Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

Юрий подбадривающе улыбнулся и перешел по-свойски на «ты».

– Ну что ты телишься? Смелее…

Лодка закачалась сильнее, и она, ойкнув, с размаху села на скамеечку. Юрий заботливо спросил:

– Ничего себе не отбила? – и рассмеялся. Положил гитару на корму, оттолкнул лодку веслом от берега. Вокруг шумели и смеялись отдыхающие. Слышался плеск воды, весла в чьих-то неумелых руках звучно шлепали по воде. Солнце уже клонилось к закату, и голос лодочника через рупор разнесся эхом над водой.

– Граждане отдыхающие, станция проката закрывается через полтора часа. Просим вовремя возвращать лодки. – И сварливым голосом добавил: – А то в другой раз не дам. Занесу в черный список. Я всех помню!

8

Агеев знал, что на многих людей вокзальная суета действовала расслабляюще. Человек терялся в толпе, и ему казалось, что раз он никого не знает, то и до него никому нет дела. Но Филипп, лавируя в толпе, профессиональным взглядом отмечал подозрительных личностей и их особый интерес к имуществу беспечных граждан. Линейная милиция тоже не бездействовала, патрулируя огромный зал и наблюдая за порядком. У Филиппа было совсем другое задание – найти проводников восьмого вагона поезда номер сто тридцать шесть, который четырнадцатого июня отправился в город Липецк, и выяснить, находился ли в нем Клесов Дмитрий.

Состав уже стоял на третьем пути, но двери вагонов, как и предполагал Филипп, были еще закрыты. Проводники неторопливо готовились к отправлению, Агеев видел их в окнах. Кто-то пересчитывал комплекты с постельным бельем, кто-то проходил по вагону и хозяйским глазом озирал купе. У восьмого вагона проводница разговаривала с бригадиром поезда. Агеев вычислил должность мужчины в форме железнодорожника по его начальственному тону.

Агеев подошел, и они разом прервали разговор.

– Гражданин, до отправления еще час и десять минут. Что вам нужно?

Проводница окинула его подозрительным взглядом. Через плечо у Агеева болталась тощая сумка, и она-то, наверное, и вызвала у нее подозрение. Пассажиры без багажа не ездят.

– А я по другому делу, – улыбнулся ей приветливо Агеев. Тетка не отреагировала на его улыбку и выжидающе смотрела на него.

– Слушайте, гражданин, не мешайте, – строго сказал бригадир. – Какие такие у вас дела? Если у вас нет билета, то ждите другой рейс. А нам неприятности не нужны.

– А у меня к вам серьезное дело. Я – сыщик. И в вашем вагоне четыре дня назад должен был ехать некий Клесов Дмитрий. Так вот, вы нам очень поможете, если вспомните его.

– Да я что, фамилии всех пассажиров обязана запоминать? – удивилась наивности незнакомца проводница. – У меня их столько мелькает перед глазами, вы даже представить не можете. Я их фамилии вижу ровно две секунды, когда билеты проверяю.

– Представляю, что пассажиров много. Но я вам сейчас фотографию покажу.

Теперь уже и проводница, и бригадир с любопытством наблюдали, как Агеев рылся в сумке, пока доставал фотографию.

– Точно, был такой, – тут же подтвердила проводница, взглянув на фотографию.

– Так это тот придурок, который тебе нервы трепал, – бригадир сурово сдвинул брови. – В следующий раз алкашей в вагон не пускай.

– Да ведь он на посадке прикинулся вежливым: за каждым словом «спасибо» да «пожалуйста», – проводница виновато взглянула на бригадира. – Пока паспорт и билет показывал, на ногах держался нормально.

– А потом? – Агеев заинтересованно слушал женщину, которая, судя по всему, нагоняй от бригадира уже за что-то получила и теперь, рассказывая о Клесове, осторожно подбирала слова.

– В общем так, Романова, я тебя предупредил. У нас нет незаменимых. Поняла? Еще одно замечание – и вылетишь. На твое место очередь выстроилась. А с сыщиком разбирайся сама.

Бригадир удалился и пошел вдоль состава, заложив руки за спину, словно полководец, проводящий смотр своей армии.

– Да подавись ты… – едва слышно проговорила вслед ему Романова.

– Начальники все такие, – попытался утешить ее Агеев. – За редким исключением. Даже не думайте о нем, пугает.

– Да мне еще тогда влетело из-за вашего урода, – сердито объяснила проводница.

– Да он не мой, мы сами его ищем, потому что натворил дел. Так что если вы мне подробно все расскажете, я и за вас отомщу.

– Да? – недоверчиво посмотрела на него Романова. – Ну, тогда ладно. Я ведь сразу почувствовала – несет от него спиртным. Ну, уж закрыла на это глаза. Думаю: черт с ним. Билет купил, деньги заплатил, так и быть, впущу его в вагон. Должно же быть у человека понятие. В смысле – у него. Вот поезд тронется, он завалится и спать будет. А он, паразит, спать и не собирался! У него самое время гульбы пошло. Как начал по вагону шляться да ко всем приставать, ужас просто! И носится из конца в конец, и носится, прямо как заведенный. Да все бормочет что-то, чушь разную. То про какую-то кашу, то про лекарства от сердца. Пристал к одному парню, предлагал выпить. Говорит – выпьем за тех, кто ушел. Кто ушел? Куда ушел? Парень его гонит, уже из себя вышел. Люди спать хотят, а этот алкаш весь вагон взбудоражил. Пришлось бригадира вызывать.

– А что ж милицию не вызвали?

– Да не могли мы, – с досадой махнула рукой проводница. – Бригадир в моем вагоне свой товар разместил, а вдруг бы проверять начали? Этот скупердяй норовит бабки наварить за чужой счет. Если бы действительно проверка, отвечать-то мне пришлось бы.

– Подлец ваш начальник, – согласился с ней Агеев. – Ну так что этот алкаш? Надеюсь, вы его не ссадили? А то это сильно усложнило бы наши розыски.

– Нет, мы его дуриком снотворным накормили. Бригадир сказал: или спать ложись, или ментов вызовем. А тот весь взбудораженный, и ему в ответ, что рад бы, да не уснет. Потому что у него был тяжелый день. Вот если бы ему что-то дали, чтобы он забалдел… Представляете? Наркоту хотел, что ли? Еще не хватало! Ну, ему кто-то из пассажиров таблетку дал, снотворное, тот и проспал до самого обеда. А встал тихий, никто его и не слышал. Молчал всю дорогу, пока мы в Липецк не приехали. Там и вышел.

– Ни с кем не разговаривал?

– Вроде нет. Я его голос не слышала. А когда проходила мимо его купе – он все в окно глазел. Какой-то смурной, как с бодуна. Может, таблетка на него так подействовала.

– Вы не заметили, его кто-нибудь встречал?

– Не видела. Не до него было. У меня своих хлопот полон рот. Он даже попрощался, когда выходил. Какие-то остатки совести у него есть. А я следила, чтобы все пассажиры вышли, потом постельное белье сортировала. Вагон убирать нужно было.

Агеев поехал домой, раздумывая, достаточно ли будет завтра связаться с липецкой милицией на предмет поиска Клесова или придется ехать кому-то из сыскарей?

В квартире Клесова у сыщиков возникло ощущение, что хозяин покинул ее в спешке. Прямо посреди комнаты валялась стремянка, дверцы антресолей он даже не закрыл. В комнате, наверное, давно не проветривали, поэтому их встретил устойчивый запах дешевых сигарет и спиртного. Дверцы в шкафу тоже были распахнуты, но вещей у Клесова было немного. Часть висела на вешалках, а часть комом лежала на дне шкафа. На кухне в раковине громоздилась гора немытой посуды. Стол покрывала выцветшая клеенка, изрезанная ножом во многих местах.

– Ну и ну! – подивился Демидов. – Он все режет прямо на клеенке. Фу, свинья! Он когда-нибудь подметает? – добавил Володя, потому что наступил на яичную скорлупу, и она захрустела у него под ногами. На полу валялись колбасные обрезки и шелуха от семечек.

– Давай сейчас снимем отпечатки пальцев и пошлем на экспертизу. Нужно, чтобы их сличили с отпечатками из квартиры Заботиной. Чтобы хоть знать, эти же люди навещали ее или нет.

– А посуду он не помыл, наверное, специально для нас, – хмыкнул Демидов и показал на жирные пятна на захватанных стаканах с остатками какой-то жидкости. – Решил облегчить нам работу.

Демидов пошел в туалет и через несколько секунд появился с комом туалетной бумаги.

– Приберусь на столе, – сказал он и с отвращением стал протирать стол. – Нужно же подготовить рабочее место.

Турецкий приступил к изучению отпечатков следов на полу. Когда все отпечатки сняли, Демидов приставил стремянку к антресолям.

– Саша, придется тебе залезать. А то она меня не выдержит.

Турецкий взобрался по стремянке и заглянул на антресоли.

– У него здесь все пылью заросло. Если что и брал, то только с краю.

– А что он мог там держать?

– Может, как раз сумку и доставал.

– Пойду в ванную, посмотрю в бельевую корзину, если она у него, конечно, есть. Такой тип может белье прямо с порога швырять в ванную.

– Хочешь посмотреть, не оставил ли он что-нибудь со следами крови?

– Ага… – пробурчал Володя и потопал в ванную.

– Ну и свинья! – послышался оттуда его голос.

– Что там?

– Мерзость запустения, – крикнул Демидов. – И как он моется в такой ванне? Похоже, он в ней чистит обувь.