Простая смертная #2 (СИ) - Оленева Екатерина Александровна

Когда удавалось хоть на минуту отвлечься от напряжения, мысли мои обращались к Тёмной Цитадели. Оказывается, я успела почти забыть все подробности, воспоминания о прошлом были каким-то монолитным куском, где центром внимания оставался Эвил, а всё остальное было словно декорация к нему.

Словно полузабытый утром сон. Я вроде и помню Драконий Двор, Небесный и Радужный дворцы, Двор Ночи, но всё будто заволокло такой же туманной зыбкой, что время от времени отделяет нас от океана. Я знаю, что море где-то там, внизу, неустанно плещется, но я часто не вижу его из-за клубящихся облаков и не слышу из-за воя ветра.

Встречу с Атайроном я ожидала с нетерпением и страхом – вдруг моим мечтам и надеждам не суждено сбыться. Встречу с любимой свекровью (можно подумать, что бывшей, но с учётом намечающихся отношений… моя свекровь будет моей свекровью по жизни, если не вечно) я, если бы могла, отложила на неопределённое время. Лучше всего – навсегда.

Хатериман Хасепти – от этого имени веяло жаром и бескрайностью пустыни. Страсть и безнадёжность. И безжалостная красота, неподвластная времени.

Я забыла расположение комнат в Чёрной Цитадели, забыла многое из прошлого, но чёрные глаза, глубокие, как океан и беспросветные, как безлунная ночь, мгновенно воскресли в моей памяти. Матовые, без намёка на блеск, они словно бы не отражали свет, а поглощали его.

«Словно две чёрные дыры, способные проглотить весь мир», – с внутренней дрожью подумалось мне.

Я словно бы чувствовала на себе её взгляд. Возможно, обеспокоенная нашим долгим отсутствием, черноглазая ведьма ворожила. Возможно, пристальный взгляд сквозь бурные порывы ветра вовсе не плод моего воображения?

В моём сознании Тёмная Цитадель – Тропа Власти, Адский Огонь – была тесно взаимосвязана с образом Эвила. Мне сложно было представить это место без него.

«Женщины – мы как змеи, – вспомнилась мне речь Хатериман, – женщины как змеи, мужчины – как львы. Змеи сбрасывают кожу и каждый раз начинают жить по-новому. Иначе нам не выжить».

Горькая мудростью женщины с множеством имён: Розовый Цветок Зари, Анириэль, ставший Сахрой – Ядовитым Плющом пустыни, а позже грозный Смертоносным Тайфуном. Ведьма из горячей пустыни, пытавшаяся помочь принцу.

«Ради него я приняла Тёмный Дар моей крови… я хотела, чтобы он был счастлив… но началась новая война. В которой синеглазый король умер».

А потом умер и мой черноглазый король. Сколько королей родится? Сколько умрёт? А война всё длится и длится…

Следуя за Чёрным Пламенем моя Молния так резко нырнула вниз, что я изо всех сил вжалась в её тело, цепляясь за ремни. Сердце моё забилось сильнее, когда я увидела знакомую бухту, полукруглой подковой вдавленной в сушу. Горы, являющиеся естественным природным укреплением, обеспечивающим оборону, несколько широких королевских трактов, тянущихся к Цитадели.

Мраморные дворцы, дома из белого и красного кирпича, множество деревянных строений – всё было на месте, как шесть лет назад, когда я покинула дворец, даже не предполагая, что оставляю его так надолго.

Наше противостояние с Хатериман из-за Эвила давно исчерпало себя. Но сможет ли мы стать – нет, пусть не друзьями, но хотя бы лояльными друг другу? Очень может быть. Отныне у нас один интерес – мой сын.

Пролетев над пристанью и торговыми рядами, мы направились к земле. Дворец, окутанный сумерками и пеленой туч, казался серым, выцветшим. Не таким он явился мне в первый раз.

Опустившись на землю, драконы издали звук облегчения. Как и давным-давно, двор был заполнен людьми. И словно машина времени вернула меня в прошлое – возглавляла толпу высокая статная женщина в красном шёлке, расшитом золотом. Её огненные глаза прожигали меня, как искры, отлетевшие от костра – кололи иголками.

Атайрон подтолкнул ко мне Ангэя и я судорожно взяла сына за руку. Чувствовала я себя при этом так, словно иду сдавать государственный экзамен на профпригодность. Одно неловкое движение и не видать мне сертификата «уважаемая мать принца» как своих ушей без зеркала – дисквалифицируют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Подбадривая себя этими мыслями, опасаясь, как бы уставшему сынишке не пришло в голову устроить истерику на ровном месте, я направилась к женщине, которой одним своим присутствием удавалось вгонять меня в странное состояние. Я уважала, и боялась, и ненавидела её всем сердцем. И ещё – мне было важным её мнение. А как иначе? Мать двоих мужчин, которых я любила. Женщина, кровь которой текла в моем сыне и, сдаётся мне, проявлялась в нём куда ярче моей.

Ангэй с любопытством взирал на свою бабушку, не выказывая никаких чувств, кроме любопытства.

– Здравствуйте, Хатериман, – первой приветствовала я её. – Вот мы, наконец, и вернулись.

В первую нашу встречу милейшая свекровь не удостоила меня взглядом. В этот раз мне повезло капельку больше. Она на меня взглянула. Так, мимоходом. Куда больше её интересовал мой сын, но этот интерес я могла ей простить.

– Здравствуй, наш царственный внук, – глубоким и мягким голосом произнесла эта женщина. – Наши молитвы услышаны. Огненный Владыка милостив – я наконец-то встретилась с вами.

***

Ангэй с интересом посматривал на Хатериман. В то же время, видимо, чувствуя моё настроение, не спешил проявлять открытую симпатию. Откровенно говоря, не знаю, обрадовало меня это или огорчило. Чувствуя сердцем, что в будущем предстоит соперничество за привязанность сына и борьба за влияние на него, я не могла не испытывать зловредной радости от демонстрации того, что, чтобы Хатериман там не думала, именно я женщина номер один для моего сына. Когда-то, возможно (и даже наверняка) это изменится, и другая «королева», более молодая и красивая, потесним меня из его сердца. Но это будет не моя прекрасная свекровь. И хочет она того или нет, отныне ей придётся считаться со мной, с моим мнением, если она не хочет стать врагом для своего единственного внука.

С другой стороны, мне не хотелось «пересолить». Я ждала и желала, что она привязалась к Ангэю. Не понимать того, что привязаться к отвергающему тебя, к настроенному против тебя, сложно, я всё же предпочла бы дружелюбную встречу внука и его царственной бабушки.

Бабушки, которая в своё время, не моргнув глазом, скормила бы меня драконам, как других моих предшественниц. Но кто старое помянет, тому глаз вон. Правда тому, кто его забудет – оба.

– Вы – мать моего отца? – голос пятилетнего «королевича» была вполне себе повелительным, но, хвала небесам, он выбрал отстраняющее вежливое «вы» вместо панибратского «ты».

– Да, – коротко ответила Хатериман, и в матовых чёрных глазах всколыхнулось далёкое пламя.

– Это ваш дворец? – решил по-деловому подойти к вопросу мой будущий королевич.

– Этот дворец служил мне домом долгие годы. Я прибыла в него будучи такой же молодой женщиной, как твоя мама. Но принадлежал он сначала моему мужу, потом – сыну, а теперь, если боги будут к нам милостивы, станет принадлежать тебе.

– Все эти люди – они наши слуги?

– Верные подданные.

– Хорошо, – серьёзно кивнул Ангэй.

И отчего-то это не показалось мне комичным.

– Мы приветствуем вас, ваше величество, – сказал мужчина средних лет, лицо которого было мне незнакомо.

– Я рад, – коротко кивнул сын и обернулся на меня, словно ища у меня одобрения или подсказки, что делать дальше.

 Пока я соображала, что сказать, Ангэй, не дожидаясь моей реплики, самостоятельно потребовал отвести нас в наши покои:

– Перелёт был долгим и утомительным. Моей матери нужен отдых, – возвести он, надувая щёки от важности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я испытала гордость за сына.

За то, что вместо того, чтобы капризничать и требовать удобств для себя (всё это, конечно, будет иметь место позже, куда ж без капризов и детских истерик?), он демонстративно проявлял заботу обо мне, да ещё в присутствии Хатериман. н подсознательно делал то, чего я желала – демонстрировал «царственного львёнка». До льва-то никоим образом не дотягивал.