Древние чары и Синдбад - Шахразада

Даже в своей колдовской ипостаси Маймуна едва успела сделать все, чтобы достойно встретить названного брата мужа. Однако тот, против ожиданий, вошел неспешно в калитку именно в человеческом облике. Более того, его сопровождал юноша, чем-то на него похожий и точно так же одетый.

– Да сохранит Аллах всесильный и всевидящий этот дом на дюжину дюжин лет! – воскликнул достойный негоциант, под личиной которого прятался ифрит Бохрам. Воскликнул так, чтобы его слышали все собаки на всех окрестных улицах. Однако от взгляда Маймуны, мгновенно принявшей человеческий облик, не укрылся охранительный знак, которым осенил себя сей тучный гость.

«Защищаешься, толстяк… – С удивлением Маймуна заметила, что гостю она нисколько не рада, как не ждет от его визита ровным счетом ничего хорошего. – Защищаться-то любой неумеха может. А ты попробуй прожить среди людей без всяких амулетов и заговоров… Попробуй терпеть каждый раз боль, что пронзает тебя даже при случайном упоминании повелителя всех правоверных…»

– Брат мой, – Дахнаш раскрыл гостю объятия. – Сколь долгой была наша разлука!

– И сколь сладкой стала встреча! – Толстяк не без опасения нырнул в объятия хозяина.

Маймуна наблюдала за встречей братьев, но почему-то без малейшего умиления. Скорее она чувствовала себя зрителем, который тайком пробрался в балаган и теперь наблюдает за достаточно удачной репетицией.

Наконец гости умостились за столиком, наконец опустился на подушки и сам Дахнаш. Позволила себе присоединиться к мужу и Маймуна. Здесь, за высоким дувалом, вдали от людских глаз, она не считала нужным соблюдать иные, нелепые, на ее взгляд, традиции и обычаи.

– Почтенные хозяева, – с легким поклоном начал толстяк-гость. – Должно быть, вы увидели сходство между мной и этим юношей. Да, это мой сынок, достойный и умелый Джидрис. Не так давно он стал самым успешным выучеником твоего, о прекраснейшая, отца, великого Димирьята.

Маймуна склонила голову так, чтобы ее кивок заметил лишь самый внимательный.

– Он же, о уважаемые, поделился со мной радостью от того, что вы наделили его прекрасной внучкой, умницей и красавицей Амалью.

«Интересно, откуда мой батюшка знает, что Амаль умница и красавица? Он же ее видел один-единственный раз в тот день, когда малышке исполнилось пять… Похоже, толстяк привык льстить и теперь уже не может иначе вести беседу даже с самыми близкими…»

– Да, – Дахнаш самодовольно кивнул. – Амаль выросла умной и прекрасной дочерью, достойной своей великой матери…

– Тогда, полагаю, не следует нам, почтеннейшие, ходить вокруг да около. Думаю, о нет, я уверен в том, что мой сынок станет прекрасным мужем для вашей дочери. Он просто горит желанием соединить свою судьбу с судьбой дочери самого Дахнаша!

«И внучкой самого Димирьята, великого повелителя колдовского мира! – не без злорадства подумала Маймуна. И тут же вынуждена была одернуть сама себя. – Хотя лучшей пары для Амали нам не сыскать, ибо пусть юноша и обременен столь неприятными родственниками, однако быть выучеником моего уважаемого отца и отпрыском колдовского народа вовсе немало. Вот только как обо всем этом сказать Амали?»

Видимо, сомнение все же пробилось через маску гостеприимства.

– Уважаемая, отчего ты сомневаешься в успешности этого союза?

«Какое счастье, что я сомневаюсь совсем в другом!» – подумала Маймуна.

– О достойнейший. – Маймуна чуть склонила голову. – Я ни единого мига не сомневаюсь в успешности сего союза. Более того, я думаю, что лучшей партии для нашей дочери не сыскать. И дело вовсе не в том, что твой уважаемый сын выученик моего батюшки. Хотя это только хорошо говорит о нем. Дело и в том, что твой сын – дитя колдовского народа. Не мне упоминать сейчас, сколь нечасто могут девушки из колдовских семей встретить юношей, отягощенных той же тайной рождения…

Бохрам часто-часто закивал. О да, он знал, что девушки колдовского рода – явление куда более редкое, чем снег в знойной пустыне. Более того, именно из-за этого он и переступил порог дома «отступника», каким считал Дахнаша только за то, что тот решился жить среди людей и служить им своими удивительными умениями.

– Замечу, почтенный, что на моем лице ты прочитал не сомнение, а скорее удивление. И еще отчасти печаль – ибо если дочь сватают, значит, ее мать уже стара и годится лишь в поварихи или прачки…

О, каким светом полыхнули глаза Дахнаша! Он-то знал, как молода и сильна на самом деле его жена. Знал, что в словах Маймуны сейчас куда больше яда, чем это может услышать любой, будь он хоть трижды маг!

– Прекраснейшая! Позволь не согласиться с тобой! Ибо ты столь же юна, сколь и прекрасна! Позволю заметить, что ты выглядишь сестрой своей дочери, пусть и старшей… Но сестрой, если не сверстницей…

– Не следует льстить мне, добрый гость, – Маймуна улыбалась, но ни грана доброты не было в этой улыбке. – Я лишь объяснила, какие мысли меня сейчас тревожат. Скажи мне, юноша, ты и в самом деле горишь желанием жениться на нашей дочери?

Похоже, ответ на этот вопрос почтенные гости не репетировали, так как юноша откровенно замялся.

«Да, мальчик, врать ты еще только учишься и знаешь, что получается это у тебя… скверновато…»

Маймуна улыбалась, наблюдая за безмолвными муками юного гостя. Тот же сначала покраснел, потом побледнел, потом пошел пятнами, потом глубоко вздохнул и наконец проговорил:

– Я мечтаю об этом. Ибо она есть мечта моей жизни… Ибо горю дыханием… нет, желанием, соединить судьбу с судьбой этой прекрасной внучки…

Теперь пошел пятнами его отец – достойный Бохрам. Однако старший быстрее справился с собой, вновь окунувшись в облик тучного, но богатого негоцианта и заботливого отца. Он положил руку на плечо сына, и тот замолчал.

– Мальчик волнуется, уважаемая. Полагаю, ты можешь понять его чувства.

– Конечно, почтеннейший. Я понимаю его чувства и уважаю их – войти в дом невесты всегда столь волнительно для жениха…

Теперь часто кивал Джидрис, радуясь подсказке, которую заботливо предложила мудрая Маймуна.

– Воистину, прекраснейшая, ты более чем права – мое волнение так велико, что я даже слов найти не могу.

– Увы, мой мальчик. Я вынуждена тебя разочаровать. Амаль появится лишь на закате – она с подругой отправилась на ярмарку. Так что тебе придется набраться терпения и дождаться завтрашнего дня. А вот завтра, едва наступит полдень, войди вновь в наш дом – и попытайся покорить сердце своей избранницы.

– Да будет так, мудрейшая из джинний, – юному Джидрису удалось склониться удивительно низко. В глазах его читалось нешуточное облегчение.

Маймуне на миг даже стало жалко мальчика. Но лишь на миг. Ибо она прекрасно знала, что ей скажет дочь, когда узнает о визите «жениха». Предчувствовала она и неприятный разговор с мужем, но тут она хотя бы знала, что ответить.