Пока не остыл кофе - Тосикадзу Кавагути

– Этот кофе холодный, – пробормотал он.

– Еще кофе? – спросила Казу.

Но Фусаги поспешно встал.

– Я сейчас ухожу, – сказал он внезапно, закрыл журнал и начал собирать вещи.

Котаке продолжала рассматривать пол, сложив руки на коленях и крепко сжимая платок. Фусаги подошел к кассе и попросил счет.

– Сколько с меня?

– 380 йен, пожалуйста, – ответила Казу, глядя на Котаке. Она пробила сумму на кассовом аппарате.

– 380 йен, – Фусаги вытащил купюру в тысячу йен из своего изрядно потертого кожаного бумажника. – Хорошо, вот вам тысяча йен, – сказал он, передавая банкноту Казу.

– Ваша тысяча йен, – произнесла Казу, забирая деньги и барабаня по клавишам кассы. Фусаги продолжал украдкой смотреть на Котаке. Он выглядел обеспокоенно и оглядывался вокруг, явно ожидая какого-то подвоха.

– Вот ваши 620 йен сдачи.

Фусаги быстро протянул руку и взял сдачу.

– Спасибо за кофе, – сказал Фусаги, почти извиняясь, и поспешно покинул кафе.

Дзинь-дзинь

– Спасибо вам, приходите еще…

После ухода Фусаги кафе погрузилось в неловкую тишину. Только женщина в платье по-прежнему читала свою книгу и явно была безразлична к тому, что происходило вокруг нее. Без фоновой музыки единственными звуками, которые звучали в кафе, были тиканье часов и шорох перелистываемых страниц книги.

Казу первая нарушила это долгое молчание.

– Котаке… – обратилась она к неподвижной фигуре у стойки.

Не находя подходящих слов, Казу запнулась.

– Все в порядке, я мысленно готовилась к сегодняшнему дню… – процедила сквозь натянутую улыбку Котаке. – Не волнуйтесь.

Их разговор снова оборвался, атмосфера казалась невыносимой, и Котаке опять уставилась в пол.

Ранее Котаке уже рассказывала Кей и Казу про болезнь Фусаги.

Нагаре и Хирай также знали об этом. Котаке ожидала, что однажды Фусаги полностью забудет, кто она такая. Она всегда готовилась к этому. «Если это случится… – думала она, – …я буду заботиться о нем как медсестра. Я медсестра, так что я справлюсь». Причина, по которой Казу и Кей называли ее по девичьей фамилии, была в том, чтобы не запутать Фусаги. Раньше они называли ее госпожа Фусаги.

Ранний этап болезни Альцгеймера развивается по-разному у каждого человека, в зависимости от ряда факторов, включая возраст, пол, причину болезни и лечение. Ухудшение состояния Фусаги происходило сравнительно быстрыми темпами.

Котаке все еще была в шоке от того, что Фусаги забыл, кто она такая. Она попыталась обсудить это, но все были заняты своими делами. Она повернулась туда, где, как она думала, находилась Кей, но та исчезла на кухне. Почти мгновенно Кей появилась снова, держа в руках бутылку саке. – Подарок клиента, – пояснила она, поставив бутылку на стол. – Кто-нибудь будет пить? – спросила Кей, улыбаясь глазами, все еще красными от слез. Надпись на этикетке гласила: «Семь счастий».

Спонтанный поступок Кей, казалось, разрядил обстановку. Котаке сомневалась насчет выпивки, но не хотела, чтобы саке выпили без нее.

– Ну, если только немного… – неуверенно произнесла она.

Котаке была благодарна Кей. Атмосфера в кафе изменилась, и сама Котаке вдруг с удивлением почувствовала необыкновенную радость, совсем неожиданную в этот тяжелый момент ее жизни.

Хирай часто упоминала талант Кей жить счастливо.

Несколько минут назад Кей выглядела подавленной, но теперь она смотрела на Котаке открытым и ясным взглядом. Котаке поняла, что не может оторваться от этих глаз, и странным образом они успокаивали ее.

– Посмотрю, смогу ли я найти какую-нибудь закуску, – сказала Казу и исчезла на кухне.

– Почему бы нам не согреть саке?

– Нет, и так нормально…

– Начнем прямо сейчас, будем пить саке как есть. – Кей аккуратно сняла крышку с бутылки и разлила жидкость в заранее приготовленные стаканы. Котаке почувствовала себя немного странно. Она усмехнулась. Кей наполнила стакан до краев и поставила его перед Котаке.

– Спасибо, – поблагодарила та со сдержанной улыбкой.

Казу вернулась с банкой огурцов.

– Это все, что я смогла найти…

– Вкуснотища! – воскликнула Кей, когда Казу поставила на стол тарелку под огурцы. Казу переложила соленья на тарелку и принесла три вилки. Кей сказала: «Сама я не могу пить», – достала пакет апельсинового сока из холодильника под барной стойкой и налила себе полный стакан.

Улыбнувшись, Котаке взяла стакан в руку. Никто из трех женщин не торопился начинать. Несмотря на то что Кей предложила им выпить, сама она не могла пить спиртное, поэтому налила себе только апельсиновый сок. Название саке «Семь счастий», очевидно, сулило тому, кто его попробует, семь разных видов счастья. Это был прозрачный и светлый вид саке. Женщины не являлись знатоками напитка и не могли по достоинству оценить его тонкие вкусовые оттенки и приятный фруктовый аромат.

Но они выпили бутылку за один присест с большой радостью и даже счастьем, как и обещала надпись на этикетке.

* * *

Глубоко вдохнув сладкий аромат саке, Котаке вспомнила летний день, около пятнадцати лет назад, когда она впервые посетила это кафе.

Тем летом в Японии стояла жара. Рекордные температурные максимумы постоянно регистрировались по всей стране. Изо дня в день телеканалы обсуждали климатическую аномалию, ссылаясь на глобальное потепление. У Фусаги был выходной, и они вместе пошли по магазинам. Весь разгоряченный и издерганный от жары, Фусаги попросил сделать передышку в прохладном месте, и они вместе стали искать подходящий уголок. Однако в этот жаркий день все хотели скрыться от палящих солнечных лучей. Ни в одном из кафе, мимо которых они проходили, уже не было свободных мест.

Случайно они заметили маленькую вывеску в узком переулке. Кафе называлось «Фуникули Фуникула». Это были слова из песни, которую Котаке когда-то слышала. Прошло много лет, но она все еще ясно помнила мелодию. Песня была о восхождении на вулкан. Образ огненной горячей лавы посреди жаркого летнего дня еще больше накалил обстановку, на лбу Котаке выступили капли пота. Однако когда они открыли тяжелую деревянную дверь и вошли в кафе, там было свежо и прохладно. Звон колокольчика на входной двери звучал успокаивающе. Внутри оказался небольшой зал на три двухместных столика и три стула у барной стойки. Единственным посетителем здесь была женщина в белом платье, сидящая за самым дальним от входа столом. Это кафе стало настоящей находкой для них.

Фусаги сказал: «Какое облегчение», – и решил сесть за столик ближе ко входу. Он сразу заказал кофе-глясе у женщины с сияющими глазами, которая подала им стаканы с холодной водой. Котаке сказала: «Мне тоже кофе-глясе, пожалуйста», – и села напротив. Фусаги, почувствовавший себя неудобно на стуле, пересел к стойке. Это не расстроило Котаке, так как она привыкла к замкнутости мужа. Сейчас она думала о том, как чудесно найти