Простая смертная #2 (СИ) - Оленева Екатерина Александровна

Куда дольше губы Атайрона задержались, прижавшись к моему лбу. Правда, в этот момент наши тела прижались друг к другу так тесно, как это возможно в нашем положении.

Жар, исходящий от Атайрона был не лишён страсти, но в нём были и нежность, и бережность, которую не встретишь у просто вожделеющего мужчины – только у любящего. Словно ты – хрустальная чаша, которую легко разбить неосторожным движением. Или предмет, который не следует загрязнять неосторожным касанием – напротив, его нужно беречь, чтобы не очернить.

– Анжелика, – с нежностью повторил он в третий раз, нехотя выпуская меня из рук. – Ну, вот, наконец-то ты вернулась. Я уже был готов забирать тебя и племянника с боем.

– Хорошо, что ты этого не сделал, послушавшись меня. Ни к чему лишние жертвы.

От его взгляда у меня загорелись щёки. Не каждый мужчина умеет так смотреть. Словно жар солнце заключён в его зрачках и всё в тебе начинает таять и томиться.

– Я считался с вашей волей, хотя, признаюсь, искушение взять своё быстро было велико и временами почти непреодолимо.

Атайрон опустил ресницы, переводя взгляд на Ангэя:

– Разреши? – протянул он к племяннику руки и, не дожидаясь ответа, принял у меня мою драгоценную ношу.

Несколько мгновений он с любопытством вглядывался в лицо моего сына, а потом, так же внезапно и резко склонившись, поцеловал его в лоб и его:

– Наш будущий царь и повелитель, – проговорил он. – Сегодня мне впервые доведётся сказать то, что в будущем, возможно, придётся говорить уже не раз – мой господин.

Отчего-то мне стало не по себе от его слов и от интонации, с которой он произнёс это. Нет, в ней не было угрозы – ничего такого. Но я впервые ощутила, что мой сын – это отдельный человек. И что наступит время, не он будет жить моей волей, а мне придётся зависеть от его. Странное чувство. Нереальное.

То, что было частью тебя, произошло от тебя, берёт начало в тебе не может стоять над тобой. Или – может?..

– Как ты нашёл нас? – чтобы сменить тему и избавиться от неприятного чувства, охватившего меня в этот момент, проговорила я.

– Это было несложно. Драконы чувствуют друг друга. Да и мы, Хасиптэ, чувствуем наших драконов. Мы одной с ними крови.

Драконы...

Они окружали нас. Мы стояли в центре, со всех сторон на нас глядели алые или цвета расплавленного янтаря, глаза. И шуршали перепончатые крылья.

Атайрон, скинув в себя плащ, завернул в него Ангэя и положил на землю.

– Что ты делаешь? – возмутилась я.

– Хочу побыть с тобой наедине, – с широкой улыбкой, похожей на ухмылку, ответил он. – А мальчик пока прекрасно выспится. Пойдём, посмотрим, что есть на это острове? – протянул он ко мне ладонь.

Я с возмущением уставилась на него:

– Ты хочешь сказать, что мы оставим его тут одного?!

– Одного? – засмеялся Атайрон. – Разве? Он останется под присмотром наших драконов. По-твоему, найдётся храбрец, возжелавший сунуться в их узкий круг? Если и так, они обратят его в пар прежде, чем бедняга поймёт в какую авантюру ввязался. К тому же здесь, кроме тебя, меня, камня, волн и драконов нет никого.

– Нет, ты не понимаешь! Малыш проснётся, поймёт, что один, испугается…Да я ни за что его не оставлю. Никогда!

Атайрон шагнул ко мне, протягивая руку, беря меня за голову так, что пальцы зарылись в мои волосы вроде бы с лаской, но, пожелай я двинуться или освободиться, у меня бы ничего не вышло.

Молния с беспокойством покосилась на своего старого приятеля, но, не чувствуя серьёзной опасности, не стала вызывать недовольства своего огромного соседа.

– Анжелика! Твой сын не проснётся, – сказал Атайрон, вновь проникновенно заглядывая мне в глаза, – я навёл на него лёгкий, безопасный морок. Ну, а если бы и проснулся, поверь, он не испугался бы. Он одной со мной крови. Он от крови моего брата и моей матери. Для него нет нужды в том, чтобы цепляться за юбку матери.

– Что ты в этом понимаешь?

Его слова я восприняла, как посягательство на мои чувства к сыну. Или на его чувства ко мне. Ну, в общем, как нечто, что заставляет нервничать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ему всего пять!

– И всё же ему были бы интересны драконы, камни, небо и море. Он бы нашёл, чем развлечься.

Прежде, чем я успела возразить, Атайрон схватил меня в охапку, развернул спиной к себе и крепко прижав к груди, зашептал в ухо:

– Только взгляни на него. Разве похоже, что ему плохо? Твой малыш в безопасности, под надзором самой сильной стражи на свете. Только одно сейчас может внушить ему страх – твоя тревога и уверенность в том, что ему что-то грозит. Наши драконы здесь. Я – здесь. Ты – здесь.

Меня в очередной раз перевернули, словно я была куклой. Странно, что подобное поведение Атайрона меня не возмущало. Я чувствовала себя…в безопасности. Кто-то большой и сильный сможет обо мне позаботиться, решить наши проблемы.

– Ты столько времени пробыла с ним. Ты посвятила себя тому, что считала своим долгом. Удели мне совсем немного времени, Анжелика. Просто пройдись со мной по этим камням, побудь рядом. Неужели я о многом тебя прошу?

– Так ты хочешь просто пройтись по камням? – с лёгкой подтрунивающей спросила я. – Только пройтись?..

– Я много чего хочу, – усмехнулся он в ответ. – Но готов довольствоваться малым. Прошу, миледи, разрешите ненадолго безраздельно завладеть вашим вниманием? Только вы и я?

Я колебалась. Любовная горячка, застилающая мой мозг, ещё не утратила своей силы. Но всё же…я не хотела заходить слишком далеко. Потом, возможно, но не так, в омут с головой, с первых дней.

– Случай остаться наедине, без свидетелей, может представиться нескоро. Анжелика, я не прошу ни о чём, что заставило бы позже тебя о чём-то пожалеть. Мы просто пройдёмся. Просто поговорим. Расслабься. Я не позволю себе ничего лишнего, как бы мне этого не хотелось, если ты сама этого не захочешь.

Я колебалась. Мой мозг пытался просчитать наперёд, зачем ему это понадобилось. Прогулка по камням… зачем он хочет увезти меня от сына? Что такого особенного он может сказать мне там, чего не мог бы сказать здесь?.. Что-то всё так странно и подозрительно…

Я не сразу осознала, что Атайрон, прищурившись, наблюдает за мной.

– Ты мне не доверяешь? – спросил он, откидывая с лица падающие волосы.

– Не говори глупостей!

Да, я ему не доверяла. Я никому теперь не доверяла.

– Анжелика? – мягко позвал он. – Если я захочу причинить тебе вред, мне даже клинок обнажать не надо. Достаточно желания. Но я скорее живым войду в огонь, чем позволю, чтобы с тобой или с ним что-то случилось. Я до сих поп все ещё живу потому, что люблю тебя и хочу, чтобы сын моего брата занял, наконец, положенное ему место. Ты и он – цель моего существования. Как можешь ты меня опасаться?

Я отвела взгляд:

– Прости, если мои слова ранят тебя, Атайрон, но мой сын – моё единственное сокровище. Я никому не могу доверять. Даже тебе. Любой может навредить.

– Включая тебя, – холодно произнёс Атайрон.

– Много ты знаешь!

– Много, мало, но… как думаешь, каково это – быть тем, кто является единственным сокровищем своей матери, не имеющей других интересов в жизни, кроме своего ребёнка?

Я притихла, не сводя взгляд с Атайрона. Он удивительно эффектно смотрелся на фоне серого неба.

– Идём со мной, Анжелика. Свежий воздух никому не вреден. Особенно малым детям. Слишком большая любовь душит. Ничего не должно быть слишком много.

Глава 7

Я всё ещё сомневалась. Легко сказать – идём. А если у меня паранойя, осложнённая манией преследования? Сказка – сказкой, любовь – любовь, но реальность такова, что стоит замешкаться, не проявить бдительность и… мой разум старательно выискивал ужасы, которые могли со мной приключиться. И так же быстро их развенчивал. Зачем Атайрону куда-то уводить меня? Пожелай он причинить мне вред, он мог бы сделать это прямо на месте. Один его дракон сильнее моих четверых, сам он как маг рядом со мной, всё равно что учитель против первоклассника. Даже пожелай он избавиться от меня, но не травмируя моего сына, у него не было никаких причин тащить меня куда-то. Ничто не мешало расправиться со мной на месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})