Уральские россыпи - Юрий Запевалов

– Вот это правильно. Спасибо, Вартанов, спасибо за поддержку.

– Да ладно ты, товарищ начальник! Спасибо. Драга-то наша!

Мы её строили, кто ж её с борта котлована кроме нас стащит? Ты давай, командуй! Не опоздать бы нам с водосливом этим.

– Тогда взяли, дружно, пошли! Ставим плетень по команде!

Вода обожгла. Кто-то зарычал по-звериному, женщины заверещали – еще бы, у них «низ» чувствительней! Вода сбивала, сносила, тут и без плетня-то не удержаться! Цепочка медленно двигалась в глубину поперёк водослива. Наконец Георгий достиг, как ему казалось, крайней точки, достаточной для установки плетня.

– Внимание, поднять ровно, приготовились… Ставь!

На какое-то мгновение плетень воткнулся в воду, поток забурлил, вспенился и в следующую секунду снёс всю цепочку, смял, потащил вместе с плетнём в нижний водоём. Но за спинами людей была натянута толстая верёвка. Люди за неё цеплялись и по этой верёвке тихонько, с трудом преодолевая поток, лезли на берег.

Выбрались все. Из глубины водослива последними вышли «на сухое» Георгий и Рева. Драгёр дневной смены. Георгий взглянул, наконец, на драгу – она плыла в котловане! Иван протащил её лебёдками по забою и вернулся мостиком к берегу.

– Всем быстро переодеться и подняться в столовую! Женщинам – растереть тело водкой!

Постепенно все собрались в столовой. Повариха Галя уже накрыла столы, сдвинув их в один ряд, посреди помещения. На столах закуски.

– Извини, Александрыч, сварить ничего еще не успела.

– А с чего ты решила, что мы закусывать будем?

– Так водка же! Да после холодной воды. Что ж вы ею «обмываться» что ли будете?

Георгий обратился к собравшимся.

– Как будем использовать водку? Я ведь её заказал для растирания замершего тела. Или лучше растереть себя внутренним потреблением?

– А ты сам, как считаешь, Александрыч?

– Ну, как! Не переводить же добро!

– Ну, так, а мы о чём? Мы ж тебя знаем! И мы в тебя давно верим! Ты всегда знаешь, что нам нужнее!

– Женщины! А вам растереться обязательно!

– Ага, счас! Мы уже, что нам надо растёрли, не волнуйся за нас.

– А изнутри, оно ведь теплее. Сам ведь хорошо знаешь. Али не знаешь?

– Если не понимаешь – давай, поучим! Проведём «инструктаж»!

– Покажем, какое оно у нас тепло, внутри-то!

Чувствуется – все довольны результатом, не напрасным риском, общим облегчением от минувшей опасности.

– Тогда всем по полному стакану! До краёв!

Дружно выпили, наскоро закусили, загалдели, было. Но Георгий, без всякой паузы, резко подал новую команду:

– А теперь – в посёлок. В баню. Всем! В обязательном порядке! В парную! Греться, париться! Викторович! Ты как, договорился там?

– Всё уже готово. Нас ждут. Баня натоплена, пар горячий, едут все! На драге остаётся только охрана, электрик и Кадачигов. Они ведь не вымокли, им баня не обязательна. А без драгера, да электрика оставлять драгу нельзя!

Весенний паводок по всем ручьям, речкам и по большим рекам пропустили спокойно. К концу мая всю технику снова сосредоточили на строительстве плотин, водосливов, водоотводных каналов.

Но Георгий помнил и предупреждал всех начальников цехов, драг, гидравлик – впереди летний паводок. Июльский. Он может быть пострашнее весеннего. В горах ещё лежит снег. На вершинах гор может снег уже и сошёл, стаял. Но в горных «распадках» снег лежит долго. Хорошо если растает постепенно, от солнца. А если дожди? Тающий снег из горных распадков да с дождевыми водами могут дать мгновенный, возникающий в течение двух-трёх дней, настоящий водяной вал. И его удержать, особенно в речках и ручьях главного Горного Хребта, бывает очень трудно.

Георгий особенно следил за двумя плотинами. Первая плотина двадцать седьмой драги, и десятая плотина драги 100. Одна на речке Ис, другая – на Мурзинке. Обе плотины расположены в зоне крутого падения речек. А это – объем воды, плюс скорость течения. При большом паводке это страшная ударная сила. И ударить они могут – одна по Туре, а это Тюмень и Тобольск, другая по Ляле, а это Новолялинский «Бумкомбинат». С его государственной бумагой.

Не повторить бы нам семьдесят второй!

Но такие паводки, какой случился в семьдесят втором, не напрасно называют «однопроцентными». Такие паводки бывают раз в сто лет!

С паводками этой весной справились успешно. Без аварийных событий.

Ну, да и – не каждый же год беде случатся!

5

Секция драгоценных металлов Всесоюзного научно-технического общества решила провести очередное свое заседание по вопросам перспективы развития разработки россыпей на Среднеуральском прииске. Возглавил работу секции Шорохов Михаил Александрович, профессор, заслуженный деятель науки. На прииск съехались гости со всех золотодобывающих предприятий страны.

Руководство объединения «Уралзолото», партийный и профсоюзный комитеты прииска обязанности председателя оргкомитета по организации столь ответственного мероприятия возложили на Красноперова. Георгий с утра до вечера «крутился» с гостями. Еще бы, учесть же надо всё – встреча и размещение приезжающих в гостиницах, качественное питание, ознакомление с цехами прииска, поездка на драги и гидравлики. Главные заботы по обслуживанию гостей легли, конечно, на Каменщикова, Ивана Тихоновича, Заместителя директора, но Георгию тоже доставалось. А тут еще Шорохов простудился в дороге, потерял голос и предложил Георгию вести совещание.

– Не волнуйся, я буду рядом, будем с тобой советоваться, я подскажу, если что не так, если возникнут какие-то незапланированные вопросы, проблемы, не волнуйся, веди совещание так, как будто рассматриваешь свои приисковые задачи.

Докладчики предусматривались от всех предприятий – будь то прииск, Горно-обогатительный комбинат, или Объединение.

Провести мероприятие наметили за три дня, но докладчиков оказалось больше, чем планировали, поэтому задержались и на день четвёртый. От «Уралзолото» докладчиком тоже наметили Красноперова.

Георгий решил остановиться на проблеме продления зимнего сезона и на экологических разработках. Дело в том, что летом был издан приказ по Министерству Цветной Металлургии, который объявил Среднеуральский прииск «образцово-показательным» по очистке сточных вод и рекультивации отработанных площадей рек и ручьёв Уральской зоны россыпей. К совещанию были выставлены красочные фотографии и альбомы по организации зон отдыха на отработанных дражных и гидравлических водоёмах, а так же густые и обширные лесопосадки на рекультивированных площадях галечных отвалов. Прииск накопил в делах сохранения природы большой опыт и сумел показать всё это приехавшим гостям. Не только в описаниях и фотографиях, но и непосредственно на местах.

По продлению дражного зимнего сезона к тому времени тоже имелись определённые наработки. На тех драгах, где продление сезона признавалось целесообразным, ремонт проводился поагрегатно. То есть, механизм демонтировался, перевозился в механические мастерские, там проводился полный ремонт, агрегат привозили на драгу и бригада слесарей монтировала его на постоянное место. Таким образом, драга номер 29 была отремонтирована за одну неделю. Ремонтный простой ее составил всего семь дней. Себестоимость добычи золота снизилась в том году на сорок процентов. Всё это и рассказал Георгий в своем докладе.

Конечно, поднялся недоверчивый шум.

– Это за счет чего же у вас вдруг зимой золото стало дешевле летнего? Уж как не работай, а зимой добычные работы в любом случае дороже летних! Одна работа котла чего только стоит!

Пришлось пояснять Георгию подробно разницу между условно-переменными затратами и условно постоянными, которые к моменту окончания плановых сроков работы, то есть – к зиме – уже списаны и в себестоимости зимней добычи золота не участвуют. А переменные затраты – это считай одна электроэнергия, так как зарплата хотя и учитывалась в себестоимости, в фактических затратах добычи золота, но на практике в любом случае рабочим выплачивалась, если они занимались и какими-то другими, скажем, ремонтными работами, а поэтому в сравнительных показателях годовых затрат особого значения не имела. Но Георгий и зарплату включил в затраты, чтобы не выглядела эта зимняя работа очень уж экономной.

К тому времени в отрасли накопилось много проблем с обогащением добываемых из россыпей золотоносных песков. В вопросах механизации, автоматизации к тому времени был достигнут колоссальный прогресс. А вот в вопросах обогащения наука, производство топтались практически на месте.

Шорохов запланировал специально один день Совещания, на котором выступали с докладами только Обогатители.

Докладчики отмечали большие расхождения между показателями опробования и «намыва» золота. Всё несовершенство системы заключалось в том, что опробование на всех предприятиях страны было практически «точечным». Брались пробы из «случайных» черпаков драг, или из «случайного» забоя гидравлик, то есть при анализе качества обогащения брались случайные объёмы, случайные партии песков, по которым и оценивалось содержание драгметаллов в добытых песках. Затем эти показатели сравнивались с «намывом» и определялся процент потерь. Таким образом, потери металла при добыче золота вычислялись математически, а сколько при этом терялось золота при обогащении фактически – никто достоверно сказать не мог, определить не мог, знать не мог! Любовь Фёдоровна Хлусова, Главный обогатитель «Среднеуральского» прииска, делавшая доклад по поручению Объединения «Уралзолото», была в своём выступлении категорична: