Хомут да любовь - Маргарита Южина

– Ты чего такая кислая? – подошел он. – Пойдем вон туда, там Олег, тебе с ним обязательно надо познакомиться...

– А эта Ольга... Ну Тропикова... она замужем? – вдруг спросила Ксения.

Он чуть отстранил ее от себя, впервые заглянул ей в самые глаза и прищурился:

– Ты чего? Замужем ли Ольга? А ты не знаешь, да? Нет, она не замужем. Но... она очень хорошая девчонка. Понимаешь? Она – замечательная! Хрупкая, женственная и... и такая силища!

Теперь он мог говорить все, что хотел. Это его маленькое «но» заново подарило Ксюше жизнь! Пусть это звучит напыщенно, но люстра для нее снова засверкала, лица вокруг стали добрыми и приветливыми, а сердце затрепетало большущей цветной бабочкой.

– Это совсем не то, что ты подумала, – еще раз серьезно проговорил Соболь, а потом фыркнул, подхватил ее под руку и потащил к какому-то неизвестному Олегу. – Ты должна будешь нарисовать его жену, вон ту, видишь здоровенную бабу? Ее! – зашептал он Ксюше в самое ухо. – И сделай ей какой-нибудь кудрявый комплимент, пригодится.

Они подлетели к тучному мужчине, словно пара влюбленных – молодые, веселые, едва сдерживающие эмоции.

– Олег Игнатьевич, добрый вечер. Познакомьтесь, – чуть склонил голову Соболь. – Моя сестра. Талантливый художник. Портретист. Думаю осенью организовать ей выставку.

Олег Игнатьевич вытаращил рыбьи глаза и затряс брылами:

– Оч-чень любопытно, оч-чень. Бэллочка! Бэлла! Ты посмотри, кого приволок к нам этот паршивец Соболь!

К тучному дядьке немедленно подплыла подобного же объема дама и смерила Ксению строгим взглядом. А дядька пел соловьем:

– Бэллочка, ты посмотри! Столько времени прятать такой клад! У него сестра художница! И красавица, и талант? Такого не бывает!

– Вы несправедливы к собственной жене, – потупилась Ксения. – Она, вероятно, тоже и красавица, и клад, надо только приглядеться.

Она тут же почувствовала, как дернулся локоть Соболя, а его нос издал какой-то непристойный звук – видимо, Эдвард с большим трудом подавил смех.

Объемная дама немедленно расплылась в улыбке и совсем по-свойски ответила Ксении:

– Милая моя-я, да разве ж они жен замечают! Вот, Лелик, слушай, что тебе девочка говорит – я и талант, и красавица! Устами младенца!.. Детонька, я вам позвоню. Я давно мечтаю о портрете в стиле семнадцатого века.

Соболь еще раз склонил голову и потащил Ксению дальше.

– Ну куда ты? – упиралась та. – Я же не успела дать ей свой номер телефона!

– Угомонись, несчастная, – смотрел куда-то вперед Соболь. – Этой Бэллочке ничего не надо говорить, ей всегда и все известно.

Он тащил ее куда-то вперед, и Ксюша едва успевала перебирать ногами.

– То есть ты поняла, да? Эту парочку обязательно надо изобразить, увековечить. Это нужно для тебя же самой...

И вдруг он остановился, как вкопанный, и Ксюша уткнулась ему прямо в плечо.

– А вот этого человека... этого человека надо увековечить для меня...

Возле колонны стояла маленькая тоненькая девушка со светлыми распущенными волосами и с огромными беззащитными глазами. Она не была известной артисткой, во всяком случае, Ксения ее никогда раньше не видела, и, кажется, спортсменкой она тоже не была, но Соболь на нее так смотрел, что даже забывал дышать.

– Кто это? – толкнула его в бок Ксения. – Эд! Ну кто она?

– Она? – будто бы очнулся тот. – Она... Лина. Нарисуешь ее, а?

Ксения насупилась.

– Это что – опять твоя поклонница? – спросила она, пытаясь подавить ревнивые нотки.

– Если бы... – горько хмыкнул Соболь. – Это я ее поклонник.

– Ну так познакомь меня с ней, – вздохнула Ксения. – Я ее напишу.

– Познакомь... – забубнил Эдвард, опустив глаза. – Меня бы самого кто с ней познакомил. Видел ее два или три раза и все никак не могу подойти. А никто из знакомых ее не знает. Да и неудобно как-то просить...

– Ой, неужели? – фыркнула Ксения. – Тебе и неудобно!

– Да ладно, – дернулся тот. – Пойдем. Скоро уже начало, надо места занять. Ну пошли, чего ты?

– Вон тебя мужик какой-то зовет, иди, – вытащила свой локоть Ксения. – А я... носик припудрю. Какие у нас места?

– Второй ряд, там увидишь, – недовольно пробурчал Соболь и направился к незнакомцу, который и в самом деле ярост– но махал ему рукой.

Ксения шмыгнула в сторону, оглянулась на Соболя, который о чем-то угрюмо беседовал с мужчиной, и быстро направилась к колонне.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с незнакомой Линой и заметила, как удивленно взметнулись вверх пушистые ресницы. – Меня зовут Ксения, я художница. Я хочу вас написать, – сразу же пошла напролом девушка. – Мне пообещали выставку осенью, я думаю, вы смогли бы украсить ее.

– Я? – огромные глаза стали еще больше.

– Ну да, – кивнула Ксения. – Я даже название картины уже придумала – «Нимфея».

– А почему «Нимфея»? – улыбнулась Лина. – Это же кувшинка, правильно? А я воды боюсь!

– Ну и что? – пожала плечами Ксения. – Зато вы на кувшинку похожи! Вы вообще... ну я не знаю... ассоциации у меня такие... вы и цветок... Белый цветок, нежный такой... Только лилия для вас будет грубовата, роза... роза слишком напыщенно, ромашка – не так утонченно, а вот нимфея... и потом, чего вам бояться этой воды? Вы такая хрупкая, что вас любая вода выдержит!

Девушка все же рассмеялась.

– Таких комплиментов я еще не слышала!

– Ну так как? Вы согласны? – наседала Ксения.

«Марьина! Что ты делаешь? – отчетливо слышала она в голове голос Аленки. – Ты собственноручно копаешь себе могилу! Соболь был почти твой! Немедленно скажи, что ты пошутила!»

– Лина, соглашайтесь быстро, а то... а то меня покидает созданный образ, – заторопилась Ксения.

– А откуда вы знаете мое имя? – насторожилась девушка.

– Я потому что давно за вами наблюдаю, все не знаю, как подойти, познакомиться... стесняюсь потому что... – несла откровенную чушь Ксюша, нисколько не смутившись. – Вот я и думаю... сколько ж можно стесняться? Уже все про вас разузнала... Даже имя спросила!

– Ну-у... зря вы так... зачем же стесняться? – замялась Лина. – А вы как меня рисовать будете?

– В одежде, – быстро успокоила Ксения. – У меня совершенно нормальная ориентация.

– Пишите телефон, – снова фыркнула от смеха Лина и продиктовала номер. – Я со следующей недели смогу найти время.

– Ой, спасибо, – выдохнула Ксюша. – Вы... Я! Я только что совершила подвиг!

– Ну уж прямо и подвиг! – по-доброму улыбнулась девушка и махнула кому-то рукой. – Звоните, я буду ждать!

– Пока! – в ответ улыбнулась Ксения и проследила, как Лина подбежала к двум подругам. – Ну, Соболь, сегодня я сама себе наступила на горло... Вот дура-то...