Тихие дни в Перемешках - Эрленд Лу

Понимаю тебя.

Это касается только взрослых, Хейди. Сожа­лею, но тебе придется уважать наше с папой право решить это вдвоем между собой.

Но ты-то можешь сказать, папа?

Не знаю, должен ли я.

Не должен!

Папа, скажи.

Если я сделаю это, то дабы показать Хейди, что душевное спокойствие — дутая ценность. Оно не дает ничего стоящего или интересного. Возь­мем Джона Макинроя. Ни намека на душевный баланс, и он самый лучший. Для театра душевное спокойствие — смерть. Чистая смерть.

Вот видишь, мама.

Теперь я скажу.

Хватит!

Хейди, у твоей матери роман с Бадером. Такие дела.

Вот говно!

Скажи?! Подумать противно.

У меня в голове не укладывается. Что ты мог это сказать!

Говно!

Уму непостижимо!

И они... они...

Конечно, они сделали это. Дюжину раз. Или больше. Кто знает?

Говно!

Согласен.

У меня нет слов, Телеман.

У меня тоже. Потрясающий вид. Вон — Авст­рия. Чудо, что за страна!

Привет, это я.

Привет.

К тебе едет Хейди.

Да?

Она теперь не хочет жить со мной.

У-у.

Это все, что ты можешь сказать?

В общем, да. Я ее отлично понимаю. Я сам не хочу жить с тобой.

Знаешь что, я считаю, что ты... что ты...

Знаешь, сейчас тебе лучше помолчать.

Ты считаешь, я должна молчать?

Уверен. Как вчера прошел теннисный матч?

Хейди выиграла.

Ты понимаешь, что это значит?

Нет, Телеман, не понимаю — что это значит?

Это значит, что ты вообще должна помалки­вать, Нина. Быть ниже травы и тише воды. А Ба­дера с его шнеебергскими яйцами и их курица­ми можешь засунуть себе в известное место. Хо­тя предпочту, чтобы курицам ты выколола глаза. Просто берешь острый предмет и тычешь курице в глаз, первый раз помучаешься, а потом навост­ришься и будешь подавать Бадеру яйца из-под куриц, которые когда-то видели горы, покрытые снегом, но теперь не видят ни фига.

Телеман, ты болен.

Хорошо.

Ты болен.

Наверняка.

Папа?

Да?

Когда ты сюда въехал, на стене не было над­писи «Найджела».

Не было?

Нет.

Ты хочешь сказать, что это я написал?

Да.

Можно такое предположить.

Ты ее любишь?

Тут все гораздо сложнее.

Что именно?

Разные аспекты, повороты, которые в четыр­надцать лет не обязательно понятны.

Она привлекает тебя сексуально?

Я не хотел бы этого комментировать.

Почему?

Боюсь все извратить упрощением. В молодости человеку мир представляется в черно-белых тонах, но чем старше он становится, тем больше в его вос­приятии красок и нюансов.

Не поняла.

Видимое всего лишь фасад. Надо смотреть глубже, внутрь. Видеть собственно человеческий материал.

Пожалуй, лучше я вернусь к маме.

Хорошо.

Don't stop reading![98]

Meet me outside the Globe Theatre. July 28th. At five pm[99]. Телеман всегда путался в этих англий­ских «рт» и «ат», но он готов прийти туда дваж­ды, и утром, и вечером. Черт возьми, пять утра не годится. Let's say half past nine pm. And just like Shakespeare could see through people (удачный ход — помянуть Шекспира) I see right through you. I know you are desperate. I know that your tv-programmes and books are cries of help. You want some­one to come and rescue you. I am him[100].

And I hate art[101]. Нет, не так.

You know that beautiful feeling of being seen and understood? Prepare to live with that feeling for the rest of your life. Maybe you can wear that pale blue- green sweater of yours, the thin one, or whatever you want of course, but that sweater is nice, I just men­tion it, in case you wonder what I like. But I like everything about you, so don't worry. Here is a pho­tograph of me, so you can recognize me. Sometimes I have been called handsome, but... so... I wonder what you think. Anyway, it is how we are on the inside that matters. I will carry a basket of strawber­ries (очень доволен этим заходом). If you want I can move to London. No problem. Since I am a dramatist (big word, but still) I can work from any­where as long as there is an internet connection. Hell, I can even work without internet connection. And I think that your kids and my kids will instantly like each other. Kids are kids. Так. And I like carbonara[102].

Отлично!

Привет, я тебя разбудил?

Да.

Хорошо. Как по-немецки «почтовая марка»?

Сейчас четыре утра, Телеман.

Понятно.

Мы не можем поговорить не сейчас?

Нет. Как будет «почтовая марка»?

Briefmarke.

Спасибо.

Тебе надо что-то отправить?

Да. Теперь ворочайся без сна и гадай, что имен­но. Еще раз спасибо.

Привет...

Здравствуй, принцесса!

Ты пришел посмотреть матч?

Да.

Ты давно тут?

Я не знал точно, во сколько вы играете, но у меня не было никаких планов, и... это было даже приятно. Я думал о театре, пока ждал.

Не знаю, можно ли здесь пить алкоголь.

Я тоже не знаю.

Папа, ты потолстел.

Да нет.

Да.

Ладно. Хотя ты уверена в противоположном, жир человеку необходим. Особенно если человек работает, как я, с театром. Мозг — это большой сгусток жира. Тот, кто морит себя голодом, не мо­жет писать пьес.

У тебя исчезла талия, а это бывает оттого, что человек обжирается.

Это очередной миф. Тебе надо, повторюсь, учиться анализировать и распознавать суть ве­щей. А иначе ты так и останешься легкой добы­чей скандальной журналистики. Надо видеть то, что скрывается за фасадом событий. И даже еще глубже, насколько это возможно. Уходит послед­няя электричка. Пока ты играешь в теннис, твои сверстники вырабатывают глубокий взгляд на жизнь. Еще немного, и ты отстанешь от них без- надежно. И будешь стоять с полными карманами мячиков, гадая, в какой момент все пошло на­перекосяк.

Мама говорит, ты в депрессии.

Наверняка она так говорит.

А ты в депрессии?

Нет, конечно.

Уверен?

Абсолютно. Твоя мама то и дело говорит несу­разности. Ты б ее не слушала.

Хорошо.

Это, пожалуй, главный совет, что я могу тебе дать.

Спасибо.

Тебе необходимо оторваться от нее.

Думаешь?

Никаких сомнений. Хочешь, помогу тебе? Могу рассказать некоторые не известные тебе подроб­ности о твоей матери.

Давай.

Ты помнишь, что она проводит много времени в ванной по утрам?

Да.

И столько же по вечерам перед сном?

Да.

Как ты думаешь, чем она там занимается?

Думаю, моется.

И это тоже. Но не только.

А что еще?

Она засовывает вещи себе в задний проход.

Чего?

Ей нравится засовывать вещи себе в попу.

Какие вещи?

Мелкие. Батарейки, колпачки, однажды был мя­чик для гольфа.

Фу-у.

Люди очень разные. Одни любят одно, другие другое. Твоя мать любит запихивать себе вещи в задний проход. Мы должны принимать это.

Какая гадость!

Понимаю. Мне потребовалось несколько лет, чтобы свыкнуться с этим, но теперь я об этом вовсе не думаю.

Но это мерзко!

Не торопись осуждать ее, Хейди. Поживи с этой новостью несколько дней. Пусть она уляжется. И я думаю, тебе не стоит говорить об этом с мамой. Она будет все отрицать, так что смысла нет. М-да. Но ты теперь это знаешь. И будешь помнить.

ДАВАЙ, ХЕЙДИ, ДАВАЙ! ЗАЛУПИ ЭТОТ МЯЧ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ДА! ТАК! ОТ­ЛИЧНО! ПОДАВАЙ НА ЛЕВЫЙ ФЛАНГ!

Maybe you could calm down a little?[103]

Am I making too much noise, you think?[104]

Yes.[105]

And why do you feel that is your business?[106]

I just think we should let our daughters play.[107]

Do you know what I think?[108]

No.[109]

I think you don't like it when my daughter beats your daughter.[110]

And I think you have gained some weight.[111]

Yes. But I don't think she cares.[112]

Who?[113]

The one she is married to now was quite fat when they met. But she still married him[114].

Who?[115]

The art collector. I am not even close to being as fat as him, so I think she could marry me, too.[116]

Have you been drinking?[117]

Although marriage is not really what I am after.[118]

I have no idea what you are talking about.[119]

Is your husband fat?[120]

I am not going to answer that.[121]

I think he is fat.[122]

Whatever.[123]

I think he is huge. And you could use some fat, too. You have a nice face, but some more fat here would be good. And maybe around here.[124]

Get away from me.[125]

Or what?[126]

Or I call the guard.[127]

Right. Call the nazi guard.[128]

You're insane.[129]

ОТЛИЧНО, ХЕЙДИ! НАДЕРИ EE! ХЕЙ-ДИ! ХЕЙ-ДИ! ХЕЙ-ДИ! ХЕЙ-ДИ! ХЕЙ-ДИ!

Да?

Что ты себе позволяешь?

Что я себе позволяю?

Хейди говорит, ты пришел на матч пьяным.

Это мнение вызывает у меня сомнение.

Еще ты утверждал, что я засовываю себе пред­меты в задний проход.

Я тебя плохо слышу, Нина.

Всему есть границы.

Очень плохая связь, Achtung, Achtung!

Хватит, Телеман!

Слушай, так мы разоримся на телефоне.

Телеман!

Привет, это я.

Привет.

Что-то странный гудок.

Да?

Как если б ты был за границей.

В другой стране?

Да.

Какой другой?