Под знаменем Белого Волка - Лилия Подгайская

Осознание своей беспомощности по сравнению с могучим Ричардом доставляло боль и ещё больше разжигало злость. А как этот трижды проклятый Плантагенет гнал его армию от самого Вандома! Как оленей на охоте, право слово. И они дважды были вынуждены оставить обоз в руках неприятеля. Фу! Вспоминать тошно. Он, конечно, потом отыгрался, захватив Жизор, открывший ему дорогу на Нормандию. Но кого победил? Ничтожного мальчишку Джона. Ричарда ему одолеть так и не удалось. Хотя известие о его гибели принесло двойное чувство – радость и боль. Не напрасно говорят, что терять старого врага так же тяжело, как и старого друга.

Зато сколько удовольствия доставил ему захват этой новой твердыни Ричарда, его гордости – замка Шато-Гайар. Эта крепость, и правда, была под стать своему хозяину. И захватить её они смогли только обманным путём, проникнув внутрь через часовню, достроенную уже королём Джоном. Но всё равно приятно было попирать сапогами камни крепости, воздвигнутой соперником для себя.

А теперь…

Верный Жан де Рэ, преданно служивший своему господину уже добрых двадцать лет и никогда его не подводивший, поведал королю воистину странные вещи.

Ещё недавно под стенами Дувра, а потом и под Линкольном был замечен не совсем обычный воинский отряд. Он был не слишком велик, но удивительно дисциплинирован и маневрен. Он налетал всегда неожиданно, оглашая воздух устрашающим криком «Йо-о-о!», бил как таран, и мгновенно исчезал. Их отличительным знаком был стяг с головой белого волка. Когда он, Жан, получил от своих людей эти сведения, разумеется, пожелал увидеть всё своими глазами. Отряд был неуловим, и всё же Жану удалось увидеть рыцаря, возглавлявшего его. Одно короткое мгновенье, но его хватило, чтобы повергнуть мужчину в смятение.

– Вы никогда не поверите, сир, – взволнованно говорил он монарху, – но это был сам Английский Лев, только совсем ещё молодой. Та же стать, та же сила, та же мощь удара и такая же безрассудная отвага. И, конечно, лицо.

Филипп замер.

– Не может быть, – прошептал он побелевшими губами. – Ведь мы…

– Да, мой господин, зверёныша, носившего имя Филипп Фальконбридж, сеньор де Коньяк, мы сумели убрать тихо и без следов. Хотя и поднаторевший в убийстве родственников король Джон уже тоже тянул к нему свои ручонки. Но выходит, есть ещё один зверёныш. И он куда опаснее почившего с миром Филиппа.

– Убей, Жан, – воскликнул король, обретший, наконец, голос, – что хочешь делай, но достань его и уничтожь. Я не смогу спать спокойно, пока щенок Английского Льва живёт на этой земле.

– Я надеюсь вскоре порадовать вашу милость, – хитро улыбнулся Жан. – Мои люди следят за ним и недавно мне сообщили, что он переплыл пролив.

– О-о! – воскликнул просветлевший лицом Филипп. – Так этот мальчишка сейчас на моей земле?

– Да, сир, – заверил верный слуга, – и он теперь в наших руках.

– Ты, и правда, порадовал меня, мой верный Жан, – удовлетворённо кивнул монарх. – Только прежде чем расправиться с ним, надо узнать, куда и зачем он прибыл, что он затевает.

И король отпустил своего верного слугу движением руки. Ему было о чём подумать. И мысли его нельзя было назвать приятными.

Между тем, отряд Генриха Лорэла, не бросавшийся особо в глаза ни своей численностью, ни богатством экипировки, следовал от побережья вглубь страны.

На континент отправились из Портсмута и высадились в Гавре. Оттуда путь лежал к Руану и дальше в направлении Парижа. Цель – замок Шато-Гайяр, гордость короля Ричарда и его любимое детище, которым он так и не успел насладиться сполна.

Сейчас замок был в руках Филиппа Французского. Подходить к нему слишком близко было опасно. А Генриху так хотелось ощутить под рукой твёрдость камня, из которого была воздвигнута цитадель, погладить шершавые стены, ступить ногой на гладкие камни замкового двора, войти в огромный донжон. Приходилось смотреть на всё это издалека.

Генрих знал, что отец построил этот замок в удивительно короткие сроки – всего за два года. Он вложил в его строительство огромные деньги и сам руководил работами по его возведению по своим собственным планам и эскизам. Замок вобрал в себя весь опыт, привезенный королём из Крестового похода. Он стал любимой резиденцией Ричарда, и король очень гордился неприступностью своей цитадели над рекой.

И теперь сын видел воочию, что гордиться, и правда, было чем.

Огромное сооружение возвышалось на известковой горе над Сеной и состояло из нескольких построек, представлявших, тем не менее, единый комплекс. Сам замок стоял на одном высоком выступе склона, а на другом было поставлено ещё одно укрепление, небольшое, но очень надёжное. К подножию горы примыкал городок Лез-Андели, составлявший с замком как бы одно целое. На маленьком островке внизу – форт, в водах реки устроен палисад, а на другом берегу ещё укрепления, форпосты. Да! Мощно!

Сам замок имеет, как видно снаружи, три двора, разделённые высокими стенами. Наружная стена мощная, угловатая, с несколькими круглыми башнями. Удивительной казалась самая верхняя стена, окружающая внутренний двор. Она вся представляла собой как бы ожерелье из круглых башен, расположенных очень близко между собой, не далее тридцати футов. А наверху платформы с машикулями.

Весь замок в целом производил впечатление огромной, подавляющей мощи. И Генрих со злорадством подумал, каково было французскому королю смотреть на всё это, когда хотелось захватить, а не получалось. И взял ведь он его хитростью, а не приступом.

Как ни хотелось молодому рыцарю ещё побыть здесь, возле могучего детища его великого отца, нужно было двигаться дальше. Привлекать к себе излишнее внимание было ни к чему.

Дальше двинулись на Алансон. Этот город, расположенный в плодородной равнине и окружённый лесами, стоял у слияния рек Сарты и Брианты. Город был небольшим, но выглядел процветающим, и это не удивительно – через него проходили торговые пути из Парижа в Бретань, а также из Кале в долину Луары, такое всегда идёт на пользу горожанам. Здесь всем заправлял Жан де Понтье, граф Алансонский из дома Монтгомери. Граф был уже в преклонных годах, но держался браво. Сейчас владыка графства был в городе, о чём свидетельствовал его стяг, развевающийся нал высокой башней большого деревянного замка.

Город заинтересовал Генриха. Здесь издавна изготавливали знаменитые алансонские кружева, и он хотел привезти это чудо в подарок любимой матушке. Поэтому поселились на постоялом дворе и решили задержаться здесь буквально на пару дней. Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Так уж случилось, что именно здесь молодого рыцаря Лорэла настигла стрела Амура – внезапно и, как он предполагал, навсегда. Ведь все Лорэлы были верны своей любви до самой смерти.