Девушка с обложки - Мери Каммингс

Нет, если так — то нет! Категорически нет! Как ни неприятно подводить такого симпатичного человека, как Жери — но она соглашалась ухаживать за кошкой, а не…

Тем временем он открыл дверь на противоположной стене, прошел туда и щелкнул выключателем.

— А вот и наша Сильвочка! — махнул рукой Клодин. — Заходите!

С неприятным чувством, что сейчас придется объясняться и отказываться, она шагнула вслед за ним.

Нормальная комната — пара кресел, телевизор, столик, тахта, накрытая пледом… А на ней…

Огромное песочно-желтое существо, в вальяжной позе расположившееся на тахте, родственницей Жери определенно не было. Но если оно и смахивало слегка на кошку, то таковой тоже не являлось.

Клодин плотно зажмурилась, потом открыла глаза.

Животное никуда не исчезло.

— А-я! — сумела она выдавить из себя слабый звук.

— В чем дело? — Жери удивленно обернулся. — Что с вами?

— Н-но это же… А-аа… — Клодин потеряла дар речи, мысли чехардой скакали в голове. Львица? В самом деле, настоящая львица? И именно за ней нужно будет ухаживать? Львица? Но, наверное, Жери все-таки что-то подразумевает и не будет подвергать человека риску! — А-а… я просто не предполагала, что она такая бо-ольшая! — промямлила она.

— Для львицы она не такая уж крупная — всего сто двадцать килограммов.

«Всего!!!» — подумала Клодин.

— Сильвочка! — позвал Жери.

Львица издала странный звук, немного смахивающий на басовитое мурлыканье, легко соскочила с тахты, подошла к нему и ткнулась в бедро лбом.

— Хорошая девочка! — с чувством сказал он, потрепал ее по шее и по ушам. — Познакомьтесь с ней, погладьте. Не бойтесь — она абсолютно ручная!

Клодин неуверенно сделала шаг, другой… дотронулась до теплой шеи, провела рукой. Ощущение было такое, будто она гладит большую собаку вроде мастифа.

Львица взглянула на нее вполне добродушно.

— Сильва умница! — чуть осмелев, сказала Клодин, поднесла ей к морде ладонь — как сделала бы, знакомясь с собакой, чтобы та запомнила запах.

Ладонь понюхали, легонько пощекотав усами.

— Ну, вот и познакомились, — обрадовался Жери. — Я же говорю — она совершенно домашняя! А теперь пойдемте, я вам покажу котят!

Котят — сиречь львят — было двое. Они лежали на матрасе в соседней комнате — размером с болонку, толстенькие, бархатистые, с круглыми ушками и голубовато-мутными, как бывает у совсем маленьких щенят, глазами.

— Сильвочка, а ты их давно кормила?! — спросил Жери. — Ну-ка, лежать, лежать! — показал на матрац.

Львица подошла и легла — детеныши немедленно поползли к ней.

— Это ее первенцы, опыта еще нет, — объяснил он. — Приходится ей иногда напоминать, чтобы покормила. Вот, видите, уже сосут! — нагнулся, подвинул одного из львят так, чтобы тот не наваливался на другого, и, выпрямившись, взглянул на Сильву с поистине отеческой гордостью. — Лучшая моя клиентка! И главное, никогда не спорит!

— Сильва? — переспросила Клодин, просто чтобы уточнить, удивляться она уже давно перестала.

— Да, конечно! А вы что думаете? Она настоящая актриса — форменный виртуоз своего дела! В двенадцати фильмах уже снялась, про рекламные ролики я не говорю. Я вам потом покажу, что она умеет — сейчас не хочу отвлекать, пусть спокойно покормит.

Та самая комната с тахтой и телевизором предназначалась, как выяснилось, для Клодин. В ящике на колесиках под тахтой лежало постельное белье.

Огромный морозильник на кухне был набит мясом — плотно уложенными один к одному пакетами, завернутыми в полиэтилен. На дверце магнитиком был прикреплен распечатанный на принтере «ежедневный рацион» Сильвы, включавший в себя, помимо мяса, яйца, молоко, овсяные хлопья и витамины; кормить ее полагалось дважды в день.

Жери водил Клодин по дому, показывая все, что, по его мнению, могло ей пригодиться, при этом болтал непрерывно — в основном про Сильву:

— Марта вырастила ее буквально из ничего, соской выкормила. Мать от нее отказалась — львицы часто не хотят кормить слабых котят, а Сильвочка поначалу росла плохо, слабенькая совсем была, только в четыре месяца вдруг стала быстро набирать вес. Это все у меня на глазах было — Марта моя давняя клиентка, очень давняя. Отличный каскадер, любые конные трюки — только скажи! И представляете — на обычной прогулке лошадь через поваленное дерево неудачно прыгнула — Марта вылетела из седла и сломала бедренную кость в двух местах! Уму непостижимо! И как раз за неделю до того, как Сильве рожать надо было! Так что о Сильве пришлось заботиться мне, и роды тоже я принимал вместе с Арлин. Арлин — это ветеринар, она вам еще позвонит, и вы, если что, ей звоните, не стесняйтесь!

В этом крыле дома все было оборудовано специально под львицу — у нее имелся даже собственный туалет: небольшой закуток с отверстием в полу, закрытым решеткой. Окна — тоже с решетками — выходили во внутренний дворик, чтобы никто из соседей не мог, заглянув в окно, увидеть Сильву.

— Марта большую часть года живет у себя в Камарге, — объяснил Жери. — Там огромная территория, вокруг дома сделана дополнительная изгородь, да и людей вокруг мало и никому нет дела до того, что в поместье живет львица. А здесь, если кто-то узнает, то могут быть неприятности.

Сильва, решив, видимо, что родительские обязанности уже выполнены, бродила за ними и, казалось, тоже прислушивалась к разговору. Клодин украдкой посматривала на нее — львица отвечала ей внимательным взглядом, словно говоря: «Ну-ка, посмотрим, кто ты такая!»

От мысли, что Жери вот-вот уйдет и они останутся вдвоем, становилось немного не по себе, но пробегавший внутри мятный холодок был холодком не столько страха, сколько предвкушения. Хотелось потрогать ее, погладить, подержать за большущую лапу — убедиться, что она настоящая, и не во сне, а наяву! И львят — уютных, толстеньких, словно ожившие игрушки — тоже, конечно, хотелось погладить, взять на руки, но от взгляда умных, ясных и так похожих на человеческие глаз Сильвы у Клодин возникало чувство, что она снова маленькая и попала в сказку — и львица вот-вот заговорит.

Внутренний дворик, предназначенный для прогулок Сильвы, оказался довольно большим — метров десять в длину и чуть меньше в ширину. По периметру шла дорожка из гранитных плит, на остальном пространстве росла трава и какие-то желтенькие цветочки.

Едва Жери открыл дверь, как львица оттолкнула Клодин плотным боком, подбежала к вкопанному посреди двора толстому деревянному столбу и, привстав на задние лапы, принялась, будто кошка, точить об него когти.