Поединщик - Роман Владимирович Савенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда они дошли до нужного дома, все рекруты вытаращили глаза от изумления. Перед ними возвышалось массивное здание, в котором не проглядывало и намека на изящество, свойственное большинству домов Гроендага. Никаких тебе лепных барельефов или разноцветных витражей. Просто прямоугольный домище в три этажа с двускатной крышей из красной черепицы.
Скиндар рассмеялся:
– Ай да Йельд! Глядите, молокососы, это Воинская школа Овергора, но в уменьшенном виде. Видите большие окна на первом этаже? Там у нас в столице находятся столовая, библиотека, учебные классы и канцелярия. Второй этаж – покои наставников и всякие кабинеты. А на третьем и четвертом этажах, только четвертого здесь нет, расположены личные комнаты курсантов. Ха-ха. Он пристроил к главному зданию три больших амбара. Знаете, что это? Оружейная, а также склады с продовольствием и обмундированием.
– Разрешите обеспокоить, господин капрал. А поединщики на каком этаже расселены? – спросил Хоракт.
– Поединщики? – с удивлением переспросил Скиндар. – Чего им делать в общей казарме? Они живут на квартирах. В Овергоре им отвели целый квартал, который так и называется – Воинский.
– Еще один вопрос, господин капрал, – влез в разговор Тиллиер. – А почему вы назвали Йельда брадобреем? Он что, бывший цирюльник?
Ему ответил Виннигар:
– Нет, он работал мечом, а не бритвой. Четыре года назад во время ильсингарской кампании Йельд фалькатой начисто снес одному из своих противников нижнюю челюсть. Вместе с бородой. Их Мастер войны выкинул тогда синий штандарт, потому что боец был заслуженный и ильсингарцы хотели его спасти. В общем, мы взяли победу, потеряв всего трех человек. Да и то двух сумели потом отходить.
– А третьего? – робко спросил Хоракт.
– Родные получили погребальную пенсию. Кстати, одним из тех двух раненых оказался сам Йельд. Следующий поединщик Ильсингара отмахнул ему глефой ногу по колено.
Риордана поразило, что роканд рассказывал о смертях и увечьях совершенно обыденно, не стараясь произвести на новобранцев впечатление. Так крестьяне говорят о погоде, всходах, прополке сорняков и надоях. Тогда он впервые по-настоящему осознал, в какую страшную реальность попал. Здесь смерть буквально на каждом шагу, и ее жуткий лик настолько примелькался, что стал неотъемлемым атрибутом любого пейзажа.
Боль в щеке и ухе, которая мучила его во время перехода, вдруг отступила и осталась лишь ломящим голову эхом. «Я выживу, я смогу, – пообещал он себе. – А значит, мне надо много тренироваться».
Скиндар подошел к массивной деревянной калитке, окованной медными полосами, решительно взялся за дверной молоток в форме шипастой палицы и постучал. Через пару минут калитка отворилась. В ее проеме возник вихрастый широкоплечий парень в белой рубахе с распахнутым воротом. Сначала он насмешливым взглядом обозрел их грязную одежду, но потом приметил лычки на мундире Скиндара, мгновенно построжал и подтянулся.
– Желаю здравствовать, – с расстановкой произнес парень.
– Будь здоров, – надменно ответил капрал. – Мы к Йельду с визитом.
– Как прикажете доложить о вас мастеру?
– Мастеру? Вот как! Ха-ха. Хорошо, доложи, что его желает видеть… – тут Скиндар запнулся, потому что на языке вертелся полный перечень регалий, но озвучивать их сейчас, учитывая обстановку, было невместно. – Его желает видеть старый товарищ Скиндар в компании спутников.
Калитка немедленно захлопнулась, оставив военных на улице. Через пару минут из-за нее раздался густой бас, вероятно, принадлежавший хозяину дома:
– Скиндар, говоришь? Так чего же ты, олух, не приглашаешь такого знатного гостя во двор? А ну, распахивай ворота! Людей из столицы пристало встречать с почестями. Два наряда в коровник! Видать, рано я перевел тебя в дворню из пастухов. И на неделю ты отстранен от занятий с алебардой. Не скули. Сам знаешь, что я не люблю нытиков, и выпросить у меня можно разве что хороший пинок в живот.
Ворота распахнулись. Перед путниками открылся просторный двор, мощенный разноцветной речной галькой, а посреди двора стоял сам Йельд-брадобрей, скрестив руки на груди. Ростом он был почти с Дертина, но не такой массивный. Его плечи украшал добротный камзол с богатым шитьем, одна нога была обута в щегольский башмак с загнутым носом, а вторая заканчивалась деревянным отлакированным протезом. У Йельда на груди лежала окладистая с проседью борода, заплетенная внизу при помощи серебряной нити в короткую косичку, а на голове произрастала пышная шевелюра, которая на щеках смыкалась с бакенбардами. Видом он походил не на солдата, а знатного вельможу, который провел несколько последних месяцев в лесной чаще, причем в компании крупных хищников, отчего его прическа и брови приобрели неряшливость, а выражение лица – отпечаток свирепости.
– Хо-хо! Сам Ловкач! – проревел Йельд. – Да еще не один, а со Зверем в компании.
Новобранцы переглянулись. Прозвище Зверя вполне соответствовало натуре Виннигара, но никто не ожидал, что Скиндара прозвали Ловкачом.
– Сладкой погибели, Йельд, – улыбнулся капрал. – Ну, как жизнь на гражданке?
– Скучновато. Вот, обзавелся хозяйством. Маслобойня, кожевенная мастерская, а коровник у меня вынесен за городскую стену, как и все здешние фермы. И еще я преподаю искусство боя для молодняка, который готовит себя к службе в армии. А ты как, Ловкач? По-прежнему ищешь новых героев для Овергора?
– Да, я все так же заведую учебной частью, – подтвердил Скиндар.
– Понятно. Зверь, я слышал, что твои дела наладились? И теперь ты снова в первой десятке?
– Да, Мастер войны Биккарт оказал мне такую честь, – с достоинством ответил Виннигар.
– Ой, не знаю, честь это или немилость. Но учитывая тот факт, что опытных поединщиков у Овергора почти не осталось, а свободные наемники не горят желанием продавать Вертрону свои мечи, выбирать Биккарту не приходится. Десятку надо сколачивать из вчерашних резервистов, а во главе ставить героя Меркийской войны и как-то добывать нам первую за три года победу.
– Честь или смерть, – мрачно промолвил Виннигар.
– Главное, чтобы не все одновременно, – вздохнул Йельд. – А кто это с вами? Неужели новобранцы?
– Призыв из Вейнринга, – кивнул Скиндар.
– Ого. Мастер войны рискует. Если дело не выгорит, им может заняться сам Накнийр. Впрочем, Биккарт всегда был отчаянным малым. Гроендагу такие вести придутся не по душе. Ладно, чем я могу быть полезен старым друзьям?
– Приют и ночлег, – ответил Скиндар.
– Само собой. В гостиницу вам соваться не стоит, – хмыкнул Йельд. – Что еще?
– У одного из новобранцев пришла в негодность обувь.
– Вижу, что здоровяк скачет на одной ноге, прямо как я. Сейчас же пошлю за сапожником.
– Во время перехода из Вейнринга мы попали под грозу с гор. И в одного рекрута угодила бесноватая молния.
– Ясно. Нужно забрать тело. Я распоряжусь выслать телегу.
– Тело здесь, и оно пока живое, – усмехнулся Скиндар. – Но ему необходим лекарь.
– Ничего себе, – удивился брадобрей. – Не зря говорят, что жителей Прочного круга ничего не берет. Лекарей у нас в избытке. Тебе, Ловкач, не стоит его сопровождать по улицам и
