Заключенный №1. Несломленный Ходорковский - Вера Челищева

У этих детей были первоклассные педагоги по всем общеобразовательным предметам, а также по музыке, танцам, фехтованию, у них были няньки, укладывающие их спать, у них были врачи, лечившие их от всех болячек. Но серьезная проблема случилась с первым же набором ребят – 1994–1995 годов. Как только дети, набранные с границ, с застав, из детдомов, попали в лицей, ими овладело иждивенческое отношение к выдаваемому имуществу. Ничего – даже самые красивые и дорогие вещи – не вызывало ценностного отношения. С прогулок возвращались, словно с поля боя – в рваных куртках, штанах и колготках. Обувь сгорала за месяц, причем доводилась до такого состояния, что починке уже не поддавалась. Дети запросто роняли на пол компьютеры, мусорили в комнатах и никто и ничто не мог заставить их не портить вещи и убирать за собой…

Ермолин в панике читал книги по педагогике. Вскоре вместе с командой педагогов-игротехников придумал выход – в лицее создали парламентскую республику. В госбанке республики открыли личные счета на каждого лицеиста, куда регулярно перечислялась зарплата. Последняя платилась за успеваемость, дисциплину, бережное отношение к имуществу. Чтобы получать зарплату, необходимо было, во-первых, стать гражданином республики, во-вторых, устроиться на работу в одно из министерств этой республики. Так, Министерство труда отвечало за всю уборку в Лицее, проведение мелких ремонтных работ, заготовку овощей на зиму и т. п. Министерство культуры обеспечивало досуг. Министерство медицины следило за санитарно-гигиеническим состоянием Лицея и самих лицеистов. Кстати, дети добивались значительного продвижения на госслужбе – парламент утверждал самых активных министрами и судьями.

На распродажах, проходивших в конце каждой четверти, на игровые деньги можно было купить неигровые духи маме, книгу – папе, плеер и фотоаппарат – себе, сладости, куклу – сестренке, машинку – братишке… Игровыми деньгами дети платили штрафы за порчу имущества, опоздание на урок или нарушение действующего законодательства республики. Причем взимались штрафы исключительно через суд по представлению министерств, контролирующих то или иное направление деятельности. В итоге даже первоклашки вскоре разобрались, что к чему в обществе рыночных отношений, а главное – научились взаимодействовать с государственными, частными и общественными институтами.

Через несколько недель после введениях игровых денег проблема иждивенчества уже не стояла. Компьютеры на пол не кидались, в комнатах было чисто, вещи на прогулках не рвались, канцелярские принадлежности не терялись. Зато парламент был завален предложениями от самих ребят увеличить срок носки выдаваемых вещей и компенсировать аккуратным пользователям сэкономленные на этом деньги. Министерства отчаянно защищали свои бюджеты. Судьи зашивались со штрафными исками. Не обходилось и без конституционных неувязок. Разгоряченные подростки из Министерства труда требовали уволить взрослых уборщиц, так как это создавало новые рабочие места для желающих заработать лицеистов. Дети устраивали забастовки с лозунгами: «В отставку министра труда», «Нам нужна работа!», «Вы нарушаете наши конституционные права!». Переговоры правительственной делегации с митингующими всегда, правда, заканчивались компромиссом…

В общем, со временем такие «парламентские республики» со своими «судами», «министерствами» и «законами» распространились на все регионы, где ЮКОС приобретал тот или иной актив. Проект получил название «Новая цивилизация», что означало – новые люди… Да, в какой-то степени это была попытка Ходорковского создать нового человека, с новой ментальностью – эффективного менеджера, свободного и успешного. Это была попытка создать условия для людей, которые в России всегда имелись – умные, креативные, независимые, – но которые никогда не были востребованы по причине тоталитарной педагогики, когда тысячи учителей и организаторов внешкольной работы ставили перед детьми задачи и требовали их беспрекословного выполнения. Тогда как в демократической парадигме воспитания, которую собственно и «проталкивал» Ходорковский, педагог мотивирует подростка к принятию решения, но выбор всегда оставляет за ним самим, а главное – под его ответственность.

– Вот если бы не один он этим занимался, а подавляющее число богатых, то за 20 лет можно было бы другую страну вообще сделать… – задумывается Ермолин.

В общем, проект «Новая цивилизация» разрастался. Каждое лето Ермолин и его коллеги устраивали летние лагеря, куда свозились дети из всех нефтяных регионов. Целыми днями обитатели лагерей занимались построением государства, написанием законов, составлением бюджета, рыночной экономикой. Целыми днями они открывали свои компании, фирмы, консалтинговые конторы. Целыми днями просили консультаций у взрослых, советовались, какой бизнес им лучше открыть, какого кандидата поддержать на выборах в парламент, в какое министерство устроиться на работу… На бирже шли торги. Кто-то кричал, что следует непременно судиться с конкурентами. Толстяк еле отбивался от наседавших на него ровесников – как выяснилось, это был министр финансов, и народ требовал от него зарплату. Что самое удивительное – в этом хаосе каждый знал, что он делает.

Иногда «Новая цивилизация» организовывала лагеря совместно с обществом «Мемориал». Точнее, это были два отдельных лагеря в одном месте. У обоих лагерей была своя модель государства и, соответственно, свои методы воспитания детей в этом государстве. Педагоги-мемориальцы жаловались, что у юкосовских все слишком патриотично, педагоги-юкосовцы говорили, что у мемориальцев слишком пессимистично. Что же касается детей, то пока взрослые вели такие разговоры, они перебегали из одного лагеря в другой – юкосовские дети приходили к мемориальцам поглазеть и там оставались, мемориальские бежали поглазеть к юкосовским и тоже там оставались…

У мемориальцев игротехники могли сымитировать для детей ситуацию, например, авторитарного захвата власти – как, мол, в такой ситуации будут действовать граждане-дети. Юковских игротехников сии эксперименты несколько пугали, и они называли их «провокационными». Мемориальцам же, в свою очередь, методы юкосовцев казались «скучными»… Различие методов по-прежнему не волновало только детей – они продолжали перебегать из лагеря в лагерь. Тем более, что и тут, и там беглецов принимали…

– К нам в лагеря приезжали и довольно взрослые ребята, – вспоминает Ермолин. – Один подходит ко мне: «Дядя Толь, вы че-то нам сильно поломали здесь сознание. Я сюда ехал и помнил, что я и семья моя – мы все не любим Ходорковского… (Ходорковский еще не сидел. – В. Ч.). И я все ждал, чего бы мне вам сказать такое, в какой момент… Вы знаете, мне так все понравилось».

Однажды бывшему бойцу «Вымпела» Ермолину пришлось понервничать. Это произошло во дворце пионеров Нефтеюганска, где он проводил занятия с детьми.

– У меня в игре 3000 детей участвуют. Все бурлят, кипят, парламент строят, экономику, бюджет расписывают… И тут врываются 30 мамаш-профсоюзниц и чуть не захватывают мой штаб: «Понаехали! Воруете мозги наших детей! Не дадим!». Что мне оставалось? Я со всей силы ударил кулаком по стулу: «Мамаши! Полчаса ходим по аудитории, смотрим, чем дети занимаются, через полчаса продолжим разговор». Они были ошарашены. Через полчаса, все посмотрев, подходят ко мне: «Вы знаете, мы погорячились… А своих детей можно к вам направить?».

– Так что никакого зомбирования, кагебешных методик и уж тем более гитлер-югенда у нас не было, – подчеркивает Ермолин.

Иногда, правда, ребята устраивали «мятежи» сами. Это были сыновья спецназовцев. Парламентские республики и прочее-прочее-прочее им было неинтересно. Через три дня пребывания в лагере они свернули стоящую возле палаток растяжку «Новая цивилизация» и заменили ее на «Хреновая цивилизация».

Ермолин не паниковал: «Вас никто не заставляет играть в парламент. Если хотите играть в футбол, пейнт-бол, качаться, ходить в походы – пожалуйста. Присоединяйтесь к остальным». «А че, можно?» – «Ну, вы что, не слушали, что вам говорили – каждый может заниматься, чем захочет». – «А че, правда?»

Мальчики в итоге через несколько лет стали выпускниками «Новой цивилизации». А еще через несколько лет один из них в свои неполные 25 дослужился до капитана пограничных войск и получил два ордена Красной Звезды. А еще один мальчик получил Героя России. Посмертно. Погиб в Чечне. В свои тоже неполные 25…

…………………………

Сам Ходорковский посещал лагеря каждое лето. Он, например, мог приехать и сесть вместе с детьми лепить что-то из пластилина. Как правило, сидя за этим занятием, он заводил диспуты с 12-летними о том, что такое лидерство. Большой спор вышел у него с мальчиком по имени Макс. «Вот смотрите, вы всем отрядом потерялись в горах. Вы понимаете, что оставаться там опасно для жизни. Если вы пойдете искать путь сами – вас могут накрыть лавины, но если вы останетесь и будете ждать помощи – не факт, что вас кто-то спасет. Какие ваши действия?» – спрашивал Ходорковский. «Надо идти вперед!» – отвечал Макс. «Ну, ведь тогда люди могут погибнуть», – замечал Ходорковский. – «А если мы будем бездействовать, люди тем более погибнут». – «Не забывайте, что вы ответственны за коллектив…» – «Стоять на месте тоже не дело…» В какой-то момент они стали говорить на повышенных тонах, потом начали спорить, потом началась перебранка. Макс настаивал, что лидер должен быть лидером. Ходорковский повторял, что так-то оно так, но лидер еще должен нести ответственность за коллектив… Окружающие смотрели на все это, открыв рот, – как на ссору двух чего-то не поделивших мужиков…