Джек Ричер, или Ловушка - Ли Чайлд

– Ты женат? – спросила она.

Ричер покачал головой.

– Нет.

– Но ты счастлив?

– Я всегда счастлив, – ответил он. – Всегда был и всегда буду.

– И чем ты занимаешься?

Он пожал плечами.

– Ничем особенным.

Поверх ее головы он обвел взглядом лица людей, собравшихся на лужайке. Тихо переговаривающиеся деловые люди, солидная жизнь, отличная карьера, упорное продвижение вперед по общественной лестнице. Он смотрел на них и спрашивал себя, кто дурак – он или они. И вдруг вспомнил выражение лица Костелло.

– Я был в Ки-Уэсте, – сказал он. – Копал ямы для бассейнов.

На лице Джоди ничего не отразилось. Она попыталась сжать рукой его предплечье, но ладонь у нее оказалась слишком маленькой, и он почувствовал лишь легкое прикосновение.

– Там Костелло тебя и нашел? – спросила она.

«Он нашел меня не для того, чтобы пригласить на похороны», – подумал Ричер.

– Нам нужно поговорить про Костелло, – сказал он.

– Он мастер своего дела, верно?

«Не так чтобы очень», – подумал Ричер.

Джоди отошла к гостям. Ее ждали, чтобы высказать свои соболезнования. Вино делало свое дело, разговоры стали громче и сентиментальнее. Ричер направился к патио, где на большом столе, накрытом белой скатертью, стояла еда. Он положил на бумажную тарелку кусок холодного цыпленка и немного риса и взял стакан воды. Старая дачная мебель не пользовалась у гостей популярностью, потому что была испачкана соком деревьев. Большой зонтик, защищавший от солнца, давно выцвел. Ричер шагнул под него, выбрал грязный стул и уселся на него в полном одиночестве.

Он наблюдал за людьми, пришедшими почтить память его бывшего командира, и ел. Ему казалось, что любовь, которую все испытывали к Гарберу, можно потрогать руками. Человек вроде него всегда вызывает в других любовь, иногда такую сильную, что ее неловко высказать вслух, поэтому она вырывается на поверхность, когда он умирает. Джоди ходила между гостями, кивала, пожимала руки, грустно улыбалась. Каждый хотел рассказать ей свою историю о том, какое золотое сердце было у внешне сурового и вспыльчивого человека. Ричер и сам мог бы кое-что добавить к этим историям, но понимал, что не станет, потому что Джоди не нужно объяснять, каким замечательным был ее отец. Она и так все знала. Она всю жизнь любила отца, а он любил ее. Они все рассказывали друг другу, никогда ничего не скрывая. Люди живут, а потом умирают, но, если они делают и то и другое правильно, им не о чем жалеть.

Они нашли на той же дороге дачный домик, закрытый и пустой, и заехали за гараж, где «тахо» не был виден с улицы, но откуда он мог в любой момент рвануть в погоню. Они достали из бардачка девятимиллиметровые пистолеты и положили их в карманы пиджаков. Прошли назад по дороге и спрятались в кустах.

Им пришлось несладко. Они находились всего в шестидесяти милях от Нью-Йорка, но это вполне могли быть джунгли Борнео. Ветви ползучих растений цеплялись за одежду, путались под ногами, то и дело лезли в лицо и хватали за руки. Здесь в основном рос одичавший широколистный табак, ветви которого торчали под самыми немыслимыми углами. В конце концов они развернулись и пошли спиной вперед, с трудом пробиваясь сквозь густые заросли. Наконец они добрались до дома Гарбера, тяжело дыша, перепачкавшись во мху и зеленой пыльце. Они осторожно проскользнули на территорию и нашли небольшую ямку, где и спрятались, устроившись так, чтобы видеть дорожку, ведущую от заднего двора к воротам. Гости уже начали расходиться.

Вскоре им удалось определить, кто из них миссис Джейкоб. Если Хоби не ошибся и она действительно хозяйка дома, тогда это была та стройная блондинка, что пожимала руки и прощалась с расходившимися гостями. Они уезжали, а она оставалась. Она – миссис Джейкоб. Она была центром всеобщего внимания, мужественно улыбалась, иногда с кем-то обнималась, махала рукой. Гости выходили на подъездную дорожку по одному, по двое, затем большими группами. Заработали двигатели, и в воздухе поплыли голубые облака выхлопа. Машины, выезжавшие из плотного строя, зашуршали шинами и умчались прочь по пустой дороге. Да, это будет легко. Очень скоро она останется одна, наедине со своим горем. И тогда к ней придут еще два гостя. Может быть, она увидит их издалека и подумает, что кто-то еще решил выразить ей свои соболезнования. В конце концов, они ведь в черных костюмах и галстуках. Костюм, подходящий для делового Манхэттена, вполне сойдет для похорон.

Ричер поднялся по цементной лестнице и прошел за ворота вместе с двумя последними гостями – полковником и генерал-майором в безупречной парадной форме. Он и не ожидал ничего другого. Военные всегда последними покидают места, где подают бесплатную еду и выпивку. Он не знал полковника, но ему показалось, что генерала он видел раньше. Генерал, похоже, тоже его узнал, но они сделали вид, что незнакомы. Ни тому ни другому не хотелось вступать в длинные и сложные объяснения на тему «Чем ты теперь занимаешься?».

Военные с официальным видом пожали Джоди руки, встали по стойке «смирно» и отдали ей честь. Четкие движения, блестящие ботинки, глаза смотрят вперед примерно на тысячу ярдов – весьма необычное явление в зеленой тишине деревенской дороги. Они сели в последнюю оставшуюся перед гаражом машину, один из тускло-зеленых седанов, припаркованных рядом с домом. Они прибыли первыми, а уезжали последними. Мирное время, холодная война забыта, в свободный день нечего делать. Именно по этой причине Ричер с радостью принял свое увольнение из армии. Глядя вслед машине, выезжающей на дорогу, он подумал, что был совершенно прав.

Джоди подошла к нему и снова взяла под руку.

– Ну вот и все, – сказала она.

Шум удаляющейся машины стих, и вокруг них воцарилась тишина.

– Где его похоронили? – спросил Ричер.

– На городском кладбище, – ответила она. – Он мог бы покоиться на Арлингтонском, но не хотел. Пойдешь на кладбище?

Он покачал головой.

– Нет, я не по этим делам. Ему теперь все равно, верно? Он знал, что мне будет его не хватать, потому что я ему это сказал давным-давно.

Джоди кивнула, не выпуская его руки.

– Нам нужно поговорить про Костелло, – снова сказал Ричер.

– Почему? – спросила она. – Он передал тебе то, что я просила?

Ричер покачал головой.

– Нет, он меня нашел, но я не признался, что я Джек Ричер, потому что его появление показалось мне странным.

Джоди удивленно посмотрела на него.

– Почему?

– Думаю, привычка, – пожав плечами, ответил Ричер. – Я стараюсь никуда не впутываться. Имя Джейкоб показалось мне незнакомым, и я не стал с ним разговаривать. Меня вполне устраивала моя тихая жизнь.

Джоди не сводила с него глаз.

– Наверное, мне следовало воспользоваться своей девичьей фамилией, – сказала она. – В конце концов, это было папино дело, а не мое. Но я действовала через свою фирму и просто не подумала. Ты бы его выслушал, если бы он сказал, что тебя ищет Гарбер?

– Конечно, – ответил он.

– И тебе не о чем беспокоиться, потому что это не так чтобы очень серьезное дело.

– Мы можем войти в дом?

– Почему? – снова удивленно спросила Джоди.

– Потому что это очень серьезное дело.

Они видели, как миссис Джейкоб провела крупного парня в дом через переднюю дверь. Она отодвинула экран с сеткой от насекомых, и парень придерживал его, пока она поворачивала ручку и открывала дверь. Это была большая дверь из тускло-коричневого дерева. Они вошли внутрь, и дверь захлопнулась за ними. Через десять секунд в окне слева загорелся неяркий свет. Наверное, гостиная, решили они. Снаружи так буйно разрослись отпущенные на свободу растения, что даже днем приходилось зажигать свет. Они скорчились в своей сырой яме и стали ждать. В солнечных лучах резвились насекомые, а они поглядывали друг на друга и прислушивались к тому, что происходит в доме. Но оттуда не доносилось ни звука.

Они вылезли из ямы и поползли к подъездной дорожке. Потом, пригнувшись, промчались к углу гаража, прижались к стене и начали осторожно подбираться к дому. Дружно засунули руки в карманы пиджаков, чтобы достать оружие, и, наставив пистолеты в землю, по очереди, стараясь не шуметь, добежали до крыльца, перегруппировались и медленно двинулись вперед по старым скрипучим доскам. В конце концов они присели на пол по обе стороны от входной двери, прижавшись спинами к дому и выставив перед собой пистолеты, готовые в любой момент пустить их в ход. Она вошла в дом здесь. Значит, отсюда и выйдет. Просто нужно немного подождать.

– Кто-то его убил? – повторила Джоди.

– И его секретаршу, скорее всего, тоже, – сказал Ричер.

– Не могу поверить. Почему? – спросила она.

Джоди провела его через темный коридор в дальний конец дома. Крошечное окно, темные деревянные панели и тяжелая коричневая мебель из кожи придавали комнате мрачный вид. Джоди включила лампу на столе, и она тут же превратилась в уютную мужскую берлогу вроде довоенных баров, которые Ричеру довелось повидать в Европе. На двух полках стояли дешевые книги, купленные по подписке много лет назад. Потускневшие фотографии с потрепанными краями были прикреплены кнопками к краям полок. У стены стоял простой письменный стол – место, где пожилой человек на пенсии заполнял счета, совсем как когда-то на службе занимался разными официальными бумагами.