Когда плачет скрипка. Часть 1 - Виктор Дан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во дворе дома они уселись на свободную лавку, подальше от, других, занятых судачащими соседками.
– Давай перейдем на «ты», меня зовут Михаил. Тебя, как я понял, Валера.
– Давай! – голос Валеры звучал уныло.
– Ты ее должен был хорошо знать. Красивая девушка! Вероятно, поклонников была масса?
– Весь класс, можно сказать, вся школа, я имею в виду ребят, были в нее влюблены и пытались ухаживать. Но она была недоступна. Часто пропускала уроки, но училась хорошо. Была на редкость способная, и не только в музыке.
– Признайся, ты также был влюблен в нее?
Валера оглянулся вокруг:
– Ну да! И тоже безнадежно…
– Извини, что наш разговор становится похож на допрос, но мне важно поговорить с очевидцем.
– Да ничего! Я расскажу, что знаю… Пока жена не придумает работу. Она так ждет выходных, чтобы я помог. Устает с ребенком за неделю.
– Ты помнишь день убийства?
– Его трудно забыть, но мало чего могу рассказать. В тот вечер все смотрели телевизор.
– А ты был на похоронах?
Валера смутился:
– Нет. Вызвали в военкомат. Вручили повестку о призыве в армию. Можешь проверить.
– Да это не важно! И я тебе верю.
– «Валера!» – раздалось в доме. Было хорошо слышно через открытую входную дверь.
– Как ты и ожидал, сейчас жена даст тебе наряд вне очереди. Спасибо за разговор. Я займусь дальше своим безнадежным делом… Да! Ты так и не спросил, зачем мне это нужно. Откровенность за откровенность. Парень, который сидит за убийство Ларисы, отрицает свою вину. Прокуратура дала указание проверить факты заново.
– До свидания! Извини! – Валера поспешно вернулся в дом, словно не слышал последних слов.
Михаил посидел некоторое время один и, наконец, решился присоединиться к беседующим женщинам.
Едва он приблизился, как разговор умолк. Все уставились на него. Пришлось идти в лобовую атаку:
– У вас здесь в переулке произошла такая трагедия. Беседовал сегодня с матерью Ларисы. Какое несчастье! Дочь погибла в расцвете таланта, мать спилась от горя…
– Ха! Спилась от горя! Она же ее и пропила!
– Не наше это дело, Маша!
– Бог ее наказал и так.
– Не говори лишнего при постороннем.
Женщины загалдели, поднялись почти одновременно, словно вспомнили о неотложных делах, и разошлись по квартирам. Михаил посмотрел на часы. Начало второго. Вполне можно успеть съездить в Новую Шахту. Отдыхать будем завтра! Перекусить можно и на вокзале.
«Режиссер, ответственный за события сегодняшнего дня, повторяется» – мысленно пошутил Михаил, когда ему открыл дверь долговязый парень с грудным ребенком на руках.
– Могу я видеть Каролину?
– Она в магазине. Сейчас будет. А собственно, зачем она вам? – парень пропустил Михаила в прихожую.
– Следователь Гречка, – Михаил предъявил удостоверение. – Четыре года назад Каролина была свидетельницей на суде по делу об убийстве девушки. Она видела подозреваемых после предполагаемого времени убийства. Мне нужно уточнить некоторые показания.
Муж промолчал. Он был занят убаюкиванием ребенка.
– Я не мешаю? Может быть, подождать на улице?
– Нет, что Вы! Она скоро будет.
Действительно кто-то снаружи вставил ключ и открыл входную дверь. Вошла стройная, по-современному высокая молодая женщина.
Красивое нежное лицо и приятная полнота кормящей матери.
Михаил представился и почти слово в слово повторил объяснение цели визита.
– Мне некогда! Я должна сейчас гулять с ребенком.
– Прекрасно! Поговорим на улице. Обещаю, разговор не займет более получаса. Мне сегодня еще возвращаться в город, – он пустил в ход проверенный с переменным успехом аргумент. – Вызов в ГорУВД займет гораздо больше времени… Одевайте ребенка, а я подожду на улице.
– Я могу присутствовать? – подал голос муж.
– К сожалению, нет. Следственная тайна. Хотя вашей жене я не могу запретить рассказать содержание разговора.
Михаил вышел на улицу. Несколько пятиэтажек из белого силикатного кирпича образовывали довольно уютный и просторный двор. Он присел на лавку напротив подъезда. Ожидание длилось минут двадцать, точнее он не заметил.
Каролина держала ребенка, муж вынес коляску, постоял, пока они отъехали, и вернулся в дом.
Потом Михаилу показалось, что видел его в окне – он наблюдал за ними.
Он начал с главного:
– Андрей отказался от показаний и утверждает, что невиновен в убийстве и виновен только перед вами. Я знаю все о ваших с ним отношениях. Прошу его извинить – это я заставил рассказать обо всем, что может дать объективную картину событий того дня. Перечислю вопросы сразу. Их всего четыре. Вы подумаете и ответите… Были ли вы с Андреем в интимных отношениях в тот вечер? Не заметили ли вы в его поведении странностей? Мог ли он взять чужую вину: всю или часть на себя? Что вы знаете об интимной жизни Ларисы? Вы ведь жили довольно близко и учились в одной школе.
Каролина прятала пылающее лицо за прядями длинных волос. Помедлив, начала отвечать:
– По первому вопросу – да… Он не был пьян, вообще, он редко бывал пьян. Все было как обычно. Они веселые остроумные гуляки. Рассказали о встрече с Ларисой в трамвае, и как приставали, чтобы узнать, сколько берет за ночь. Защитник посоветовал молчать об этом… О том, что взял на себя Андрей, я не могу сказать больше, чем сказал он. Спрашивайте у него. Он не мог убить, это я знаю точно. Теперь о Ларисе… Не принято плохо говорить о покойниках, но о ней разные ходили слухи. Не такой она ангел, как ее мать твердила на каждом углу. К ней часто приезжали на машинах. В основном уже в сумерках. Машины ставили далеко от дома. Вишневую «Ладу» я сама видела несколько раз. Однако все это предположения и слухи. Как говорят в таких случаях, нужен свидетель из тех, кто стоял со свечкой, или медицинские факты. Я ведь медсестра по профессии.
– Вы мне подали прекрасную мысль. Нужно проверить ее карточку в районной поликлинике. Большое спасибо! До свидания!
Михаил протянул свою руку для рукопожатия – жест, предназначенный исключительно для мужа, если тот продолжал свое наблюдение.
Глава 5 Затмение солнца
В автобусе по дороге домой Михаил строил планы на воскресенье: утренняя пробежка, после завтрака прогулка по городу, по набережной и морскому порту. После обеда написать письма жене и бабушке, потом спортивный манеж, но не допоздна – нужно немного почитать. Итоги двух дней он подведет сегодня вечером. Нужно основные моменты записать, чтобы не упустить что-либо существенное на утреннем отчете в понедельник.
Второй уровень его сознания был занят анализом последних фактов. Ни один из них не мог служить доказательством невиновности Ярмака.
Новые лица, подруга Саша и даже Валера, попадали в круг подозреваемых.
"Я похож на мнительную старушку, которая находит у себя симптомы всех болезней, описываемых в медицинском справочнике”.
У обоих нет алиби на тот вечер и есть достаточно сильные мотивы. В первом случае зависть и соперничество, во втором – отвергнутая любовь.
Версия с Сашей Швец имеет один существенный дополнительный аргумент: звонок женщины в милицию, чтобы направить следствие по ложному следу. Это вполне могла быть Саша, которая видела злосчастную троицу, например, поджидая Ларису на одной из скамеек между кустами сирени в десяти шагах от места убийства.
Чтобы оставить в доме ноты, скрипку, переодеть туфли и вернуться, Ларисе требовалось не более трех-четырех минут.
Воскресенье прошло по плану, если не считать отмену прогулки по городу из-за дождливой погоды.
Анатолий вернулся к вечеру, с загорелым и обветренным лицом, переполненный впечатлениями, как парус спинакер на курсе бакштаг при сильном ветре.
– Когда ты успел загореть?
– Представь себе, вчера! Хватило одного или двух часов солнечной погоды. При безоблачном небе был бы из меня шашлык.
– Ты доложил Манюне о нашей стычке с деканом?
– Доложил!
– Ну и как?
– Ехидно улыбнулся и ничего не ответил.
– Надеюсь, ты не стал повторять буквально слова Крамара!?
– За идиота меня принимаешь? Я об этом вообще промолчал!
– Почему же? В общих словах о личном выпаде нужно было сказать.
– Все эти интриги не для меня. Я же тебе ясно дал понять, что хочу держаться от этого дела подальше. И тебе советую – никакой самодеятельности, все строго в рамках процессуального законодательства и с письменными указаниями начальства. Иначе будешь козлом отпущения.
– Тебе хочется назвать меня козлом? – пошутил Михаил. – Очевидно, твоя бабушка не держала коз, иначе ты бы знал, что козел с крепкими рогами не так безобиден. И может очень больно набить кое-кому задницу. А у меня кое-что прояснилось. Правда, пока ничего определенного, но можно сказать, что открылся новый горизонт. Я нашел близкую подругу Ларисы и, кажется, есть способ заставить ее быть более откровенной.
