Последняя надежда - Владимир Клепилин

Герма располагалась недалеко от земель Альмерата, государства, созданного задолго после её падения. На горизонте развивались исполинские паруса, мерно вздымающиеся под потоками легкого бриза. С суши можно было легко определить, что это был за корабль, украшенный вдоль борта красной линией, означающей смерть. Это судно перевозило рабов и трупы, используемых магами Альмерата в своих темных таинствах. Причалив к берегу, по сходням спускались заклейменные рабы, пойманные в далеких землях. Капитан этого судна был неимоверно счастлив и громко хохотал, сходя на берег. Обычно при захвате рабов капитан терял по нескольку дюжин своих разбойников, но на этот раз удача ему улыбнулась, и пойманные люди не оказали ему должного сопротивления. Все люди были живы, никого не пришлось усмирять палками или убивать, оттого счастье так и лилось с лица капитана. Особенно колоритно среди пойманных рабов выделялись девять мужчин, статно сложенных и на удивление мирных, как будто приученных к невыполнимым работам, что сулило огромный куш при продаже, так как усмиренный раб стоил в два, а то и в три раза дороже, чем свободный человек, наделенный неимоверными амбициями. В землях Альмерата право на свободу принадлежало только коренному населению, и то не всем. Если человек являлся полукровкой или пришлым из других земель, он сразу становился рабом, независимо от его социального статуса вне Альмерата. На торговую площадь выводили рабов группами, чтобы продажа была выгодней, особенно ценны были крепкие руки. Рослые мужчины, привезенные из-за моря, продавались за большие деньги на рудники, остальные уходили с молотка на корм скоту. После продажи всех мужчин капитан вывел на центр площади хрупкую девушку, трясущуюся от взглядов алчных глаз. Торговля была дикая, каждый хотел иметь такую красоту в своем гареме. Была предложена самая высокая цена в три тысячи золотых, но к распорядителю торгов подошел невзрачного вида мужчина в ветхих одеждах, что-то прошептал тому на ухо. Молоток торговца, взлетающий и опускающийся при совершении покупок, задрожал в руке, и тот выкрикнул: «Чужестранка продана за сто тысяч золотых храму Дораса!». Мужчина подошел к ней, освободил от пут и приказал идти вслед за ним, не отставая. Женщина повиновалась беспрекословно, так как не знала ни этой страны, ни семьи, ни своего имени. Все воспоминания ушли с её сознания, возможно, она испытала неимоверную боль утраты, но память не возвращалась. Впереди шел мужчина, вслед за ним плелась худощавая женщина с накинутым на её голову капюшоном. Лишенная сил, измученная долгим морским переходом, она не чувствовала в себе ни малейшей искорки жизни, доверившись странному мужчине. Её сознание подсказывало, что можно довериться и идти. Постепенно, проходя квартал за кварталом, её потускневшему взору открывались злачные места города. Мужчина вел ее обходными путями, минуя центральные улицы. Достигнув места назначения, им открылась огромная площадь, в конце которой располагался огромный храм Дораса. Это было монументальное строение, врата которого превышали человеческий рост примерно в десять раз. Войдя в храм, мужчина предложил женщине взять у входа огромную пику, не объясняя своих намерений. Взяв оружие, которое превосходило ее своими размерами, она последовала за мужчиной дальше. Пятиметровая пика, утяжеленная на конце бронзовым набалдашником, с трудом удерживалась женщиной. Они поднимались по округлой лестнице на второй пролет здания. Женщина разглядела вдали небольшой трон, на котором восседала жрица, по мановению руки которой её приближенный человек, находящийся с ней рядом, поклонился и направился прямиком к поднимающейся женщине. Подойдя к ней, он предложил избавить её от тяжелой ноши и, взяв одной рукой неподъемную пику, крутанул её вокруг себя и легко опустил древко на блестящий пол. Мужчина приказал следовать дальше на третий ярус здания по узкому мосту, сделанному из металла. Проходя по мосту, женщина услышала в своей голове голос, спрашивающий: «кто ты? Как твое имя?». В ответ она мысленно произнесла: «мое имя? Я не помню». Голос ответил: «тебя будут звать Луиза». Пройдя узкий мост и выйдя на широкий лестничный тракт, Луиза увидела народ, который тыкал в нее своими пальцами и кричал: «зачем ты пришла сюда? Тебя никто не звал! Убирайся!». Мужчина посоветовал держаться от них подальше и не слушать. Луиза прошептала: «Будьте терпеливы к оскорбляющим вас». Провожатый остановился и спросил: «Что ты только что сказала?». Луиза ответила себе под нос: «Это не мои слова, это сказала ваша пророчица». Мужчина очень удивился таким словам и, не говоря ни слова, последовал дальше. Люди продолжали кричать, и голос зазвучал вновь в голове Луизы: «Хочешь, чтобы они замолчали? Ты можешь это сделать, только пожелай». Голова Луизы звенела от бесчинствующей толпы, кричащей и отвлекающей её, а впереди виднелся трон, с восседающей жрицей Дораса. Не было больше сил идти вдоль визжащей толпы и Луиза, подняв руку вверх, щелкнула пальца, выкрикнув: «Молчать!». Звуки, издаваемые людьми, замерли. Луиза, окинула взглядом окружающих её мужчин и женщин, схватившихся за свои шеи. Нет, их никто не душил, просто голосовые связки отказались выплескивать хоть какие-то звуки. Мужчина, за которым она шла, произнес: «мы пришли, и не беспокойтесь за этот сброд, скоро они смогут говорить». Жрица, восседающая на троне, медленно поднялась и, приблизившись к Луизе, сказала: «А ты подаешь большие надежды. Кто тебя учил? С каких ты краев? Мне было видение, что мне нужно тебя выкупить на невольничьем рынке, что ты должна изменить многое в этом мире». После недолгой беседы жрица поняла, что Луиза будет достойной ученицей, и велела приступить к обучению немедленно, как только та получит комнату, поест и помоется.

Оказалось, что Альмерат, будучи раздираем внутренними разногласиями, стремится упрочить свое положение захватом других земель. Жрица Альцения была настоятельницей в храме Дораса и поведала Луизе интересную историю: «Жрецы Альмерата проводят опыты с мертвой плотью, стремясь воссоздать непобедимого воина. Мы с сестрами совершили небольшую вылазку в темные казематы жрецов. Зайдя в темное помещение, освещаемое скупыми потемневшими лампадами, мы заглянули в одну из опочивален, где обычно отдыхали жрецы после свершенного ритуала. На красиво выстланном ложе возлежал жрец, а рядом с ним находилось женское тело с оторванной головой, и черная кровь, выплескивающаяся из обезглавленного тела, заливала кровью постель. Мы видели, как жрец пытался обесчестить безголовое тело, а затем, будто одержимый бесами он, не видя нас, с черными, как смоль, глазами, кинулся к чаше омовения, где находилась проточная вода. Из его рта бурными потоками извергалась трупная сущность. Мы решили тогда прекратить эту алхимию и сожгли лабораторию, но заметили, что на окраинах Альмерата, в отдаленных деревнях стали появляться странные лесные существа – мертвые дети, покрытые одеревенелыми коростами. Вреда эти детишки местному населению никакого не приносили, но вызывали сострадание со стороны женщин, которые, соболезнуя их участи, проявляли к ним своеобразное радушие, видя в них своих умерших детей».

Постепенно шло разложение Альмерата под властью деспотического императора, который был одержим жаждой власти и имел в своем ближайшем окружении в качестве советника ведьму, которая, подчиняясь своему совету, расположенному в Лесах забвения, делала все, чтобы совратить императора с пути истинного и направить его на поддержание сил воинств ада. Целью ведьм было отвлечь внимание сил Илата от вторжения адских легионов, чтобы Илат разделил свои силы и не нанес значительного ущерба союзникам мира демонов. Ведьмы являлись проводниками демонических созданий в мире Илата, оттого были незаменимыми союзниками для Зирдалла. Делясь с ними незначительными крохами исторгнутых душ, архидемон преследовал свои цели, не сильно заботясь о дальнейшей судьбе своих подопечных.

В незапамятные времена, когда силы Ориса были в превосходстве над силами Ада и могли полностью подчинять своей власти действия демонов, Архангелы могли с легкостью проникать в любые из миров и вершить правосудие над непокорными монстрами. Не было никаких запретов, и ангелы могли летать даже в Сумеречной зоне, наблюдая за мерно происходящими процессами, чтобы весы судьбы неуклонно соблюдали равновесие. Многие демоны сочли за оскорбление ограничение их могущества в мирах и выказали своё недовольство, что повлекло за собой противостояние между ними. Зирдалл с другими демонами был на стороне хаоса, вечно недовольный своей участью второсортного божка, он хотел подчинить своей власти близлежащие миры, до которых мог дотянуться. На этом его планы не ограничивались, и он яростно пытался воплотить их в жизнь. Ад исторг из своих недр законопослушного архидемона Тардаса, подчиняющегося законам равновесия, чтобы он урегулировал недоразумения между светлым советом архангелов и Зирдаллом. Воплощенный дух в совершенном темном теле, отливающим фиолетовым оттенком, навевал на всех, кто его видел, невообразимый трепет, но не ужаса, а благоговения. Таким он и предстал перед светлым советом в надежде разрешить назревающий конфликт. Такого демонического совершенства никто не мог представить даже в светлом совете. В речах Тардаса все уловили здравый смысл сотрудничества и искоренения беззакония со стороны других демонов. Он же, в свою очередь, заверил совет в том, что сам лично накажет бунтовщиков. Армитала находилась в совете и выказала желание помочь Тардасу в поимке мятежников. Совет одобрил порыв архангела и отпустил их вершить правосудие. Узнавая Тардаса все лучше и лучше, Армитала невольно привязывалась к нему, видя в его лице идеального защитника. Архидемон же, ведомый благими намерениями, не позволял себе лишнего и соблюдал определенную дистанцию. То, что льстило душе Армиталы в лице союзника Тардаса, то же и отталкивало её – демонические флюиды, источаемые его телом, были ей тягостны и в то же время желаемы. Пытаясь пересилить себя, она отводила от себя дурные мысли и, пытаясь что-то сказать, осекала себя на полуслове. Тардас же, видя мучительное желание обладать его телом, по-другому взглянул на архангела. Бросив на нее свой демонический взор, Тардас увидел свою сущность, способную к возвышенным чувствам, доселе ему не ведомым. И он сделал первый шаг. Подойдя к ней и взяв ее за руку, Тардас посмотрел в её большие глаза и увидел в них свое отражение. Не просто отражение, а желаемое, вожделенное чувство полного поглощения. Обняв её хрупкое тело и окутав своими темными крыльями, архидемон нарушил все мыслимые законы мироздания – их тела слились в вечной страсти и яростные поцелуи направили её тело к истокам мироздания, создавая ощущение вечного колеса жизни. Это ограничение в законах поставили изначальные боги, сотворившие мир и ушедшие за пределы мироздания. Все миры содрогнулись от изменения чаш весов, и на поимку сдвинувших чаши были отправлены легионы Ада и Ориса. Архидемон и Армитала не хотели бежать, и отдались в руки ищущим. Приговор был суров: Тардас был отдан демонам на растерзание, и сам Зирдалл приложил руку к его уничтожению в глубинных залах Ада. Армитала же предстала перед Светлым судом совета и приговорена вечно служить на благо Ориса под началом Медива, верховного главнокомандующего. Давшая клятву, она не могла ослушаться. Связь демона и ангела не могла принести плоды греховной связи, но Армитала чувствовала, что ждет ребенка. В момент рождения совет предпринял некоторые шаги, чтобы отнять ребенка у матери. Когда она попросила после родов показать ей младенца, ей сказали, что ребенок умер, не в силах пережить преступления со стороны родителей. Армитала, спустя тысячи лет, смирилась с утратой, но не забыла того, кого любила. Последний раз перед бесконечной разлукой с любимой Тардас сказал: «Я хотел быть вашим защитником, прости меня». Ребенок Армиталы был отдан на воспитание и находился под неустанным вниманием своего наставника, архангела Корины, в мире Илата. Михаил – имя, полученное им при рождении, полностью соответствовало характеру полукровки. Его учили ненавидеть демонов и истреблять их с неимоверной жестокостью во славу светлого совета. К моменту вхождения в храм Луизы Михаил полностью овладел мастерством своей ангельской сущности, был полностью подготовлен к уничтожению демонов и яростно ненавидел Тардаса, с которым искал встречи на поле боя. Михаил знал, что Тардас уничтожил её мать, со слов Корины, которая вещала от имени Светлого совета.