Сага о реконе - Валерий Большаков

Его сменили велоцирапторы – не те, что снял Спилберг, а настоящие: мелкие, пернатые, лазавшие по деревьям не хуже макак.

Отчего стрекотавшие «велики» поспешно взобрались на раскидистый саговник, стало ясно секунду спустя. С шумом и треском на поляну выскочил довольно крупный, с корову величиной, кархародонтозавр, верещавший и щелкавший зубастой пастью.

За ним следом из чащи шагнул уже настоящий великан – дельтадромеус, поднимавший голову на высоту третьего этажа.

Он шагал на мощных задних ногах, как и кархародонтозавр, но передние лапы у него отнюдь не были рудиментами, как у Т-рекса – сильные и мускулистые, они тянулись к мелкому ящеру, желая схватить того и свернуть шею.

Верещавший кархародонтозавр не убегал, он то наскакивал на рыкавшего дельтадромеуса, то отпрыгивал. Великан изогнулся, задирая хвост и пригибая голову, и издал рык куда страшнее львиного.

Это проняло мелкого, и тот скрылся, продолжая повизгивать. Рыкнув для порядку, дельтадромеус скрылся в зарослях.

– Как тебе наши зверушки? – тихо поинтересовался Аустри.

– Офигеть! – восхищенно выдохнул Роскви.

– Разговорчики! – шуганул их Саша. – Двигаем к болоту, наша дичь где-то там.

Посматривая по сторонам, охотники двинулись берегом ручья, пока не вышли к небольшому озеру. На берегу сидел громадный спинозавр – если встанет на задние лапы, передние положит на балкон пятого этажа.

Челюсти у него были длинные и слабые, а на спине трепыхался кожистый парус, насыщенный кровеносными сосудами, – этакий радиатор.

Спинозавр напрягся, медленно вытянул голову, подобрался, и вдруг мгновенно черпнул воду лапой – когти в тридцать сантиметров не просто сцапали крупную рыбу, а накололи ее, как трезубцем.

– Ловись, рыбка, большая и маленькая… – пробормотал Скули.

Спинозавр, сыто ворча, поковылял в чащу, дабы закусить добычей.

– Пошли!

Подныривая под листья папоротников, Валерий обошел вместе со всеми озеро. Под ногами зачавкало, а лес поредел – открылись заводи, топкие берега которых были истоптаны лапами и копытами в месиво, словно во дворе коровника. Пахло примерно так же – грязь была отлично унавожена, и в этой грязи, хлюпая и шлепая, бродили гадрозавры, утконосые создания с гребнями на голове, каждый весом со слона.

Их тут были сотни – огромное стадо щипало водоросли или закусывало мелкой рыбешкой. И все эти гадрозавры оглушительно кричали, качая головами, задирая хвосты, а над заводями кружили красные птеродактили, тоже высматривая рыбу.

– Завалим во-он того! – крикнул Максим, указывая на небольшого гадрозаврика размером с быка. Детеныш, видать.

Особой борьбы с погонями не случилось – добыча подпустила людей, тупо глядя на них, и лишь когда копье Маннаварда проткнуло гадрозавра, тот обиженно заревел.

Скули не мешал животному выбраться на сушу, а когда тот покинул воду, нанес удар копьем. Тут и Аустри подключился, и Роскви. Уделали гадрозавра.

Максим с Толяном в два ножа вырезали килограммов десять грудинки и оставили тушу – найдется, кому позаботиться о погребении.

Маленькие – по колено человеку – компсогнатиды, юркие и драчливые, тут же забегали вокруг убитого динозавра, возбужденно чирикая.

– Туда! – указал Маннавард на подобие скалистого островка, связанного с берегом песчаной косой. – Там у нас охотничий домик! Заимка, так сказать!

Заимка оказалась довольно-таки просторной пещерой, вход в которую окружали огромные каменные глыбы, – образовался этакий дворик, в пределах которого можно было не опасаться хищников.

Мясо гадрозавра было темным, как говядина, но Валерий с подозрением посматривал на него – все ж таки рептилия.

Скули понятливо рассмеялся.

– Это не змеюка, Роскви, это динозавр!

– У гадрозавра печенка вкусная… – мечтательно сощурился Аустри. – Но ее вымачивать надо, а это долгая история. Лучше шашлык!

Пока Леха с Валеркой разжигали костер и таскали обкорнанные сучья, выброшенные водой на берег, Максим с Толиком нарезали мясо, нанизали на ветки-шампуры, посолили, поперчили, каким-то местным соком полили, выдавив продолговатые, как огурцы, фрукты, желтые, словно лимон, и такие же кислые.

Хор гадрозавров стал для Роскви привычным, как вдруг крики приняли паническую окраску, а после раздался низкий колеблющийся звук, наподобие грохота камнедробилки.

– Ничего себе… – пробормотал Маннавард, вслушиваясь. – Тираннозавр, что ли?

– Смотрите! – охнул Аустри, указывая на заросли, вымахавшие на том берегу заводи.

Там, задирая горбоносую голову до макушек деревьев, стоял тираннозавр. Его шероховатая кожа, местами обвисшая тяжелыми складками, была серо-зеленого цвета с широкими фиолетовыми полосами по бокам и делалась невидимой на фоне пышной растительности.

Куда до Т-рекса гривастому царю зверей! Левики всякие с тигриками для него все равно, что мышки для кота.

Бородин, оплывая страхом, разглядывал чудовище, как загадочную картинку в журнале для детей «Где спрятался зайчик?», и открывал все новые подробности.

Вот могучие задние лапы, огромные, как деревья в два обхвата, с широко распластанными пальцами и выпуклостями исполинских мышц. А вот когтистые передние лапки, маленькие и скрюченные. Покатая спина спадает в невероятно мощный хвост.

Т-рекс отмахнулся головой от мух, ползавших по его морде. Странный вырост на горле ящера качнулся дряблой мотней. Утробный хриплый клекот вырвался из чудовища, и люди словно очнулись.

– Ну, ни-че-го себе… – выдохнул Скули.

Тираннозавр, до этого терпевший присутствие утконосых, внезапно рассвирепел. То ли комья земли долетели до чудища и оскорбили мезозойскую тварь, то ли рев гадрозавров был ему неприятен, а только Т-рекс бросился к берегу.

Ящер не бежал, он энергично ступал, покрывая с каждым шагом по пять метров и вгоняя землю в дрожь. Гадрозавры в панике бросились прочь, зарываясь в воду. Т-рекс не отставал.

Клоня и вытягивая зубастую голову, как рассерженный гусак, ящер тяжело трусил за утконосыми.

– Догоняет!

Быстро перебирая лапами, раскачиваясь и переваливаясь, тираннозавр сокращал дистанцию, приближаясь к острову.

Валерий ясно видел большие круглые глаза динозавра, тусклые и мрачные. И длинные ряды загнутых назад зубов в безгубой пасти. Ноздри чудища шевелились, раздувались и чуть ли огнем не пыхали. Гадрозавров спасли маленькие трицератопсики.

Трехрогая самка с выводком перебежала дорогу Т-рексу и сбила того с ритма. Звероящер протрюхал по инерции, остановился, нюхая землю. И учуял недавно убитого гадрозавреныша.

Исполинские когти задней лапы пропахали грязь, будто плугом.

Тираннозавр возвышался как башня, с высоты своего роста озирая заводи. Враг был повержен. Т-рекс задрал голову и разразился победным ревом. Шумно загребая лапой, он согнулся над трупом динозавра, жадно принюхиваясь. Высунул черный мускулистый язык, раздвоенный на конце, лизнул тушу. Вкусный кусочек!

Пасть раскрылась, и тираннозавр аккуратно подобрал убиенного, откусывая переднюю часть. Не побрезговал и задней – вздернул голову, заглатывая, и сжал зубы. Обрубки ног и хвоста упали в траву.

Т-рекс сделал глотательное движение, глянул сверху на второй кусочек, и пасть с красными от крови зубами пошла вниз.

Совершенно неожиданно птеродактиль, до этого отрешенно наматывавший круги, спикировал с клекотом и ударил чудище клювом.

Левый глаз тираннозавра лопнул, и рекс окривел. От боли ящер пустил могучую струю мочи и заревел, забирая на самые верха.

Мотнув громадной головой, тираннозавр сцапал птеродактиля – тот забился меж могучих клыков. Однако глотать летуна Т-рекс не стал. Выплюнув полудохлого птерозавра, ящер придавил его лапой и принялся втирать обидчика в грязь, как окурок.

Вдоволь натешившись, он доел гадрозавра и, порыкивая, вздергивая голову, удалился, сотрясая землю.

– Вот это ничего себе… – пробормотал Аустри. – Удачно мы на охоту сходили!

Маннавард хмыкнул.

– Теперь главное, – сказал он, – удачно с этой охоты вернуться!

Валера расширенными глазами смотрел на мир, открывавшийся ему за оградой. Это сколько же чудес на свете!

Позыв к умствованиям тут же перебил Скули. Он крикнул:

– Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!

Шашлык вышел отменным и не только потому, что Бородин проголодался. Мясо было нежным и мягким, сочным и в меру прожаренным.

Да еще с караваем серого хлеба… Серого потому, что его не отбеливали квасцами, – намололи муки из зерна да и замесили тесто.

Роскви прислушался к себе: совесть его еще мучила, но и уверенность в правильности выбора росла. Представить себе, что он мог лишиться сегодняшней охоты и послезавтрашнего похода во фьорды…

Нет, лучше такое не представлять!

А бонусы… Без них он не останется. Добудет!

Глава 12

Семен Щепотнев

Статус

Хотя ветер и дул с моря, пастушьи псы не заинтересовались новичками. Видать, не учуяли. Или заняты были куда более важными собачьими делами.