Разведывательно-диверсионная группа. «Слон» - Андрей Негривода
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот! – Он задохнулся так, что едва мог ворочать языком. – Это трассеры!..
Рядом с ним, на плащ-палатке, лежал зеленый деревянный ящик, в который на заводах упаковывают патроны. По двенадцать цинков в ящик, шестьдесят с лишним килограммов, вместе с этой тарой...
– Ты как его припер сюда?
– На «саночках»... – улыбнулся вымученно ефрейтор. – Щас еще приволоку, через минуту...
– А молодой где?
– Не дошел... Срубили его, старшина... Метров двадцать не дошел... – Игнат облизнул пересохшие губы. – Я сейчас патроны подтяну, а потом за малым вернусь – его, кажется, не очень рубануло... Может, до «медицины» и дотянет... Я потом еще ящичек приволоку... Я пошел, Андрюха...
Павел выдернул плащ-палатку из-под тяжелого ящика и исчез в ночи...
– Сержант Егоров, ко мне! – рявкнул Андрей и вновь припал к пулемету.
Егоров, сменивший Андрея на должности «замка», когда тот стал «ротным старшиной», был толковым, умным рязанским парнем, мечтавшим после окончания службы поступить в родное Рязанское командное училище ВДВ (РВВДКУ).
– Я здесь, старшина!
Услышал Андрей голос и обернулся всего лишь на секунду:
– Колян! Давай организуй троих за патронами! Та-та-та-та-та-та! – он не переставал поливать очередями окна казарм. – Игнат покажет! Он один уже выдохся совсем!.. И еще молодого выносить надо...
– Понял!
– Скажи – десять минут им! Туда и назад – десять минут!
– Сделаем, Андрюха!
«Замок» исчез в снежной круговерти...
«Хоть бы вы дошли, пацаны!..»
...20.00 РМ...
Бой шел уже полчаса. Этот самый первый бой в той долгой войне...
Операция по взятию президентского дворца «Шторм-333» была в самом разгаре.
Андрей, который теперь попросту сросся воедино с пулеметом, успевал и стрелять, и командовать, и посматривать в сторону Тадж-Бека. А там...
Там все было не здорово...
Четыре «Шилки» зенитчиков долбили со всех стволов по дворцу, но их 23-миллиметровые снаряды не пробивали толстые каменные стены, а, высекая целые фейерверки искр, рикошетили и разлетались в разные стороны с противным воем... Только вот того эффекта, которого от них ожидали, не получилось – охрана дворца была в надежном укрытии...
Что-то, видимо, не вышло у «гэбэшных» спецов так, как хотелось, не учли чего-то – гвардейцы отбивались от нападавших ожесточенно. Атака один раз уже почти захлебнулась, и на помощь «зенитовцам» отправилась рота «мусульманского батальона». Уже горела одна БМП и два БТРа...
«Да, бля!!! Че-то не то там! – думал Андрей. – Если все это не закончится через десять-пятнадцать минут, то нас просто сомнут!..»
– Старшина! Старшина! – раздался крик сбоку. – Ошеха!
– Сюда, ко мне! – крикнул Андрей. – Голову ниже!
К Андрею подполз старлей Фокстротин.
– Как вы тут?
– Каком кверху, Валера!..
Та-та-та-та-та!!! Та-да-да! Та-да! Та-да!
Ротный тоже не сидел сложа руки со своим «АКМСом».
– Где Осокин?
– Кажется, кончился Димка... Его еще в самом начале срубило...
Та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!!
– Егоров?..
Та-да-да!!!
– Слева на фланге!
Та-та-та-та-та! С «ПК»!.. Та-та-та-та!
– Кто у тебя справа?..
Та-да-да-да!
– Бекас! Рубит, как Анка-пулеметчица!..
– Вижу!.. Я так и думал!.. Он один за полроты работает!!!
Та-да-да! Та-да! Та-да-да!
Младший сержант Сергей Черкасов, командир отделения, был чемпионом полка по стрельбе из пулемета. Но именно теперь у него появилась возможность показать этот свой талант в настоящем деле. И он его показывал!..
«Комод» Черкасов был на самом краю, на «самом» правом фланге всей роты Фокстротина. И в секторе его пулемета был штаб афганской бригады охраны... Серега «работал» со своим пулеметом Калашникова так умело, что ни один из тех, кто пытался выскочить из штаба и пробежать жалкие полсотни метров к большой казарме, так этого и не сумел сделать. Бекас со своим пулеметом наглухо отрезал офицеров бригады от рядовых солдат! В радиусе десяти-пятнадцати метров от штаба уже успокоились навсегда почти два десятка офицеров...
– Что у тебя с патронами, старшина?
– Уже должны быть, Валера!..
Та-та-та-та-та-та-та!
Он дал длинную очередь по вспышке из окна казармы.
– Умный, гад! Никак эту «трещотку» не выкурю! Падла!!!
Афганские солдаты тоже умели стрелять! И стрелять довольно метко!.. А этот пулемет, за которым «охотился» сержант Ошеха, раз за разом «оживал» в каком-нибудь новом окне...
– Привет! Привет, ты где?!!
– Я здесь, старшина! – отозвался сержант-гранатометчик.
– В окне, на втором этаже! Видишь?!
– Вижу!!!
– Сделай его!
– Он его из «АГСа» не достанет, старшина! – рявкнул Фокстротин.
«...А ведь и правда не достанет! Этому гаду осколки с земли до самой жопы!!!» – подумал Андрей и тут же принял решение:
– Толян! Давай над ним! По крыше лупи!!! – проорал он на срыве. – Быстрее!
– Ду-ду-ду-ду-ду!!! – в ответ раздался басовитый голос гранатомета. – Бу-бу-бу-бу-бу!!! Пять гранат разорвались на крыше казармы, прямо над «назойливым» афганским пулеметом, обваливая на него кровлю...
– Молодец!!! – прокричал Фокстротин.
Только, видимо, напоследок пулеметчик все же сумел немного отомстить...
Что-то мощно ударило Андрея в левое плечо и развернуло его вокруг своей оси. А к самому плечу словно приложили раскаленное «добела», невидимое тавро...
– А-а-а!!! С-сук-ка-а!!! – Боль была такой неожиданно-резкой, что сержант взвыл, как волк.
Он, наверное, даже потерял на секунду сознание, потому что, открыв глаза, увидел перед собой чумазое лицо ротного, который уже бинтовал его руку.
– Что там, старлей? – прохрипел «ротный старшина».
– Повезло тебе, Андрюха... В «броник» ударила и срикошетила в плечо. – Фокстротин сноровисто накладывал на рану бинты. – Маленько форму плеча подпортила... Но ничего – мясо нарастет...
Андрей посмотрел на небо, которого не было видно из-за снегопада, на огненную паутину «трассеров» над головой, и...
Перевернулся на живот – его заботой оставался «осиротевший» без Осокина взвод десантников...
«Не хрена тут звезды рассматривать, Андрюха! Воевать надо!..»
– Спасибо, старлей! – Он припал к своему пулемету и дал длинную очередь.
Та-та-та-та-та-та-та!
– Иди к «медицине», старшина! – проорал над ухом ротный.
– А с пацанами Святой Дух останется?!
Та-та-та-та!
– Я в порядке, Валера! Я в порядке!.. Прорвемся!!!
– Тогда я во второй взвод!
– Голову береги, старлей! Голову ниже!..
Он посмотрел вслед командиру роты, перекрестил его мысленно и... «вернулся» к своим объектам...
На территории 2-го батальона охраны что-то вовсю полыхало ярким пламенем, и теперь напрягать зрение особенно не приходилось – охрана дворца была «как на ладони»...
– Старшина! Андрюха!..
Он едва узнал голос Игната.
– Сюда! Сюда!
Андрей пополз на голос, поняв каким-то звериным чутьем, что ефрейтор «немного не в себе», и нашел его в пяти метрах, застрявшего в колючем кустарнике...
Игнат был, как и до этого, без бронежилета, в одной «афганке», только теперь она почему-то была наполовину темная...
– Я здесь, Паша! Где все пацаны?
– Посекли нас, старшина... – Павел обессиленно отпустил конец плащ-палатки, на которой лежал зеленый ящик с патронами. – Чуть-чуть не дотянули... А я дотянул... Я же «старший солдат» как-никак...
«Старший солдат»...
Звание «ефрейтор» в Советской Армии присваивалось рядовым солдатам, которые были «не на должностях», но при этом были «отличниками боевой и политической подготовки», а на нормальном языке честно служили, не филонили и не выискивали себе каких-то привилегий. Но при этом не были ни «командирами отделений», ни «замкомвзводами» – обычные, рядовые солдаты... Такие солдаты, с которых на самом деле надо было брать пример... Про них частенько поговаривали, что они, мол, «рвут задницу перед офицерами», и их презрительно называли «старший солдат»... Да только... Афганская война, особенно в самом ее начале, показала, что именно они, эти «старшие солдаты», те, которым служба была в радость и удовольствие, помогли офицерам и спасли не одну жизнь тем, кто свою службу в армии отбывали как непосильную повинность. Тем, которые, а случалось и такое, «прятали голову в песок», как страусы, когда ефрейторы свои головы подставляли под пули афганских душманов, не задумываясь ни на секунду... Эти «старшие солдаты» и были настоящими «тягловыми лошадками» той войны...
– Твою мать! Твою мать, Игнат!!!
Андрей просто не знал, что делать...
Он ощупывал тело своего «дедушки» и находил на нем, раз за разом, все новые и новые «пробоины»... Семь ранений... Семь!!! У Павла были прострелены не только ноги, но и грудь... И он умирал...
...Так бывало!.. О таком рассказывали те боевые ветераны Великой Отечественной (я акцентирую именно на этом внимание, потому что были и «не боевые»), которые знали войну со всех ее неприглядных сторон. Так бывало!..
