона»

В больнице пахло лекарствами и каким-то средством от насекомых. Похоже, тут совсем недавно травили тараканов или клопов. Самсонов и двое оперов поднялись на третий этаж, где столкнулись еще с двумя полицейскими, дежурившими в коридоре отделения реанимации.

– Что говорят врачи? – спросил Самсонов, когда все обменялись приветствиями.

– Все плохо, – отозвался один из оперов. Его фамилия была Курников, он работал в управлении всего полгода.

А вот второй опер, Владимир Рогожин, скоро должен был сам стать следователем.

– Как это случилось? – спросил Морозов, обращаясь к нему.

– У нас есть показания только двоих прохожих, вызвавших «Скорую», и смотрительницы из Кунсткамеры, – ответил Рогожин, доставая блокнот. – Я тут пометил самое главное. Значит, так: похоже, Горелов выяснил, что зал Индии посещает подозрительный тип. Вдруг тот заявился полюбоваться на алтарь Кали. Смотрительница указала Горелову на него, и он пошел за посетителем. Они вышли на улицу, и там Горелов представился. В ответ тот тип полоснул его ножом по животу и скрылся.

– Похоже, это наш клиент, – заметил Коровин.

– Наверняка, – кивнул Самсонов. – Что с личностью преступника?

– Фоторобот составляется, показания свидетелей записываются. Но тут надежды немного, потому что все произошло очень быстро. Не думаю, что кто-то успел толком разглядеть нападавшего.

– Горелов разговаривал со смотрительницей. Я хочу с ней встретиться.

– Она в отделении, потом можно отвезти ее к нам в управу, – сказал Курников.

– Организуй, ладно?

– Конечно.

– Горелов будет жить хотя бы? – вмешался Морозов.

– Никто ничего не говорит, – ответил Рогожин. – Думаю, врачи и сами не знают.

– Остается лишь надеяться, – добавил Курников.

– Его родным сообщили? – спросил Самсонов.

– Нет пока. Хотим дождаться… результатов. – Рогожин смущенно отвел глаза.

– Правильно, – одобрил Коровин.

Через четверть часа полицейские разошлись: Рогожин остался дежурить у реанимации и обещал сообщить о любых изменениях в состоянии Горелова. Курников отправился за смотрительницей музея, чтобы доставить ее в управу. Коровин и Морозов уехали, чтобы продолжить прорабатывать тех, кто мог подставить Хоботова, а Самсонов вернулся в управление.

Башметова отвезли домой, врача вызвать все же пришлось. Самсонов нашел Дремина в его кабинете сидящим за компьютером.

– Здорово, – кивнул он, снимая куртку.

Следак оторвался от экрана и потянулся за сигаретами:

– Привет. Ну, как у Горелова дела?

– Неважно. Может, и не выживет. Его здорово порезали. Я попросил привезти сюда смотрительницу Кунсткамеры, опознавшую убийцу.

– Хорошо. А я выяснил, что такое час Козерога.

– Ну и?

– Десять утра.

Самсонов присвистнул:

– Времени совсем мало.

Дремин щелкнул зажигалкой, прикуривая:

– Скажи честно, думаешь, мы найдем Нику?

Самсонов помолчал, не глядя на коллегу.

– Должны, – проговорил он наконец.

– Это понятно. Я про другое.

– Знаю.

Дремин выпустил струю дыма, побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Я тут покопался в архивах и выяснил, не открывался ли какой-нибудь мост в тот год, когда… умерла твоя сестра.

– И? – Самсонов постарался держать себя в руках и не показывать, что любое упоминание о Марине ранит его.

– Открывался. Тот самый мост, на котором Хоботов работал сварщиком.

Самсонов застыл, глядя на Дремина.

– Кровь нужна этому парню, чтобы приносить жертвы, а его алтари – это новые мосты, – проговорил следак.

– Но почему?

– Я и это выяснил, – кивнул Дремин. – Смотри! – Он ткнул пальцем в экран компьютера.

Следователь подошел и придвинул свободный стул.

– Вот тут статья про ритуалы Индии, – сказал Дремин. – И среди них есть упоминание о древней традиции, негласно сохранявшейся вплоть до недавнего времени.

– После окончания строительства моста приносили человеческую жертву! – перебил его Самсонов, впившись глазами в монитор, где была открыта статья об индийских ритуалах.

– Именно! Чтобы был крепче и надежнее.

– А при чем тут наш убийца?

– Вот именно. – Дремин выпустил струю дыма и откинулся на спинку кресла. – Какое ему дело до их прочности?

Самсонов задумался.

– Он мог принимать участие в строительстве, – предположил он. – Или проектировать эти мосты.

– Я подумал о том же и запросил материалы о тех, кто занимался их сооружением. – Дремин придвинул следователю листок бумаги с двенадцатью фамилиями. – Здесь шесть инженеров, четыре прораба и два техника. Пока все, на кого я смог собрать материал. – Следак взглянул на часы. – Это я поручу операм. Пусть прошерстят этих и остальных.

Самсонов кивнул:

– Ладно. Главное – алиби и автомобили. Ищем синюю «Газель» с мишленовскими шинами.

– Естественно. – Дремин встал. – Я передам им это дело и вернусь. Думаю, скоро привезут смотрительницу музея, надо будет еще раз ее опросить.

– Давай.

Самсонов ждал Дремина даже меньше, чем рассчитывал. Пока следак отсутствовал, немного почитал про ритуалы Индии, но ничего особенного не нашел. О гигантских мясорубках, во всяком случае, не было ни слова.

– А что с тем блаженненьким, Жорой? – спросил он Дремина, когда тот вернулся.

Следак усмехнулся:

– У него алиби нет, но нет и синей «Газели». Вообще никакой машины.